Среди социальных наук современности профессиональный интерес к психотерапии, по всей вероятности, получил самое широкое распространение. В клинической психологии и психиатрии развитие этой области происходит с поразительной скоростью. Почти двадцать процентов членов Американской психологической ассоциации называют психотерапию, — или консультирование по социальной адаптации, или же нечто подобное, обозначая его каким-либо иным термином, — как одну из основных интересующих их сфер, в то время как десятилетие назад это было бы верно лишь по отношению к немногим. Что касается программ подготовки по психотерапии, то в последнее время растет их количество, сферы компетенции, интенсивность и, мы надеемся, эффективность. Кроме того, многие педагоги стремятся идти нога в ногу с разработками в терапии, чтобы адаптировать и использовать эти открытия в работе консультантов и преподавателей по социальной адаптации в школах и колледжах. Священники и другие служители церкви хотят пройти подготовку в консультировании и психотерапии, чтобы совершенствовать свое мастерство разрешения личных проблем своих прихожан. Социологи и социальные психологи проявляют глубокий интерес к этой области в связи с возможностью применения ее разработок в работе с группами, а также потому что эти разработки помогают пролить свет на психодинамику групп и индивидов. И последнее, но далеко не менее важное, что следует отметить, это — распространение психотерапевтической помощи детям в школах, работникам в промышленности, тысячам ветеранов, студентам, родителям и всем, кто желает ее получить, что находит понимание в самых широких слоях населения.

Одним словом, наблюдается выраженная тенденция к изучению, развитию и использованию тех методик, которые способны помочь современному человеку обрести душевное спокойствие. Похоже, что по мере того, как наша культура теряет свою однородность, она все меньше способна служить опорой для индивида. Он уже не может просто спокойно полагаться на традиции и установки своего общества, обнаруживая, что многие фундаментальные жизненные вопросы и конфликты сосредоточены в нем самом. Каждый человек должен разрешить в себе те вопросы, за которые ранее всю ответственность брало на себя его общество. Вследствие того, что психотерапия означает возможность разрешения хотя бы некоторых из этих конфликтов, достижения равновесия внутреннего состояния человека, дает ему шанс наладить более адекватные взаимоотношения с другими людьми и окружением в целом, она стала сегодня средоточием как общественного, так и профессионального интереса.

В этом растущем потоке интереса к психотерапевтическим методикам и получило свое развитие недирективное, клиентоцентрированное, то есть ориентированное на клиента консультирование. Оно является продуктом своего времени и своего культурного окружения. Его развитие было бы невозможным без должного понимания бессознательных стремлений человека и сложности его эмоциональной природы, — понимания, которым мы обязаны Фрейду. Хотя развитие данного подхода шло несколько иными путями, чем психотерапевтические взгляды Хорни, СаллИвана, Александера или Френча, тем не менее он имеет множество точек пересечения с этими современными формами выражения психоаналитического мышления. Прежде всего корни ориентированной на клиента терапии можно найти в терапии Ранка и Филадельфийской группы, чей подход вобрал в себя его взгляды. Еще более глубокое влияние на становление клиентоцентрированной терапии оказала психология, в том виде, в котором она получила развитие в Соединенных Штатах, с ее склонностью к операциональным дефинициям и объективным измерениям, с ее упором на научный метод и необходимостью объективной верификации или опровержения любой гипотезы. Как будет ясно читателям из этой книги, ориентация на клиента в терапии многим обязана и гештальтпсихологии, с ее установкой на целостность и взаимосвязь той совокупности явлений, которые мы рассматриваем как личность. Более того, корни клиентоцентрированной терапии простираются еще дальше, в сферу философии, образования, социальной и политической философии, которые принадлежат основаниям нашей американской культуры. Это настолько однозначно, что, например, отдельные параграфы небольшой книги Ли-лиенталя, посвященной вопросам администрирования в рамках долины Теннеси, если изъять эти фрагменты из контекста, вполне можно принять за изложение принципов ориентации клиентоцентрированного терапевта[11]. Таким образом, ориентированная на клиента терапия, как осознанно, так и неосознанно, впитала в себя многое из характерных для нашей культуры современных течений клинической, научной и философской мысли.

