Является ли великая пирамида Хеопса хранилищем утраченного знания? Действительно ли древние архитекторы одного из семи чудес света глубже проникли в тайны Вселенной, чем их последователи?

Несколько веков продолжаются дискуссии между сторонниками этой теорли и их оппонентами, причем с обеих сторон выступали ведущие ученые, академики. И хотя все соглашаются, что Великой пирамиде по крайней мере четыре тысячи лет, никто не может сказать с определенностью, когда она была построена, кем и с какой целью. До недавнего времени наука не располагала доказательствами того, что древние египтяне, жившие пять тысяч лет назад, были способны производить точные астрономические и математические расчеты, необходимые для возведения пирамиды.

Считалось чистой случайностью, что пирамиды строго ориентированы по сторонам света, что все их размеры связаны со значением числа «пи» с точностью до нескольких знаков после запятой, что главная усыпальница состоит из треугольников, благодаря которым прославился Пифагор и которые Платон в диалоге «Тимей» назвал строительными материалами космоса. Случайностью сочли и тот факт, что углы наклона граней и ребер пирамиды свидетельствуют о передовых достижениях в тригонометрии, а ее (пирамиды) форма соответствует пропорциям золотого сечения (законам гармонии).

Как утверждают современные ученые, впервые число «пи» стало применяться в Египте около 1700 года до и. э. — по крайней мере спустя тысячелетие после постройки пирамиды; теорема Пифагора датирована V веком до и. э.; тригонометрию развил Гиппарх во II веке до н. э. Так говорят египтологи и так записано в их учебниках.

Но теперь возникла необходимость пересмотреть данный вопрос. Недавние исследования египетских иероглифов, вавилонских и шумерских клинописных математических дощечек выявили, что уникальные знания были доступны жителям Среднего Востока по крайней мере в 3-м тысячелетии до н. э. и что математики Пифагор, Эратосфен, Гиппарх и другие древнегреческие ученые просто воспользовались достижениями неизвестных талантливых предков.

Великая пирамида, подобно множеству античных храмов, была построена на основе герметической геометрии, то есть науки, известной только ограниченному кругу посвященных, следы которой просочились в классическую и александрийскую Грецию.

Эти и другие находки позволили заново проанализировать историю Великой пирамиды: результаты оказались ошеломляющими. Устоявшееся представление о том, что пирамида должна была служить склепом, увековечившим память могущественного фараона, было признано ошибочным.

На протяжении тысячи лет многие ученые пытались выяснить назначение пирамиды. Подобно Стонхенджу (Великобритания) и другим мегалитическим сооружениям, она была признана древним календарем, по которому длительность года, включая дополнительные 0,2422 дня, могла быть вычислена так же точно, как при помощи современного телескопа. Пирамида являлась также простым, точным и к тому же вечным теодолитом — геодезическим инструментом. Это еще и компас, настолько совершенный, что современные компасы должны равняться на нее, а не наоборот.

Было также установлено, что Великая пирамида является и точно сориентированным геодезическим маркером, или фиксированной вешкой, на основе которой строились географические представления древнего мира, что она служила обсерваторией, с помощью которой составлялись карты звездной полусферы, и что в ее углах и гранях зафиксированы величины, необходимые для составления высокоточной карты Северного полушария. По сути, это модель полушария в масштабе, тесно связанная с координатами широты и долготы.

Пирамида также могла быть хранилищем древней и, возможно, вселенской системы мер и весов, стандартом наиболее разумной системы линейных и временных мер на Земле, основанной на оси вращения, системы, впервые представленной более столетия назад британским астрономом Джоном Гершелем, точность которой теперь подтверждена замерами со спутников.

Кто бы ни являлся строителем Великой пирамиды, он знал длину экватора, продолжительность года с точностью до нескольких знаков после запятой — а эти знания вновь стали доступными только в XVII веке. Древние архитекторы также знали протяженность земной орбиты, удельный вес земли, 26 000-годичный цикл равноденствия, ускорение силы тяжести и скорость света.

Но отделить истинное от ложного в этом вопросе под силу разве что Шерлоку Холмсу.

В шестнадцати километрах к западу от современного Каира, там, где кончается аллея из акаций, тамаринда и эвкалипта, расположено каменистое плато площадью 2,6 квадратного километра. Оно возвышается над великолепной пальмовой рощей в долине Нила на 40 метров. Арабы называют плато Гиза, и именно там стоит знаменитая пирамида Хеопса. К западу простирается Ливийская пустыня.

Основание пирамиды занимает 5,2 гектара, или равно по площади семи центральным кварталам Нью-Йорка. С широкой платформы, выровненной до долей сантиметра, уходят в голубое безоблачное египетское небо более двух с половиной миллионов известковых и гранитных блоков — весом от двух до семидесяти тонн — 201 ярус — на высоту современного сорокаэтажного здания.

Говоря языком каменщика, постройка содержит больше камня, чем все соборы, церкви и часовни, построенные в Англии со времени Рождества Христова. Современные инженеры могут представить, сколько проблем пришлось решить древним египтянам, чтобы построить такое чудо, и они поражены той оптической точностью, с которой сделано это решение. Первоначально наружная поверхность пирамиды, тщательно отшлифованная, ослепительно блестела. В отличие от мрамора, который со временем разрушается, известняк становится более крепким и гладким.

Рядом с пирамидой Хеопса стоят еще две пирамиды, одна, немного меньше, построена преемником Хеопса Хефреном, а другая — еще меньше, — частично облицованная красным гранитом, построена преемником Хефрена Микерином. Вместе с шестью малыми пирамидами, предположительно возведенными для жен и дочерей Хеопса, они составляют знаменитый комплекс Гизы. Около сотни пирамидальных структур различною размера и степени сохранности расположены на западном берегу Нила, ближе к Судану, главным образом в пределах одного градуса широты, или 112 километров; но для нас наибольший интерес представляет именно пирамида Хеопса, уникальная по размерам и пропорциям.

Как выглядела Великая пирамида в момент завершения строительства или хотя бы через одно-два тысячелетия, история не говорит. В египетских текстах не сохранилось ни одного упоминания о пирамиде. Существуют различные легенды, в которых варьируется цвет пирамиды, говорят, что она испещрена непонятными знаками и символами. Арабский историк Абд-аль-Латиф, живший в XIII веке, упоминает, что камни пирамиды покрыты древними письменами, и если бы возникло желание переписать их, то получился бы текст объемом более десяти тысяч страниц; его коллеги уверены, что это были памятные надписи бесчисленных древних туристов.

Свидетельства классических авторов встречаются крайне редко. Фалес, отец греческой геометрии, который посетил Гизу где-то в VI веке до н. э., согласно легенде, изумил египтян точными расчетами ее высоты по тени — он произвел замеры в тот момент, когда длина его собственной тени равнялась его росту. К сожалению, он не оставил рассказа о своем путешествии.

О пирамиде упоминали и другие античные авторы но эти работы не сохранились за исключением отрывочных фрагментов.

Греческий «отец истории» Геродот, который видел пирамиду около 440 года до н. э. — к тому времени она была для него такой же древней, как сегодня он сам для нас, — говорил, что каждая из четырех треугольных граней была по-прежнему облицована хорошо отшлифованным известняком, а все стыки были столь совершенны, что были едва заметны. В своей «Истории», где содержится первый исчерпывающий рассказ о Египте, который дошел до наших дней, Геродот рассматривает другие аспекты пирамиды, но не все его слова можно принимать за чистую монету.

Диодор Сицилийский, греческий историк I века до н. э., описывал полированную поверхность площадью 8,8 гектара как «целостную, без единого повреждения». Римский писатель и натуралист Плиний Старший (I век н. э.) рассказывает об «аборигенах», запрыгивавших на отшлифованные грани, к восторгу римских туристов.