И все же, вероятно, было бы ошибкой рассматривать ориентированную на клиента терапию только как продукт влияний культуры. В наибольшей мере она построена на тщательных, непосредственных и точных наблюдениях за поведением человека в его взаимоотношениях, наблюдениях, которые, как мы полагаем, до некоторой степени независимы от ограничений и воздействий культуры. Более того, в своих исследовательских попытках открыть основные законы, действующие в терапевтическом взаимоотношении, она стремится прийти к инвариантам, к поведенческим реакциям, которые верны не на один день и не для одной культуры, но раскрывают механизм поведения человека в целом.

Хотя десять лет назад не существовало таких терминов, как "недирективная" или "клиентоцентрированная" терапия, интерес к представляемой в них точке зрения стремительно растет. Она настолько захватила внимание психологов и специалистов смежных областей знания, что вряд ли можно взять журнал или книгу по психологии и не натолкнуться на какое-либо упоминание о ней, либо положительное, либо отрицательное. Возникла потребность в определенных путях информирования тех, кто желает больше знать о развитии этого специфического терапевтического подхода к индивидуальным проблемам и человеческим взаимоотношениям. Мы надеемся, что эта книга в некоторой мере удовлетворит такую потребность.

Изменения в подходе

Существовала тенденция рассматривать недирективный, или клиентоцентрированный подход как нечто статичное — метод, методику, довольно жесткую систему. Большего заблуждения, пожалуй, не сыщешь. Группа квалифицированных специалистов, работающих в этой области, оперирует динамическими концепциями, которые постоянно пересматриваются в свете непрерывно растущего клинического опыта и последних научных открытий. Здесь мы скорее имеем картину плавных изменений в общем подходе к проблемам человеческих взаимоотношений, чем ситуацию, в которой более или менее механически используются некоторые относительно неизменные методики.

В этом потоке меняющегося мышления присутствуют определенные центральные гипотезы, которые придают целостность дальнейшему поиску истины. Наверное, одной из причин высокой эффективности исследований в ориентированной на клиента терапии является тот факт, что эти гипотезы могут быть проверены, могут быть доказаны или опровергнуты, а это позволяет надеяться на прогресс, а не исповедовать косные догмы. Вполне очевидно, что усилиями различных специалистов психотерапия из области мистического, интуитивного, субъективного и неопределенного выносится в поле зрения объективной науки. Это неизбежно означает, что характерными для данной сферы становятся скорее перемены, чем жесткость. Для тех, кто занимает в терапии клиентоцентрированную позицию, именно эта ее отличительная черта — способность к развитию, изменениям, реформации — представляется одним из ее отличительных качеств.

Целью этой книги, таким образом, является представление не застывшей, жесткой точки зрения, а лишь актуальной картины определенной развивающейся области терапии, с ее практикой и теорией, рассмотрение определенных тенденций и изменений и сопоставление с более ранними формулировками и, в каком-то отношении, со взглядами, которых придерживаются терапевты других ориентации.

Для этого, в первую очередь, необходимо свести вместе клинические представления специалистов, практикующих ориентированную на пациента терапию[12]. Будут приведены гипотезы, которых они придерживаются и их представления о терапевтическом процессе. Мы надеемся, что пояснительный материал в виде магнитофонных записей собеседований покажет некоторые пути решения определенных вопросов в процессе консультации. Будут представлены также отзывы самих клиентов[13], ибо такой материал оказывает несомненное влияние на терапевтов. Таким образом, мы надеемся, что читатель получит обзор современных представлений и практики клинических терапевтов, работающих на основе подобной установки с широким кругом людей.<...>

Одним из новейших аспектов этой книги, который в меньшей степени был освещен в журнальных публикациях, является представление теоретических оснований терапии и теории личности. И в наших попытках объяснения процесса терапии, и в стремлении к пониманию фундаментальной структуры личности, которое делает терапию возможной, теория терапии постепенно формулируется и пересматривается, и результаты таких размышлений будут представлены с ударением на их меняющемся характере.

И наконец, мы попытаемся рассмотреть некоторые остающиеся без ответа проблемы и дилеммы, настоятельно требующие более глубокого понимания, более тщательного исследования, новой и более фундаментальной теории.

Несомненно, цель данной работы — представить лишь одну точку зрения, оставив другим развитие иных ориентации. Мы не станем приводить оправдания именно этого "одностороннего" изложения. Автору кажется, что несколько критическая позиция, обычно занимаемая по отношению к чему-либо, что можно определить как "школу мысли", обусловлена недостатком понимания того, как развивается наука. В новой области исследований, которая открывается для объективного изучения, школа мысли является необходимым культурным шагом. Там, где объективных доказательств недостаточно, почти неизбежно возникают и развиваются явно различные гипотезы, пытающиеся объяснить наблюдаемые явления. Следствия и выводы из любой такой гипотезы составляют систему, которая и является школой мысли. Эти школы мысли нельзя отменить, просто отказавшись признать их существование. Участью всякого, кто попытается согласовать их, прибегнув к компромиссу, остается поверхностный эклектизм, который отнюдь не прибавляет объективности и ни к чему не ведет. Истина не достигается путем уступок со стороны различных школ мысли. Окончательное исчезновение таких соперничающих представлений происходит в том случае, когда либо проблема находит научно достоверное решение, либо оба вида гипотез интегрируются в какую-то новую, более глубокую точку зрения, которая позволяет увидеть проблему в ином свете, так что все вопросы приобретают другой смысл, ранее не очевидный для нас.

В представлении единственной ориентации, или школы мысли имеются свои недостатки, но их можно свести к минимуму, если мы будем помнить о них. Не исключено, что наши гипотезы будут восприниматься как догмы. Не исключено также, что увлеченность какой-либо одной точкой зрения почти неизбежно делает нас неспособными признать противоречащие ей наблюдения. Но все эти недостатки перевешивает одно преимущество — скорейшее продвижение вперед. Если у нас есть устоявшаяся система гипотез, которые мы проверяем, и если мы способны отбрасывать, пересматривать и уточнять эти гипотезы в свете объективного опыта, значит в наших руках ценный инструмент, "орудие труда", с помощью которого мы можем открывать новые области знания.

Таким образом, в этой книге можно найти развитие одной точки зрения и изложение связанной с ней системы гипотез. Никаких попыток представить другие системы мы не делаем, так как это лучше оставить тем, кто их отстаивает. Мы представляем объективные научные свидетельства в отношении наших гипотез, а также клинический материал в его самой объективной форме, в виде записей собеседований. My всячески старались исключить эмоциональную предвзятость, однако читателю предстоит самому решать, где эта цель не была достигнута и где ему придется, поэтому, делать свои собственные поправки. Если предлагаемый систематический ряд гипотез, затрагивающих все виды межличностных и групповых взаимоотношений, послужит расширению исследований, более критической оценке клинической практики, более адекватному теоретическому мышлению, значит данная презентация вполне отвечает своим целям.

Первую попытку четкого изложения в письменном виде некоторых принципов и методик нового подхода в терапии,

подхода, который вскоре получил название "недирективное консультирование", автор предпринял в 1940 г.[14]

Два года спустя была опубликована работа Counselini and Psychotherapy: New Concept in Practice (72)[15]. В этой книге была представлена практика использования в областг консультирования тех принципов, которые нацелены на за действование интегративных способностей человека. Веро ятно, будет полезно коротко представить читателю некоторые разработки в этой области, выполненные в течение десятг или около того лет, прошедших с того времени, как эти идеи были впервые сформулированы. Тогда станет более понятно почему сегодня потребовалось другое представление.