Кому, вероятно, было что рассказать о пирамиде, так это Страбону, древнегреческому географу, в 17 книгах его «Географии». В 24 году до н. э. он совершил путешествие вверх по Нилу, но рассказ о нем не дошел до нас; в сохранившемся географическом приложении Страбон лишь описал вход с северной стороны Великой пирамиды — выдвижной камень, незаметный даже вблизи.

Страбон писал, что этот небольшой вход вел в узкий низкий коридор, размером приблизительно метр на метр, который спускался на 112 метров в сырую, кишащую летучими мышами яму, прорытую на глубине 45 метров от основания пирамиды. То, что этот коридор навещали в римские времена, следовало из инициалов, предположительно написанных дымящимися факелами на грубом потолке богатыми греческими и римскими туристами.

В начале нашей эры описание точного расположения двери было утеряно. Это было время, когда информация была очень скудной, так как наука презиралась во всем мире. Принявшим христианство египтянам запретили доступ в древние храмы, которые были либо захвачены католиками, либо разрушены; тысячи статуй и письменных источников уничтожены; иероглифы, значение которых практически никто не понимал, оставались мертвыми для мира еще пятнадцать веков.

Великая Александрийская библиотека, частично сгоревшая при Юлии Цезаре и восстановленная Марком Антонием, была умышленно уничтожена толпой христиан по приказу римского императора Феодосия в 391 году н. э. Все древнее считалось языческим, а потому недостойным существования. Тех, кто занимался математикой и астрономией, уничтожали.

В «темные времена» средневековья почти ничего не было слышно о пирамиде Хеопса.

Рассвет возрождения связан с арабами. Когда последователи Мухаммеда закрепились на Ближнем Востоке в VII веке и захватили Александрию, они не нашли там ни одной значительной библиотеки, а вместо этого — четыре тысячи дворцов, четыре тысячи бань и четыре тысячи театров. Потрясенные богатством города и флотом христиан, они вознамерились превзойти и то и другое.

Занятие морским делом требовало знания географии, а также астрономии и математики. Поиски этой информации должны были привести их к тайнам пирамиды. Чтобы расширить свои познания, магометане начали переводить на арабский язык древние греческие и санскритские тексты, которые они захватили в монастырях в поисках редких экземпляров трудов Евклида, Галена, Платона, Аристотеля и индийских преданий. В эпоху средневековья багдадские халифы были самыми просвещенными и влиятельными правителями. При халифе Гарун-Аль-Рашиде, чьи дела воспеты в «Тысяче и одной ночи», переводчикам платили столько золота, сколько весил манускрипт.

Младший сын Гаруна Абдулла-Аль-Мамун, который взошел на трон в 813 году, основал университеты, покровительствовал литературе и наукам и превратил Багдад — известный как Дар-Аль-Салам, или Город Мира — в центр академических знаний, имевший собственную библиотеку и астрономическую обсерваторию.

Английский историк XVIII века Эдуард Гиббон называл его «принцем редчайшего ума, который с удовольствием и достаточной скромностью принимал участие в ассамблеях и диспутах ученых». Аль-Мамун перевел на арабский главный астрономический трактат Птолемея «Альмагест». В этом труде содержатся астрономические и географические сведения, включая самый ранний из сохранившихся каталог звезд; эти знания были утрачены для Запада на многие века, но послужили подспорьем для арабов в развитии естественных наук.

Заявив, что к нему во сне явился Аристотель, Аль-Мамун поручил семидесяти ученым воспроизвести «облик земли» и составить первую «звездную карту в исламском мире». (Хотя после они были утеряны, на них ссылается арабский историк Аль-Масуди в первой половине Х века.) Чтобы проверить утверждение Птолемея о том, что длина окружности Земли равна 28 800 километрам, Аль-Мамун приказал своим астрономам высчитать действительную сухопутную длину дуги, соответствующую градусу широты, на равнине Пальмиры к северу от Евфрата. От центральной точки арабы двигались на север и юг до тех пор, пока не заметили по высоте солнца, что широта изменилась на один градус; с помощью деревянных шестов они замерили песчаную равнину и получили величину градуса, равную 56 и 2/3 арабской мили (103 километрам). Из этого значения вывели длину окружности — 37 088 километров, которая оказалась точнее Птолемеевой, но у арабов не было возможности проверить ее: никто до той поры не объехал вокруг земного шара, более того, большинство по-прежнему утверждали, что Земля плоская.

Аль-Мамун, который организовал разведывательную службу под руководством главного почтмейстера, в которой состояло 1700 старух-агентов только в одном Багдаде, был проинформирован, что в Великой пирамиде существует потайной зал с картами и таблицами земной и небесной сфер. Хотя было известно, что они составлены очень давно, считалось, что они необыкновенно точны. В пирамиде также хранились несметные сокровища, включая такие странные предметы, как «оружие, которое не ржавело» и «стекло, которое гнулось, но не билось». (О способностях пирамид менять свойства предметов рассказывается в главе, специально посвященной этой теме).

Арабские историки, включая одного с впечатляющим именем Абу Абд Аллах Мухаммед бен Абдуракин Алкайзи, рассказывали о попытках Аль-Мамуна проникнуть внутрь пирамиды. В 820 году молодой халиф собрал большую группу инженеров, строителей, архитекторов и каменщиков, намереваясь войти в пирамиду; несколько дней они исследовали гладкую полированную поверхность северной стороны в поисках потайного входа, но не нашли никаких его следов.

История повествует, что Аль-Мамун решил таранить каменную стену, надеясь позже набрести на потайной ход. Тараны трескались, ломы гнулись, молотки и долота не могли пробить огромные блоки известняка, несмотря на то, что кузнецы часто точили их. Поэтому была применена примитивная, но более рациональная система: около пирамиды были разведены костры, раскаленные камни обливали кипящим уксусом, и они трескались.

Люди Аль-Мамуна прорыли туннель длиной более тридцати метров, который становился все более грязным и узким. Свечи и факелы сжигали кислород и отравляли воздух. Аль-Мамун был готов уже отказаться от своей попытки, когда рабочий услышал глухой звук, как будто что-то тяжелое упало внутри пирамиды к востоку от туннеля. С удвоенным усердием, сделав поправку, они. начали вгрызаться в камень и наконец, прорвались в коридор «необыкновенно темный, зловещий и труднопроходимый». Этот коридор был 1 метр шириной и 1,17 метра высотой и имел угол наклона 26 градусов. Внизу лежал большой призмовидный камень, который выпал из потолка коридора.

Пробравшись по туннелю на четвереньках вверх, арабы обнаружили потайной вход в тридцати метрах севернее. Он был расположен на высоте 14,7 метра от основания пирамиды, на десять слоев выше, чем предполагал Аль-Мамун, и на 7,2 метра восточнее главной оси северной грани пирамиды.

Пустившись в обратный путь, Аль-Мамун со своими людьми прошел по низкому скользкому туннелю. Внизу их ждало разочарование: они обнаружили лишь незаконченное грубое помещение, точнее, «яму» с неровным дном, в которой ничего, кроме мусора и песка, не было. Еще более узкий горизонтальный проход на дальней стороне длиной 15 метров привел их к чистой стене; внизу была расположена шахта, доходящая, казалось, до глубины 9 метров, никуда не ведущая. По факельным отметинам на потолке арабы поняли, что эту яму посещали в классические времена и все, что могло представлять ценность, давно уже вынесено.

Внимание арабов привлек большой камень, упавший с потолка коридора. Они заметили, что он составлял часть огромной прямоугольной пломбы из красного и черного гранита, которая, по всей видимости, скрывала другой коридор, ведущий вверх пирамиды. Об этом туннеле не упоминалось в сочинениях Страбона и других античных авторов. Аль-Мамун решил, что он на пороге разгадки тайны, которая хранилась со времен возведения пирамиды.

Арабы попытались отодвинуть или сломать пломбу, но она не поддавалась и, по всей вероятности, была довольно толстой и весила несколько тонн. Возбужденный фантазиями о потайном зале, таящем в себе сокровища, Аль-Мамун приказал людям долбить более податливые известковые камни вокруг пломбы. Но даже это оказалось довольно трудной задачей. Когда арабы справились с первой гранитной пломбой толщиной 1,8 метра, то наткнулись на другую, такую же толстую и крепкую. За ней находилась третья пломба. К тому моменту арабы прорыли туннель длиной около пяти метров. За третьим гранитным камнем располагался коридор, забитый известковыми камнями, которые удалось разбить и постепенно удалить.

Мы не знаем, сколько преград пришлось преодолеть на своем пути арабам, но никак не меньше двух десятков. Наконец они оказались в узком, восходящем вверх коридоре, тоже менее 1,20 метра в высоту и ширину. На четвереньках с факелами Аль-Мамун со своими людьми карабкались сорок пять метров по темному скользкому туннелю под углом 26 градусов, прежде чем смогли встать в полный рост. Впереди располагался другой низкий горизонтальный туннель.

Преодолев и этот туннель, они оказались в прямоугольной палате с известковыми стенами, грубым полом и двускатной крышей. Так как у арабов существовал обычай помещать своих умерших женщин в склепы с двускатной крышей в отличие от плоских для мужчин, этот зал получил название Усыпальница царицы.

В пустом почти квадратном помещении 5,5 метра длиной на восточной стене находилась ниша, достаточно большая, чтобы в нее поместилась мумия. Решив, что за нишей может располагаться вход во второй зал, арабы прорубили стену на глубину еще примерно метр и на этом прекратили попытки.

Проделав обратный путь к Восходящему туннелю, арабы осмотрели с помощью факелов стены. На боковых стенах заметили отверстия, которые указывали на то, что Восходящий туннель некогда продолжался, скрывая горизонтальный туннель, ведущий в Усыпальницу царицы.

Взобравшись друг на друга и посветив факелами, арабы обнаружили, что находятся на дне огромной узкой галереи, около восьми с половиной метров высотой, которая, казалось, имела тот же угол наклона, что и Восходящий туннель, и вела к самому сердцу пирамиды.

Этот новый туннель был очень скользким, но по сторонам его обрамляли две сплошные полосы каменных выступов с пазами; с. их. помощью можно было карабкаться вверх. Держа высоко факелы, арабы принялись штурмовать туннель. Преодолев 45 метров, они наткнулись на огромный камень высотой метр, на который им пришлось вскарабкаться, и они оказались на верху галереи на платформе площадью 1,8 на 2,4 метра.

За этой платформой находился горизонтальный туннель высотой чуть больше метра, служивший чем-то наподобие опускающейся решетки, ведущий в небольшую прихожую. За прихожей был еще короткий коридор, ведущий в другую палату. Исследователи очутились в большой пропорциональной комнате 10 метров длиной, 5 метров шириной и 5,7 метра высотой; стены, пол и потолок были выложены отшлифованными плитами красного гранита, плотно подогнанными друг к другу. Это, несомненно, были царские апартаменты. Увидев плоский потолок, арабы окрестили этот зал Усыпальницей царя.

Люди Аль-Мамуна обшарили каждую щель, но не нашли ничего интересного — не было никаких следов сокровищ, только большой саркофаг из отполированного гранита шоколадного цвета без крышки.

Некоторые арабские историки отмечают, что Аль-Мамун нашел в саркофаге каменную статую человека. Они утверждают, чго внутри статуи была мумия в золотых доспехах, украшенных драгоценными камнями, на груди висел меч, которому нет цены, а на лбу горел огнем рубиновый карбункул размером с яйцо. По словам историков, статуя была испещрена загадочными надписями, которые никто не мог расшифровать; но доказательств в поддержку этой версии нет.

Аль-Мамун решил, что либо весь этот мавзолей был построен ради простого пустого гроба, либо пирамиду разграбили до них; кто это мог сделать и как — предположить было трудно, если учесть то количество препятствий, которые пришлось преодолеть арабам на пути к Усыпальнице царя.

Арабы были вне себя от ярости и принялись долбить пол и красивые гранитные стены, прорубив даже небольшой туннель в углу. Легенда гласит, чтобы успокоить своих людей, Аль-Мамун ночью спрятал в пирамиде золото, которое предназначалось в награду за их труды, приписав счастливую находку мудрости Аллаха.

Следующие четыре столетия пирамиду никто не тревожил. Арабский историк, который побывал возле пирамиды в начале XIII века, сравнивал ее с огромной женской грудью, вздымающейся на теле Египта. Он отмечал, что она по-прежнему находится в прекрасном состоянии, если не считать туннеля, прорубленного Аль-Мамуном.

Впоследствии серия землетрясений разрушила большую часть построек в Северном Египте, и потомки штурмовавших пирамиду сподвижников Аль-Мамуна, разгневанные отсутствием сокровищ, содрали с нее красивую известковую облицовку и пустили ее на перестройку своей новой столицы. За несколько поколений они умудрились снять 8,8 гектара 2,5-метрового покрытия и даже построили два моста через реку специально для перевозки тяжелых камней, предназначавшихся для строительства мечетей и дворцов. Один из самых знаменитых минаретов Каира был построен в 1356 году султаном Хасаном почти целиком из плит, снятых с пирамиды. Спустя сорок лет во времена царствования его преемника Барлука французский барон Д'Англюр отправился в Египет; он увидел и рассказал о том, что арабские каменщики продолжают отбивать покрытия Великой пирамиды.

Истерзанная пирамида являла собой печальное зрелище, обнаженные камни были подвержены атмосферным влияниям. Некоторые внутренние плиты оказались из чистого известняка, другие содержали большое количество окаменелостей, по форме напоминавших монеты. Вокруг пирамиды высились горы известняка и булыжников, которые наконец закрыли дыру, прорубленную Аль-Мамуном на северной стороне. За внешним слоем, в кладке, обнаружились две огромные фрамуги, образовывавшие защитный фронтон над небольшим настоящим входом, ведущим в Нисходящий туннель. Но теперь никто не стремился попасть внутрь пирамиды.

Много легенд и сказаний ходит о пирамидах. Говорили, что в них обитают призраки и хищные птицы. Среди арабов распространилось поверье, будто в полдень и на закате солнца Великую пирамиду посещает обнаженная женщина с огромными зубами, которая заманивает людей внутрь и сводит их с ума.

Когда раввин Беньямин бен Иона Наваррский, путешественник, живший в XII веке, приехал на плато Гиза из Абиссинии, он записал в своих заметках, что «пирамиды, стоящие здесь, построены колдунами». Абд-аль-Латиф, багдадский учитель медицины и истории, собрался с духом и вошел в пирамиду вскоре после визита Беньямина, но признался, что внутри он начал терять сознание от страха и вылез наружу ни жив ни мертв.

Зловещая слава о пирамиде распространилась так далеко, что, когда легендарный английский исследователь Джон Мендвилл (Мандевиль) посетил Египет в XIV веке, он якобы отказался войти в пирамиду, так как она кишела змеями; но змеи оказались не более чем выдумкой, так же как и книга его «Путешествий», сочиненная нотариусом из Льежа, который никогда не покидал родины.

Только в эпоху Возрождения люди выбрались из средневековой паутины предрассудков и обратились к наукам. Тогда европейцы решили обследовать пирамиду изнутри.