В то время, когда писалась книга Counseling and Psy chotherapy, в Психологической клинике Государственной: университета штата Огайо уже применялся, хотя не в пол ной мере, недирективный подход, в основе которого лежа ли исследования, проведенные ранее персоналом Roches ter Guidance Center под руководством автора. Кроме того очень сходная позиция независимо от нас разрабатывалаа и внедрялась в практику Ротлисбергером, Диксоном и и: коллегами на заводе Western Electric. Несколько сходный терапевтический подход, берущий свое начало непосред ственно от работ Отто Ранка (работ, которые оказали свое влияние и на автора настоящей книги), практиковался ра ботниками патронажа, психиатрами и психологами, получившими подготовку в Филадельфии под началом таки) специалистов, как Джесси Тафт, Фредерик Аллен и Вирджиния Робинсон. Примерно этим и ограничивалась область практического использования терапевтической ориентации, основывавшейся главным образом на возможностях самого клиента.

В настоящее время сотни консультантов в колледжах и в Управлении по делам ветеранов, психологов в консультационных центрах, в психиатрических больницах и клиниках психогигиены, а также специалисты, работающие в школах, в промышленности, в социальной сфере и служители церкви, обладая различной степенью подготовки и умения, пытаются проверить для себя гипотезы недирективного подхода. Эти многочисленные специалисты имеют опыт работы со студентами, другими категориями взрослых людей, с детьми с нарушениями адаптации и их родителями. В соответствующих обстоятельствах им приходится иметь дело с такими специализированными сферами, как проблемы супружеских отношений; профессиональные проблемы; дефекты речи; психосоматические расстройства, такие как аллергия; с широким диапазоном невротических проблем и в определенной мере с психозами. В свое время еще будут проведены научные исследования в отношении процесса терапии и его результатов в каждой из этих групп, но уже сейчас опыт этих специалистов вливается в общий поток представлений о клиентоцентрированной терапии.

В течение этого же десятилетия терапевты, имеющие опыт работы с такой ориентацией, с интересом наблюдали за тем, как их работа с отдельными клиентами становилась все более и более продолжительной, все глубже затрагивая и преобразуя саму организацию личности. Так, если десять лет тому назад консультант, использующий недирективный подход, в среднем проводил с каждым клиентом по пять-шесть собеседований и очень редко число их доходило до пятнадцати, то сегодня этот же консультант в среднем проводит с каждым клиентом по пятнадцать-двадцать собеседований, и нередки случаи, когда их число доходит до пятидесяти и даже ста. Произошло ли это благодаря возросшему мастерству консультанта, что позволяет ему устанавливать отношения взаимопонимания с клиентом? Или вследствие роста репутации консультанта к нему начинают обращаться люди с более серьезными проблемами? Или же это происходит благодаря каким-то тонким изменениям в подходе и методике? Каковы бы ни были причины, но с увеличением интенсивности опыта наши представления о клиентоцентрированной терапии значительно обогатились.

Таким образом, мы можем сказать, что к настоящему времени клинические представления об ориентации на клиента в терапии охватывают широкий круг теоретических и практических аспектов различной степени сложности. От незначительных проступков детей до психических расстройств у взрослых, от "скорой" помощи в процессе двух собеседований до обширной реорганизации личности в ходе ста пятидесяти консультаций — вот лишь некоторые ориентиры, дающие представление о широте границ современной практики клиентоцентрированной терапии.

Десять лет назад недирективное консультирование рассматривалось как процесс вербальной коммуникации, результативный, главным образом, в консультировании подростков и взрослых. С того времени основные принципы такого консультирования стали применяться в различных сферах деятельности, иной раз весьма отличных от самой психотерапии. Некоторые из них будут подробно обсуждаться в этой книге позднее, однако все же следует коротко упомянуть здесь об определенных направлениях, где нашла применение терапия, ориентированная на клиента.