В 1638 году Джон Гриве, 36-летний математик и астроном, окончивший Оксфорд и преподававший геометрию в Лондоне, решил отправиться в Египет. Его влекло туда не праздное любопытство — как и Аль-Мамун, он надеялся найти в пирамиде документы, которые помогли бы исчислить размеры Земли. Хотя предшествующий век подарил миру целую серию исследовательских путешествий (Магеллан со своей командой проплыл вокруг Земли), география и астрономия находились по-прежнему в зачаточном состоянии: им до сих пор не удалось продвинуться дальше Птолемея или Аль-Мамуна в географии и никто не знал реальную длину земной окружности.

Ключ к разгадке был найден в начале XVI века Джироламо Кардано, миланским физиком и математиком, близким другом Леонардо да Винчи. Он утверждал, что абсолютно точные научные знания существовали еще до греков. Кардано предположил, что градус дуги (гораздо более точный, чем у Эратосфена, Птолемея или Аль-Мамуна) был известен за сотни или даже тысячи лет до эллинистической культуры Александрии и искать его следует в Древнем Египте. Согласно преданию, Пифагор утверждал, будто древние меры берут начало в Египте, а египтяне взяли их из природных констант. Пирамида якобы была построена с целью зафиксировать размеры Земли и установить стандарт в линейных мерах.

Гривс уже побывал в Италии и измерил древние здания и статуи в попытке установить стандарт мер, использованных римлянами, — он сделал вывод, что единицей измерения был фут, который короче британского на 0,028 этой линейной меры.

В садах Ватикана Гривс нашел скульптуру, воздвигнутую в честь молодого архитектора I века н. э. Т. Статилия воль Апера, который умер в возрасте двадцати трех лет. Это была рельефная композиция, запечатлевшая архитектурные инструменты Апера, включая римский фут. Гривс скопировал этот фут и сравнил его с английским медным футом, который он разделил на две тысячи частей. «Я потратил по крайней мере два часа, — писал Гривс, — постоянно сравнивая различные деления, и считаю, что проделал все с максимальной тщательностью».

Гривс обнаружил, что римский фут содержал 1944 из 2000 частей, на которые он разделил английский фут. Он пришел к интересному выводу, что римский фут равнялся точно 24/25 греческого фута, на основании которого построен Парфенон (100 футов шириной и 225 длиной).

Следующей задачей Гривса было выявить единицу измерения, в соответствии с которой построена пирамида — будь то длина ступни, шага, локтя или ладони. Гривс намеревался получить финансовую поддержку от магистрата Лондона, но ему было отказано. На его счастье, на помощь пришел архиепископ Кентерберийский, который интересовался древними арабскими и персидскими манускриптами. Гривс смог достать необходимые инструменты для замеров внутри и снаружи пирамиды и для определения координат звезд, у него также осталось достаточна денег, чтобы провести несколько недель в Каире.

Гривс проявил себя не только целеустремленным ученым, но и бесстрашным исследователем. Он взобрался на груду камней высотой 11 метров, окружавшую пирамиду, и отважно вступил в Нисходящий туннель, двигаясь на манер змеи, отмахиваясь от огромных безобразных летучих мышей. Чтобы очистить от них дорогу, он был вынужден стрелять из пистолета, выстрелы прозвучали в туннеле, как канонада.

Пробираясь вниз, Гривс добрался до того места, где первоначальный туннель соединялся с. туннелем Аль-Мамуна, но пробраться еще ниже он не смог из-за заносов, образовавшихся после того, как люди Аль-Мамуна продолбили известковые пломбы в верхнем отсеке. Продвигаясь по следам арабов, Гривс миновал огромные гранитные глыбы и пробрался в Восходящий туннель. Далее он достиг Усыпальницы царицы, где стоял такой отвратительный запах, что он не стал там задерживаться. Все, на что натыкался Гривс, озадачивало его. Крутизна Большой галереи говорила о том, что она задумывалась не как палата; также трудно было предположить, что она служила лестницей, так как взбираться по ней необыкновенно трудно. Кроме того, попасть в нее можно было только через очень низкий коридор.

Тем не менее Гривс заключил, что пирамида «является грандиозным творением и не уступает, судя по любопытному искусству и богатству материалов, самым великолепным и красивейшим постройкам на Земле». Он упомянул, что она сложена из шлифованного известняка, «очень аккуратно нарезанного на квадраты, или плиты»; он также заметил, что плиты так хорошо подогнаны друг к другу, что стыки были едва различимы.

Добравшись до Усыпальницы царя, Гривс с удивлением отметил: неужели такое величественное сооружение возведено только для того, чтобы поместить в него одну погребальную камеру с пустым гробом. Он не видел никакой надобности в туннеле, напоминающем опускающуюся решетку, или в сложной прихожей, где стены были уже не известняковые, а гранитные. Гривс принялся собирать и записывать данные о пирамиде.

В Лондоне Гривс запасся особым мерным шестом, основанным на стандартном английском футе, хранящемся в Гилд-Холле, разделенным на 10 000 равных частей. С особой тщательностью он измерил длину, ширину и высоту Усыпальницы царя, заметив, что «она была создана искусным мастером». Он подсчитал слои гранита, вычислил их длину и ширину, произвел замеры гробницы, «вплоть до тысячной доли фута», обнаружив, что длина ее равнялась 6,488 английского фута.

Пробравшись обратно к подножию Большой галереи, Гривс сделал еще одно поразительное открытие. Со ската с одной стороны была выдолблена плита, открывавшая туннель, судя по всему ведущий отвесно вниз. Отверстие было приблизительно метр шириной; но так как по сторонам «колодца» были выбиты желобки, Гривс спустился в него на глубину почти на 18 метров, где колодец расширялся, образуя нечто вроде грота. Ниже туннель продолжался, уходя все глубже в зловещую темноту, но страшная вонь и полчища летучих мышей заставили Гривса повернуть обратно. То, что колодец вовсе не бездонный, Гривс выяснил, бросив в дыру горящую палку, которая продолжала тлеть на дне.

Гривс вышел наружу и взобрался на вершину пирамиды. Оттуда он мог видеть каирские минареты, Мокаттамский хребет на другом берегу Нила и пирамиды Абусиры, Саккары и Дашуры на юге. На обратном пути Гривс первым подсчитал видимые слои пирамиды. Их получилось 207. Высота пирамиды, по его расчетам, равнялась 144 или 149 метрам, если принимать в расчет отсутствующий замковый камень. Погрешности в его расчетах не превысили трех-четырех метров.

Гривс измерил длину основания, которая составила 208 метров; он ошибся примерно на двадцать метров, что понятно: основание было усыпано камнями и было трудно судить, где начинается первый слой.

За заслуги в исследовании пирамиды Гривс был удостоен звания профессора астрономии Оксфордского университета. Все наблюдения и расчеты он скрупулезно описал в труде под названием «Пирамидография».

Выводы Гривса положили начало оживленным дискуссиям, в которых принимал участие даже знаменитый английский врач Уильям Харвей, первооткрыватель системы кровообращения. Харвей был удивлен, что Гривс не описал, а возможно, даже не обнаружил какие-либо вентиляционные отверстия, с помощью которых внутренние камеры пирамиды сообщались с поверхностью. По его мнению, такие отверстия должны были существовать, иначе воздух в помещениях был бы непригоден для дыхания. «Мы никогда не вдыхаем тот же воздух дважды, а нуждаемся в порции свежего воздуха». Предположение Харвея было правильным, но установить это удалось лишь спустя еще несколько десятилетий. Гривс и в самом деле заметил «два отверстия, или ниши, на южной и северной стенах палаты, как раз одно напротив другого», но он счел их нишами для горящих ламп.

Перед отъездом в Англию Гривс оставил свои инструменты, включая десятифутовый шест, юному венецианцу, которого повстречал в Египте и который сопровождал его в путешествиях к пирамиде, Тито Ливио Бураттини, жаждавшему не меньше Гривса определить не только точные размеры пирамиды, но и единицу измерения, в соответствии с которой она строилась.

Путешествие Бураттини в Египет субсидировал иезуит отец Афанасий Кирхер из Кракова, переехавший в Рим и вступивший в переписку с Галилеем по поводу универсальной системы мер. В то время Галилей жил в уединении недалеко от Флоренции, осужденный инквизицией за поддержку учения Коперника о вращении Земли и других планет вокруг Солнца и вокруг своей оси.

В молодости Галилей рассчитал периодичность колебаний лампы, свисающей в соборе в Пизе, с помощью собственного пульса и обнаружил, что на каждое колебание затрачивается равное время независимо от амплитуды колебаний, таким образом он открыл то, что известно под названием «изохронизм маятника».

Развивая идею Галилея, Бураттини пытался определить универсальную единицу измерения, используя длину маятника, который колебался бы с частотой 3600 раз в час, или один раз в секунду. Однако маятник с золотым шариком оказался неработающим, так как его колебания зависели от температуры, местоположения и высоты над уровнем моря.

Бураттини провел четыре года в Египте, тщательно выполняя замеры с помощью инструментов Гривса. Он послал отчет о своей работе отцу Кирхеру, что было необыкновенной удачей для науки: на обратном пути через Балканы в Польшу на Бураттини напали разбойники, которые отобрали у него не только деньги, но и все записи, которые он намеревался опубликовать в Италии. Уцелели лишь те сведения, которые он отослал в письме отцу Кирхеру.

Исаак Ньютон из записок Гривса вывел, что Великая пирамида была построена на основе двух различных локтей, один из которых он назвал «мирским», а другой «священным». В соответствии с замерами Усыпальницы царя, сделанными Гривсом и Бураттини, Ньютон вычислил, что локоть длиной 20,63 британского дюйма позволяет установить точные размеры помещения 20 на 10. Этот локоть Ньютон назвал «мирским», или локтем Мемфиса; более длинный локоть равнялся приблизительно 25 британским дюймам.

Протяженность более длинного «священного» локтя Ньютон вывел из описания окружности колонн храма в Иерусалиме иудейского историка Иосифа Флавия. Ньютон считал, что этот локоть должен равняться 24,8–25,02 английского дюйма, и полагал, что цифру можно уточнить путем дальнейших измерений Великой пирамиды и других древних строений. Свои выводы Ньютон записал в маленькой и теперь очень редкой работе «Диссертация по поводу „священного“ локтя иудеев и локтей различных народов, в которой из размеров Великой пирамиды, предпринятых мистером Джоном Гривсом, выведен локоть Мемфиса».

Интерес великого физика к размерам локтя древних египтян был не простым любопытством или даже желанием заполучить универсальную единицу измерения; его главное учение о гравитации, которое он в то время еще не обнародовал, нуждалось в точных цифрах длины окружности Земли. В распоряжении Ньютона имелись труды Эратосфена и его последователей, но их данные не были точными для обоснования его теории.

Вычислив длину древнеегипетского локтя, Ньютон надеялся рассчитать точную величину стадия египтян, который, согласно трудам классических авторов, имел отношение к географическому градусу, и он полагал, что эта величина каким-то образом увековечена в пропорциях Великой пирамиды.

К сожалению, замеры основания пирамиды, выполненные Гривсом и Бураттини, были неточны из-за огромных завалов камней, и хотя исчисления Ньютона очень близки к реальности, неточность измерений помешала ему найти ответ, который он искал.

Чтобы решить проблему Ньютона, Бураттини предложил измерить длину дуги, соответствующую двум-трем градусам широты, на одной из польских равнин; но этот эксперимент оказался слишком дорогим. Ни Ньютон, ни Бураттини не знали, что в 1635 году Ричард Норвуд, автор труда «Практика моряка», наблюдал за солнцем в полдень в Йорке и в Лондоне около Тауэра, используя сектант радиусом более полутора метров, и он вывел длину дуги одного градуса широты, равную 69,5 английской мили (111,2 километра). Эта цифра помогла бы Ньютону в решении его теоретической проблемы, но из-за политического неспокойствия при Кромвеле он не знал об этом достижении; поэтому ему пришлось отложить разработку теории гравитации на несколько лет, пока французский астроном Жан Пикар не повторил достижение Норвуда.

В 1671 году Пикар вычислил длину меридиана между Амьеном и Мальвуазеном. На основании его выводов Ньютон смог закончить работу над своей теорией гравитации, гласящей, что все тела во вселенной притягиваются друг к другу с силой, пропорциональной произведению их массы и обратно пропорциональной квадрату расстояний между ними, — что знаменовало начало новой эры в физике.

Вскоре разгорелся спор между Ньютоном и парижскими астрономами и картографами, отцом и сыном Кассини. Ньютон рассчитал, что центробежная сила земного шара, вращающегося вокруг своей оси, приведет к удлинению диаметра Земли на экваторе и сплющиванию его на полюсах. В своей работе «Принципы» Ньютон доказывает, что вследствие этого длина дуги одного градуса широты около полюсов будет несколько большей, а у экватора — меньшей.

Эту теорию горячо опровергали Кассини, которые расширили треугольники Пикара на север до Дюнкерка и на юг до Перпиньяна на испанской границе, и сделали вывод, что земля имеет продолговатую, как у яйца, форму и длина дуги, равная градусу широты, меньше к северу от Парижа.

Чтобы разрешить спор, Французская академия наук снарядила две экспедиции, одну — в Лапландию измерить градус у арктического круга, а другую в Перу измерить градус у экватора. После восемнадцати месяцев путешествия, измученная зимними морозами и летними комарами, лапландская экспедиция вернулась, сообщив, что отрезок дуги, равный одному градусу широты, длиннее около сплюснутых полюсов. Перуанской экспедиции было еще труднее — ей пришлось замерять расстояние между вершинами Анд, но через десять лет и она вернулась с подтверждением, что длина дуги короче у экватора, как и утверждал Ньютон.

Кассини, который предлагал принять геодезический фут, равный 1/6000 части земной минуты дуги, был бы поражен, если бы узнал, что этот самый фут существовал уже несколько тысячелетий и что Сфинкс, который может быть использован в качестве геодезического инструмента для определения равноденствия, некогда имел между лапами обелиск, тень от которого позволяла вычислить не только точную длину экватора, но и различия в величине градуса широты.

Среди всех этих научных перипетий геодезическая ценность пирамиды была забыта; ее загадки остались нераскрытыми, так же как и тайны ее соседа Сфинкса, который к тому моменту был уже сильно разрушен ветрами Ливийской пустыни.

Путешествие в Гизу в XVIII веке представлялось весьма опасным предприятием. Хотя формально Египет находился под властью Османской империи, путника могли ограбить или даже убить арабские разбойники, если его не охраняли дружественные янычары, как, например, Гривса.

Вплоть до Войны за независимость в Северной Америке (1775–1783) серьезных исследований пирамиды не проводилось. В 1765 году Натаниэль Девисон, который позже стал британским консулом в Алжире, провел отпуск в Египте в компании Эдварда Уортли Монтегю, бывшего британского посла в Оттоманской Порте, и тщательно исследовал пирамиду.