Оказалось эффективным проведение клиентоцентрированной позиции в игровой терапии с проблемными детьми. В книге Экслайн (7) представлена подробная и убедительная картина работы, проделанной в этой области, где вербальная коммуникация часто сведена к минимуму, а иногда даже совсем отсутствует.

Эффективно проводится групповая терапия — как с детьми, так и со взрослыми, основанная на тех же фундаментальных гипотезах, что и индивидуальное клиентоцентри-рованное консультирование. Ведется работа с проблемами регуляции и адаптации у взрослых; с разного рода проблемами учащейся молодежи, в частности с предэкзаменационным синдромом; с проблемами реабилитации ветеранов; с проблемами межрасовых групп; с психологическими проблемами детей и их родителей.

Из опыта проведения групповой терапии возникла идея строить проведение занятий в колледжах, исходя из ориентированной на клиента — или более уместно будет сказать ориентированной на учащегося — позиции. Целый ряд важнейших наших познаний мы почерпнули из громких провалов и ярких успехов наших попыток адаптировать принципы и методы, успешные в психотерапии, к образованию.

Это основные области, в которых разрабатывалось применение клиентоцентрированной терапии. Но не менее значимы для развития наших представлений оказались некоторые другие попытки, пока менее изученные. Интересный опыт использования ориентированного на клиента подхода в группах с напряженностью во взаимоотношениях и заниженными нравственными установками убедил нас, что такой подход еще внесет свой вклад в формирование нормальной атмосферы в рабочих, армейских и прочих коллективах такого рода. Особенно показательными оказались наши попытки применить клиентоцентрированные принципы к нашему собственному организационному администрированию, к работе в комиссиях и к проблемам подбора и оценки персонала. Еще многое предстоит уяснить на основе опыта работы в этих областях, однако достигнутый успех уже является достаточно воодушевляющим.

Таким образом, мы видим, как в течение десятилетия ориентированная на клиента терапия из метода консультирования развивалась в общий подход к человеческим взаимоотношениям. Мы пришли к выводу, что этот подход в равной мере применим и к ситуации зачисления на работу нового сотрудника или решения вопроса о кандидатуре на повышение в должности, со всеми характерными для таких ситуаций проблемами, и к случаю клиента, обеспокоенного неспособностью справиться со своими социальными взаимоотношениями.

Нигде продвижение вперед в области психотерапии не заметно так сильно, как в устойчивом прогрессе в научных исследованиях. Десять лет назад насчитывалось лишь незначительное количество объективных научных разработок, которые каким-либо образом были связаны с психотерапией. За прошедшее десятилетие специалистами, работающими на основе клиентоцентрированного подхода, было опубликовано свыше сорока отчетов о таких исследованиях. В добавок к этому имеется целый ряд исследований, результаты которых пока не опубликованы, и более двух десятков важных исследовательских проектов, находящихся на стадии разработки. Трудно переоценить общий результат проделанной работы. Хотя эти исследования не лишены определенных и часто серьезных недостатков, в каждом из них использовался инструментарий известной и установленной степени надежности, а применявшиеся методы описаны достаточно детально, чтобы компетентный специалист мог проверить их результаты, либо самостоятельно изучив материалы описанных случаев, либо использовав этот метод на новом материале. Два из ранее проведенных исследований уже получили подтверждение при повторном анализе на основе текущих случаев. Все это развитие означает, что говорить в чисто догматических терминах о каких-либо аспектах психотерапии становится все труднее. Все более очевидно, что мы можем объективно исследовать почти любую стадию психотерапии, о которой хотим знать больше, от тончайших нюансов взаимоотношений консультанта с клиентом до измерения изменений в поведении.