Девисон оказался отважнее Гривса, он опустил лампу в колодец, обвязал себя веревкой и спустился в зловещую темноту на тридцать метров глубже Гривса, но обнаружил, что дно забито песком и обломками камней. Девисону показалось странным, что кому-то понадобилось приложить невероятные усилия и прорыть туннель длиной почти шестьдесят метров в глубь пирамиды без видимой цели. Внутри колодца было тесно и грязно, а его лампа вскоре выжгла весь кислород. Кроме того, поддерживать огонь мешали огромные летучие мыши, поэтому разочарованный Девисон был вынужден выбраться на поверхность.

Оставив свою затею, Девисон решил раскрыть какую-либо другую тайну внутри пирамиды. Вверху Большой галереи он обратил внимание на странное эхо. Вооружившись факелами на длинных ручках, Девисон заметил маленькое прямоугольное отверстие шириной около шестидесяти сантиметров на самом верху Большой галереи. Добраться до отверстия было нелегко: стены были скользкими; выступ, к которому требовалось прислонить лестницу, был невелик и находился на высоте сорока пяти метров. Все же Девисону удалось с помощью семи маленьких лестниц добраться до отверстия.

Наверху он обнаружил, что дыра забита скопившимся за много лет пометом летучих мышей. Замотав платком лицо, Девисон умудрился протиснуться в дыру и проползти семь-восемь метров до камеры, настолько низкой, что в ней невозможно было стоять в полный рост, но такой же широкой, как и Усыпальница царя, находящаяся снизу.

Разгребая помет, Девисон обнаружил пол, выложенный из грубых монолитных гранитных плит, каждая весом до семидесяти тонн. Обратная сторона плит служила потолком Усыпальницы царя. К своему удивлению, Девисон сделал открытие, что низкий плоский потолок палаты также состоял из таких же гранитных плит. Ничего другого, представляющего исторический либо архитектурный интерес, найти не удалось. В утешение он вырезал на стене надпись и назвал вновь обнаруженное помещение в свою честь Палатой Девисона.

После Войны за независимость колоний в Америке последовали Великая французская революция и войны наполеоновские.

В последний день месяца флореаля IX года революции (19 мая 1798 года) двадцатидевятилетний генерал Бонапарт отплыл из Тулона с 35-тысячным войском на 328 судах, намереваясь завоевать Египет — плацдарм для похода на Индию. Устав от офицерской компании, Наполеон большую часть времени проводил в кругу эрудированных ученых. Он взял их с собой как знатоков египетской истории в надежде на то, что они смогут расшифровать египетские иероглифы и честь этого открытия выпадет на долю французов.

На борту флотилии насчитывалось 175 ученых, солдаты обращались с ними не слишком уважительно, так как считали, что они нужны только для того, чтобы помочь им найти и раскопать сокровища. Когда ученые мужи высадились на египетский берег, им не было назначено довольствие и не было отведено места для ночлега. Когда французы отражали атаку мамелюков Мурад-Бея, наполеоновские солдаты строились в знаменитые каре и офицеры командовали: «Ученые и ослы в середину!»

Открытия, сделанные учеными внутри пирамиды, нельзя было назвать сенсационными. Эдме-Франсуа Жомар, один из самых молодых и наиболее пытливых ученых, описывал, с каким трудом они пробирались по туннелям, обжигаясь огнем факелов, задыхаясь от нехватки кислорода и обливаясь потом. Полковник Жан-Мария-Жозеф Кутелль еще раз исследовал колодец, но был атакован стаей разъяренных летучих мышей, которые царапали его когтями и распространяли невыносимый запах.

Разрядив свои пистолеты наверху Большой галереи, французы были удивлены повторяющимся эхом, которое было похоже на далекие раскаты грома. В Палате Девисона уровень помета поднялся уже до 28 сантиметров. Ученые удалились, прекратив исследование внутренних помещений пирамиды. Снаружи им повезло больше. Жомар, обойдя вокруг пирамиды, был поражен количеством песка и камней, наваленных вокруг. С помощью ста пятидесяти оттоманских турок французы расчистили северо-восточный и северо-западный углы, и здесь им посчастливилось сделать важное открытие.

Они обнаружили «эспланаду», на которой первоначально была возведена пирамида, а также две пустые прямоугольные впадины размером 3 на 3,6 метра, уходящие примерно на полметра в основную кладку, на одном уровне, где когда-то находились угловые плиты. Это дало ученым две исходные точки, позволяющие измерить площадь основания пирамиды. Хотя северную сторону по-прежнему закрывали кучи мусора, Жомар сделал ряд замеров. Длина основания получилась равной 230,902 метра. Теперь требовалось рассчитать высоту пирамиды.

Жомару потребовался почти час, чтобы взобраться на вершину пирамиды. Он был поражен открывшимся видом на зеленую речную дельту на севере, черную полоску плодородной почвы на берегу Нила, волнистые дюны на западе. Арабские деревеньки на горизонте были похожи на муравейники; людей у подножия едва можно было различить.

Чтобы определить высоту пирамиды, Жомар сосчитал все ступени на расстоянии 144 метров. Произведя простейшие тригонометрические расчеты, он получил угол наклона, равный 51 градусу 19 минутам 14 секундам, и апофему 184,722. метра (апофема — наклонная высота пирамиды, или расстояние от вершины до центра каждого основания). Так как внешний слой оказался утраченным, была неизвестна его толщина, поэтому и длина апофемы была исчислена неточно; однако полученное значение 184,722 метра многое сказало Жомару.

Жомар вспомнил, что, по Диодору Сицилийскому и Страбону, апофема пирамиды предположительно равнялась одному стадию. Он также знал, что олимпийский стадий, поделенный на 600 греческих футов — исходя из этой величины вычислен современный стадий, — является основной единицей измерения в древнем мире, которая, вероятно, имеет отношение к размерам Земли.

Порывшись в книгах, которые ученые захватили с собой в Египет, Жомар выяснил, что Александрийский стадий (во времена Эратосфена и Гиппарха) был равен 185,5 метра, что было близко к величине апофемы. Далее Жомар обнаружил, что расстояния между египетскими населенными пунктами, как установили французские военные топографы, также совпадают с классическими расстояниями между этими пунктами, вычисленными в стадиях, если стадий принимать за 185 метров.

Наконец, Жомар установил по книгам, что стадий иэ 600 футов должен равняться 1/600 географического градуса. Он вычислил, что длина дуги, равная одному градусу широты, на главной широте Египта равнялась 110 827,68 метра. Разделив это значение на 600, он получил 184,712 метра. От полученного им значения апофемы эта цифра отличалась на десять сантиметров.

Жомар задумался над следующим вопросом: могли ли египтяне построить свою систему измерения — стадии, локти и футы — исходя из размеров Земли и затем возвести, пользуясь этой системой, пирамиду? В подкрепление своей удивительной гипотезе Жомар обнаружил, что несколько греческих авторов отмечали, что периметр основания пирамиды равнялся половине минуты долготы. Иными словами, основание, умноженное на 480, было равно одному градусу.

Жомар разделил градус, равный 110 827 метрам, на 480. Получилось 230,8 метра, то есть снова в пределах 10 сантиметров от известной длины основания. Чтобы найти длину локтя, который удовлетворял бы этим размерам, Жомар опять обратился к трудам классиков. Согласно Геродоту, 400 локтей составляли стадий, равный 600 футам. Жомар разделил апофему пирамиды на 400 и получил локоть, равный 0,4618 метра. К его удивлению, это оказался локоть, которым пользовались египтяне в конце XVIII века.

По другим греческим источникам основание пирамиды равнялось 500 локтям. Умножив 0,4618 метра на 500, он получил 230,9 метра, то есть длину основания, которую он только что рассчитал. Теория Жомара потрясла его коллег; но когда Гратьен ле Пер и полковник Кутелль вторично измерили основание пирамиды, они получили величину на два метра больше. Они также еще раз специальным инструментом ярус за ярусом измерили высоту — и в результате оказалось, что угол, полученный Жомаром, слишком мал, а апофема соответственно короче.

Напрасно Жомар доказывал, что он нашел еще более удивительные совпадения: 1/400 основания пирамиды равнялась 0,5773 метра, а это была величина более длинного современного египетского локтя, называемого «пик белади».

Коллеги Жомара утверждали, что нет доказательств того, что в других древних египетских постройках использовали эту странную систему измерения и что единственный адекватный локоть, который они нашли, отмечен на Элефантинском нилометре (нилометр, обнаруженный французами на острове Элефантина на Ниле, использовался египтянами для измерения уровня Нила во время разлива и был поделен на локти) и равнялся приблизительно «королевскому» локтю Мемфиса, то есть 0,524 метра, которые Ньютон вывел исходя из размеров Усыпальницы царя.

Жомар не сдавался и продолжал свои исследования. Он предположил, что снизу Нисходящего туннеля древние люди могли видеть прохождение через меридиан какой-либо из полярных звезд и таким образом узнали, где находится север и точно сориентировали пирамиду. Благодаря тому, что коридор был длинным и узким, утверждал Жомар, они могли даже видеть эту звезду днем. Его коллеги возражали, так как, по их мнению, вентиляционная дверь должна была помешать подобным наблюдениям. Жомар предположил также, что Усыпальница царя с пустым саркофагом не обязательно должна быть гробницей, возможно, она представляла собой метрический эталон.

В конце концов Жомар остался при мнений, что строители пирамиды располагали неким средством, позволяющим рассчитывать географический градус и длину окружности Земли, и обладали передовыми познаниями в географии и геодезии, которые и воплотили в Великой пирамиде.

Тем временем Наполеон, сам блестящий математик, который рассчитал, что из плит, из которых сложена Великая пирамида и соседние с ней сооружения, можно построить стену вокруг Франции высотой три метра и толщиной один метр, был зачарован Усыпальницей царя. 25 термидора (12 августа 1799 года) он посетил пирамиду всместе с имамом Мухаммедом, сопровождавшим его в качестве проводника. Бонапарт попросил оставить его одного в Усыпальнице царя, как, согласно легенде, сделал когда-то Александр Македонский.

Выйдя оттуда, он был необыкновенно бледен. На шутливый вопрос адъютанта, не увидел ли он там чего-нибудь сверхъестественного, Бонапарт резко ответил, что не собирается обсуждать это, и более спокойно добавил, что не желает, чтобы впредь упоминали об этом инциденте.

Спустя годы, когда Наполеон был уже императором, он по-прежнему отказывался говорить о том, что произошло внутри пирамиды, лишь вскользь упомянув, что там он получил информацию о своей судьбе. На острове Святой Елены перед самой своей кончиной он хотел было сделать признание Лас Касесу, но потом покачал головой: «Нет. Какой смысл? Все равно вы мне не поверите».

Когда военные и политические проблемы заставили Наполеона покинуть Египет, он бросил своих ученых, и те были захвачены британцами. С ними обошлись достойно и разрешили вернуться во Францию со всеми записями и чертежами. К тому времени, когда они добрались домой. Наполеон сосредоточил в своих руках значительную военную и гражданскую власть, будучи первым консулом, и приказал им написать монументальный труд, который отражал бы все, что касалось местности, сооружений, надписей, жизни, языка и обычаев древних и современных ему египтян. С помощью армии художников, типографов и четырехсот граверов работа была выполнена за 25 лет.

Труд состоял из девяти томов текста и двенадцати томов гравюр и был назван «самой бессмертной концепцией и совершенной книгой, когда-либо исполненной человеком». Жомар увлеченно работал над текстом, но его блестящим гипотезам уделяли мало внимания. Читающая публика увлеклась сочинением барона Вивана Денона, который опубликовал два тома своих эскизов, сделанных во время египетской кампании. Его «Путешествие в Верхний и Нижний Египет» стало настоящим бестселлером, поразившим Европу нестандартным видением таинственного мира древнего и современного Египта.

Эта книга Денона и последовавшее за ней. «Описание Египта» были призваны компенсировать военную неудачу Франции в Египте культурным триумфом. Французские ученые также раз и навсегда развеяли домыслы, будто до Гомера в древнем мире не существовало ничего, кроме примитивного варварства; С научной точки зрения наиболее значительное открытие, сделанной французами в Египте, — метровая диоритовая плита с выгравированными иероглифами, найденная капитаном Бошаром в рукаве дельты Нила неподалеку от Розетты. Трофей (Розеттский камень) был похищен британцами и помещен в Египетскую галерею Британского музея. Надписи не были расшифрованы еще два десятка лет, пока другой молодой француз Жан-Франсуа Шампольон не разгадал тайну древних иероглифов и впервые приоткрыл завесу над непознанным древним Египтом.

Наполеон был с некоторой помпезностью избран членом Национального института, так как единственным реальным его завоеванием в Египетскую кампанию явилась победа знания над невежеством.

После поражения Наполеона при Ватерлоо (июнь 1815 года) о попытках французских ученых разгадать тайны Великой пирамиды было забыто, и проходы, которые они с таким трудом расчистили, снова были занесены песками из пустыни. Следующее открытие, связанное с пирамидами, было суждено сделать итальянцам.

Пока Наполеон находился в изгнании на острове Святой Елены, генуэзский купец капитан Кавилья прибыл в Египет на своем мальтийском судне под британским флагом. Заинтригованный загадкой Великой пирамиды, он принялся исследовать пирамиды Гизы, Время от времени поправляя свое материальное положение тем, что помогал богатым европейцам, жаждущим окунуться в древность, обследовать египетские гробницы.

Кавилья считался «энтузиастом, попавшим в святыню, хранящую загадку античности, который пожертвовал родиной, домом, друзьями и благополучием за возможность удовлетворить свою утонченную, но все же эксцентрическую натуру, исследуя скрытые тайны пирамид и гробниц Египта», — писал о нем современник. Он расчистил залежи помета в Палате Девисона и обустроился там, превратив мрачную дыру в обитаемое жилище, хотя непонятно, как это ему удалось, учитывая, что палата была высотой всего один метр.

Александр Уильям Кроуфорд (позже лорд Линдсей), который встретил Кавилью в Каире, обнаружил, что итальянец был глубоко религиозным человеком, хорошо знающим Библию, которую он постоянно цитировал, но вместе с тем им владели какие-то странные идеи относительно того, что он намеревался найти в пирамиде. Кроуфорд писал: «Кавилья рассказал мне, что обратился в своей работе к исследованию магии, анималистического магнетизма и тому подобного и так увлекся, что чуть было не погиб… он говорил, что достиг таких глубин, проникать в которые запрещено человеку, и только непорочность его намерений спасла его».

Кавилья был убежден, что если он проникнет в глубь пирамиды, то наконец обнаружит потайную палату. Одержимый этой идеей, он нанял арабских рабочих, которые должны были прорыть туннель из Палаты Девисона. Но, несмотря на их усердие, ничего, кроме каменной кладки, найти не удалось.

В конце концов Кавилья вынужден был оставить эти попытки. Чтобы как-то утешить себя, он принялся обследовать колодец. Он спустился на 37 метров глубже грота, обнаружив вслед за Девисоном, что дно сплошь забито песком и обломками камней и воздух содержит очень мало кислорода. Кавилья вознамерился расчистить дно и посмотреть, куда ведет колодец дальше. Ему удалось уговорить арабов вычерпывать лесок корзинами, но туннель был слишком узким, а воздух настолько спертым, что арабы теряли сознание и отказались продолжать раскопки. Кавилья пытался очистить воздух, зажигая серу, но все равно дышать было невозможно.