Базисом для такого развития, прежде всего, послужило накопление материалов в виде полных магнитофонных записей терапевтических случаев. В книге Counseling and Psychotherapy впервые в форме публикации представлен полностью и дословно зафиксированный терапевтический случай. За этим последовала книга Casebook of Non-directive Counseling (80), в которой представлены пять случаев, причем большинство собеседований приведены дословно. В настоящее время Консультационный центр Чикагского университета располагает материалами около тридцати случаев, данные по которым полностью зафиксированы на пленке и в машинописи, которые доступны для ознакомления квалифицированным исследователям. Мы ожидаем, что вскоре к ним прибавится по меньшей мере еще пятьдесят, по материалам которых будут иметься как магнитофонные записи, так и машинописный текст. Это обеспечит такой массив первичного материала для научных исследований, какого никогда раньше мы не имели. Успехи и неудачи; случаи, которые велись квалифицированными консультантами и стажерами; короткие случаи и длительные — всему можно будет найти пример.

В накоплении материалов терапевтических случаев и в проведении исследований в рамках терапевтического процесса до сих пор основная нагрузка приходилась на ориентированных на клиента терапевтов. Однако есть обнадеживающие свидетельства, что специалисты, придерживающиеся других взглядов, теперь тоже делают записи своих случаев, и дело времени, когда подобные научные исследования будут проводиться психоаналитиками — последователями Фрейда, гипнотерапевтами, последователями Адлера и прочими терапевтами, более склонными к эклектизму. Именно эти будущие исследования помогут избавиться от всяческих ярлыков и консолидировать область психотерапии.

Когда в 1942 г. издавалась книга Counseling and Psy-chotherapy, издатели хотели знать ответ на вопрос, какой рынок сбыта для этой книги представляют университетские курсы по адаптационному консультированию. На то время ответ был: не более двух-трех курсов по всей стране. Благодаря различным влияниям в сфере профессиональной психологии, наблюдающимся в последнее время, ситуация неузнаваемо изменилась. Сейчас более двух десятков университетов предлагают различного рода программы подготовки по психотерапии с клиентоцентрированной, в той или иной мере, ориентацией. В нескольких из этих университетов имеются вполне законченные последовательные программы курсов подготовки, в которых центральное место занимает практика терапии под руководством специалистов. Такая подготовка по терапии отнюдь не носит спорадического характера. Она официально одобрена Американской психологической ассоциацией, которая заявила, что подготовка клинического психолога не является полной без подготовки по психотерапии; чтобы получить высшую оценку Американской психологической ассоциации, курс подготовки по клинической психологии в высших учебных заведениях должен включать хорошо разработанную программу в области психотерапии (68). Очень похожая ситуация сложилась в психиатрии, и вместо спорадической подготовки терапевтов по ходу работы, которая раньше превалировала, различные центры все больше и больше начинают создавать целостные программы обучения.

На этом общем фоне распространения программ подготовки по терапии наблюдается и постоянное развитие подобных программ с клиентоцентрированной ориентацией. Наши методы и методики неуклонно изменялись. Принцип доверия человеку нашел свое воплощение, наряду с терапией, и в самих программах подготовки. Наше внимание переместилось с методики работы консультанта на его установки и философию, в их взаимосвязи с новым пониманием значения методики, рассматриваемой на более тонком уровне. Имеется и опыт неспешной, постепенной подготовки кандидатов на степень доктора философии в области клинической психологии. Мы имеем также исключительно ценный опыт проведения в 1946-1947 годах краткосрочных подготовительных курсов для более чем ста зрелых и квалифицированных психологов, которые должны были стать персональными консультантами Управления по делам ветеранов войны. Пытаясь учить терапии, мы неизбежно сами многое узнавали о ней.

Проводя все более обширную работу, размах которой демонстрируют предшествующие разделы, мы все сильнее стали ощущать потребность в обобщающих теориях, и формулировка теории стала одной из основных задач ориентированного на клиента терапевта. Мы на своем опыте убедились в истинности часто цитируемого утверждения Курта Левина: "Нет ничего практичнее хорошей теории". Наше построение теории во многом опиралось на представление о структуре самости, как это будет видно из последующих страниц. Однако были предприняты попытки сформулировать объяснение с точки зрения обучения и с точки зрения динамики межличностных отношений. В ходе всего этого процесса теории отбрасывались, значительно модифицировапись, выдвигались новые. Несколько лет тому назад казалось, что теорию терапии можно наилучшим образом сфомулировать с точки зрения развития вербализованного инсайта. Такого рода формулировка, как это видится нам сегодня, способна объяснить далеко не все явления терапии, и поэтому она занимает сравнительно небольшое место в наших нынешних представлениях.

Имея возможность видеть изнутри процесс постоянного и быстрого развития нашей теории, мы с интересом отмечали, что часто ориентированная на клиента терапия подвергается критике как раз из-за того, что "не имеет в своей основе никакой связной теории личности". Эта критика представляется настолько нелепым искажением места теории в развитии науки, что требует хотя бы краткого опровержения.

В теории нет никакой нужды, если отсутствуют явления, требующие объяснения. Ограничиваясь рассмотрением психотерапии, мы можем сказать, что теория терапии не нужна, если мы не наблюдаем видимых изменений, требующих объяснения. Только с их появлением обобщающая теория может помочь понять, что произошло; и помочь выдвинуть гипотезы, которые могут быть проверены в будущей практике. Так, в области терапии первым необходимым требованием является умение, которое дает эффективный результат. При наблюдении за этим процессом и его результатом может быть разработана предварительная теория, которая затем переносится на новый материал для проверки ее адекватности. Эта теория пересматривается и модифицируется с целью — никогда полностью не достижимой — создания совершенной концептуальной конструкции, адекватно охватывающей все наблюдаемые явления. Первичны именно явления, а не теория.

Элтон Майо дает сжатое изложение такой точки зрения, сначала своими собственными словами, а затем словами одного из своих коллег. Представленная ниже цитата передает суть его точки зрения:

"Если говорить в историческом плане, я полагаю, можно утверждать, что наука вообще возникла как продукт хорошо развитого технического мастерства в определенной области деятельности. Некто, какой-нибудь квалифицированный специалист, в момент размышления пытается прояснить исходные посылки, которые скрыты в самом его мастерстве. Это является началом логико-экспериментального метода. Когда исходные посылки определены, они могут быть развиты дальше; такое развитие ведет к изменениям в работе и, таким образом, к началу науки. Здесь необходимо подчеркнуть тот момент, что научные абстракции не строятся на пустом месте и не являются продуктом ни на чем не основывающихся размышлений: они с самого начала уходят корнями в существовавшее до них мастерство.

В этом месте кажется уместным привести высказывание из лекции моего покойного коллеги, выдающегося химика Лоуренса Хендерсона:

'В сложном деле жизни, как и в медицине, необходимыми условиями понимания являются как теория, так и практика; и метод Гиппократа является единственным методом, когда-либо имевшим общепризнанный успех. Первый элемент этого метода — тяжкий, упорный, разумный, ответственный, неустанный труд у постели больного, а не в библиотеке: полное подчинение доктора своей задаче, и отнюдь не чисто интеллектуальной. Вторым элементом этого метода является внимательное наблюдение за происходящим; выделение, основываясь на рассудительности, рожденной знанием и опытом, характерных и повторяющихся явлений; их классификация и методичное использование в своих интересах. Третьим элементом этого метода является рассудительное построение теории — не философской теории, не грандиозного творения воображения, не квазирелигиозной догмы, а скромной и прозаической вещи... полезной трости, помогающей в дальнейшем продвижении... Все это можно обобщить следующими словами: врач должен иметь, во-первых, близкое, укоренившееся, интуитивное знакомство с происходящим; во-вторых, систематические знания о происходящем; и в-третьих, эффективный способ обдумывания происходящего'" (58, с. 17-18).

Исходя из этой точки зрения, нам кажется совершенно естественным, что хрупкий цветок теории выростает на твердой почве опыта. Нарушение этого естественного порядка представляется необоснованным. Поэтому в этой книге будет представлен широкий ряд теоретических формулировок, которые имеют определенное единство и, по нашему мнению, помогут направить в нужное русло размышления о терапевтических изменениях, а также дать концептуализацию личности индивида, основанную на наблю

дениях за изменениями личности. Но мы еще раз подчеркиваем, что эти теоретические положения продолжают изменяться. Однако явления, которые они пытаются объяснить, остаются упрямыми фактами. Возможно, что завтра или в следующем году мы сможет представить более объемлющую теоретическую формулировку, которая сможет охватить намного более широкий диапазон этих первичных фактов. Если это произойдет, тогда эта новая теория даст нам для проверки еще множество заманчивых гипотез, вдохновляя на настойчивый поиск истины.

В этой вступительной главе мы попытались дать нечто вроде поверхностного обзора факторов, которые оказали свое влияние на ход размышлений в клиентоцентрированной терапии в течение последних восьми-десяти лет. Но к каким же заключениям пришли консультанты? Как они модифицировали свой подход, имея дело с более разнообразными и более серьезными случаями? Что они считают существенным в оказании помощи человеку, имеющему проблемы? К какому новому пониманию процесса терапии они пришли, прослушивая, самостоятельно и вместе с коллегами, записи показательных собеседований? Как они объясняют свои неудачи и что нового было привнесено в их представления благодаря попыткам снизить вероятность неудач? Каковы их достижения и разочарования от напряженного научного анализа этой сокровищницы собранного материала? Каких теорий придерживаются эти терапевты, и почему они считают их приемлемыми? Есть ли у них какие-либо формулировки, которые помогают осмыслить переплетающиеся сферы профессионального и личного опыта? Далее на страницах этой книги представлены сегодняшние ответы на эти вопросы, всякий раз с субъективной точки зрения, — ответы, которые могут, по меньшей мере, частично устареть к тому времени, когда будут опубликованы.

Примечания:

1

По материалам специального выпуска Журнала гуманистической психологии: Journal of Humanistic Psychology, 1995, vol.35, No.4, p.40-54.

11

См. например, обсуждение демократии в широких массах или высвобождения человеческих энергий в: David Е. Lilienthal, TVA -Democracy on the March.

12

См. главы, написанные учениками и сподвижниками К.Роджерса. — Прим. ред.

13

Как следует называть человека, с которым имеет дело терапевт? Обычно использовались такие термины, как "пациент", "субъект", "консультируемый", "исследуемый". Но мы все больше и больше используем термин "клиент", вплоть до того, что ввели его в само название "клиентоцентрированной терапии". Выбор объясняется тем, что несмотря на недостатки его словарного значения и этимологии, термин этот, пожалуй, лучше всего передает образ этого человека, как мы его видим. "Клиент" как термин с устоявшимся значением означает человека, самостоятельно и добровольно пришедшего за помощью в решении проблемы, ни в коем случае не снимая с себя ответственности за ситуацию. Именно из-за этих оттенков значения мы и выбрали данный термин, так как он исключает соозначение человека больного, объекта эксперимента и т.п. К сожалению, термин "клиент" все же имеет некоторые правовые оттенки, и если будет предложен более подходящий термин, мы охотно примем его. Однако пока термин "клиент" наиболее соответствует нашей концепции человека, пришедшего за помощью.

14

В статье под заглавием Newer Concepts of Psychotherapy представленной в Миннесотское отделение Psi Chi в декабре 1940 г В несколько переработанной форме эта статья вошла в качестве главы II в книгу Counseling and Psychotherapy, изданную в 1942 г.

15

Цифры в скобках указывают на порядковый номер в списке литературы, представленном в конце книги.