Тогда Кавилья применил другой подход. Он попытался расчистить главный Нисходящий туннель до подземной шахты, которая некогда была завалена Аль-Мамуном при его продвижении по Восходящему туннелю. Кавилья вынес камни из пирамиды и смог на четвереньках проползти по туннелю сорок пять метров; но стало очень жарко и трудно дышать. И все же он не сдавался. Пройдя еще пятнадцать метров, он сделал открытие, которое подсказывало, что он на верном пути. На западной стене туннеля он обнаружил низкую дверь, за которой была шахта. Когда арабы начали пробиваться в дверь, Кавилья ощутил явственный запах серы. Это навело на мысль, что он близок к решению проблемы: где-то рядом должен быть колодец.

Работая дальше, арабы внезапно наткнулись на пустоту, и на них сверху свалилась гора мусора. Тут же в туннель прорвался свежий воздух, и все смогли наконец вдохнуть полной грудью. Так было обнаружено дно колодца. Но до конца загадка осталась нерешенной. Кто вырыл колодец? Когда и зачем?

Как раз в тот самый момент, когда Кавилья занялся решением этого вопроса, пирамида попала в поле зрения одного странного человека, по характеру это была полная противоположность романтику и отшельнику Кавилье. Ричард Ховард-Виз, британский гвардейский офицер, сначала тесно сотрудничал с Кавильей, но вскоре они разругались и расстались.

Полковник Ховард-Виз, сын генерала Ричарда Виза и внук графа Стаффорда, угрюмый человек и лишенный чувства юмора, в прошлом конюший герцога Кемберландского, был бескомпромиссным и недальновидным, как и герцег Веллингтон, которому он служил.

Он являлся сущим наказанием для семьи, которая была только счастлива отослать его подальше от Бэкингемшира, хотя это и стоило ей части наследства. Именно так Ховард-Виз получил более десяти тысяч фунтов стерлингов, которые теперь мог потратить на исследование пирамиды. Впервые он увидел пирамиду во время ночной верховой прогулки в ноябре 1836 года. По его словам, он был заинтригован «атмосферой древности, тайной происхождения и… странностями их конструкции». Его заинтересовало, «для чего предназначались уже исследованные туннели и камеры и в большей степени другие туннели и камеры, которые, возможно, существуют в величественной постройке».

Воодушевленный идеями Кавильи относительно мистических свойств Великой пирамиды, Ховард-Виз нанял профессионального гражданского инженера Джона Шае Перринга, состоявшего на службе у Мухаммеда Али, халифа Египта. Перринг должен был замерить все пирамиды и гробницы на плато Гиза, а также расположенные южнее. Ховард-Виз обосновался в пустой гробнице около Великой пирамиды и нанял больше рабочих, нежели какой-либо другой исследователь со времен Аль-Мамуна, иногда их численность доходила до семисот. Кавилью он назначил надзирателем.

Все шло хорошо до тех пор, пока полковник не собрался предпринять поездку вверх по Нилу с целью обследовать дальние пирамиды. Вернувшись, он был взбешен, узнав, что Кавилья почти полностью забросил работы в Великой пирамиде и заставил людей заниматься поисками мумий и маленьких зеленых идолов в соседних гробницах. Кавилья был обижен нападками полковника и, размахивая руками, кричал ему, что «он один способен предпринять раскопки и понять ценность „таинственного“ и „древнего“, а у полковника ничего, кроме денег, нет».

На этом исследования Кавильи в Египте закончились. Он уехал в Париж, где нашел поддержку другого любителя древности — бывшего британского посла в Оттоманской Порте лорда Элжина.

Ховард-Виз взял на себя обязанности Кавильи.

В Усыпальнице царицы рабочие работали в две смены, прорубая пол напротив ниши, но нашли там только старую корзину. В Палате Девисона они обнаружили трещину в потолке, в которую смогли просунуть тростник длиной в метр. Решив, что трещина указывает на наличие другой камеры наверху, Ховард-Виз велел рабочим разобрать потолок. Но камень оказался очень прочным, и рабочие не смогли выносить духоты в ограниченном пространстве низкой палаты.

С Мокаттамских холмов были специально выписаны квалифицированные каменотесы, но и они не смогли работать в таких условиях. Тогда Ховард-Виз решил применить порох. Когда дым от взрыва рассеялся, он с удовлетворением обнаружил, что над Палатой Девисона действительно находится другое помещение, которому он дал имя Веллингтона. Пол этой камеры составляли девять гранитных блоков, каждый весом более пятидесяти тонн, служивших потолком Палаты Девисона. В метре над ними располагался еще один плоский потолок из восьми гранитных плит.

Новая камера произвела странное впечатление на проникших в нее людей: она показалась им черной. Пол был устлан не пометом летучих мышей, а тонким слоем черного порошка, который при ближайшем рассмотрении оказался веществом, составлявшим останки первобытной фауны, другими словами, сброшенной чешуей и кожей насекомых; живых насекомых не обнаружили. Убежденный в том, что наверху располагается еще одна камера, Ховард-Виз приказал произвести еще один взрыв.

Одна за другой были обнаружены три новые камеры выше двух первых, потолок в самой верхней был двускатным. Эти палаты Ховард-Виз назвал в честь адмирала Нельсона, леди Анны Арбутнот, жены генерал-лейтенанта Роберта Арбутнота, который посетил пирамиду вскоре после того, как была обнаружена палата, и полковника Кемпбелла, британского консула в Каире.

Наибольший интерес представляли не столько сами палаты, сколько блоки, так называемые картуши, с красными иероглифическими надписями на стенах верхних палат. Благодаря Розеттскому камню и последователям Шампольона один из этих картушей был расшифрован египтологами, он содержал имя того, кому предназначалась пирамида, — Хуфу, второго фараона Четвертой династии, названного греками Хеопсом, правление которого относится приблизительно к 3-му тысячелетию до н. э.

Конечно, нельзя доказать, что Хуфу на самом деле был Хеопсом, правившим в Египте. Но тот факт, что подобные картуши были найдены в каменоломнях гор Вади-Магара, откуда в основном доставлялся строительный материал для пирамиды, придавал вес гипотезе. Одно было бесспорным. Кто бы ни выполнил эти надписи, они были сделаны до того, как была заложена палата и завершено строительство пирамиды; оттуда не было другого выхода, кроме проделанного полковником.

Оставались сомнения, что этот картуш мог принадлежать более раннему фараону, неизвестному египтологам; но при отсутствии доказательств было трудно оспорить предположение, что пирамида была построена при Хеопсе, как писали Геродот и другие античные авторы.

Что касается назначения пяти возвышающихся одна над другой камер, то и Ховард-Виз, и последующие исследователи сошлись на том, что оно состояло в том, чтобы уменьшить давление на плоский потолок Усыпальницы царя. Другое значительное открытие, сделанное полковником в Усыпальнице царя, доказывало гипотезу доктора Харвея. Еще Гривс обнаружил на боковых стенах Усыпальницы царя два отверстия диаметром более двадцати сантиметров, но только Хилл, владелец каирского отеля, помогавший Ховард-Визу, забрался снаружи на пирамиду и нашел в соответствующих местах два подобных отверстия, и таким образом было доказано, что отверстия завершают шахту глубиной более шестидесяти метров. Инженер Перринг едва не лишился головы, когда камень, отколотый Хиллом, пролетел по всей этой вентиляционной шахте.

Когда вентиляционные шахты были прочищены, в Усыпальницу царя стал поступать свежий воздух. Таким образом температура в этой палате в центре пирамиды оставалась всегда равной 20 градусам независимо от погоды снаружи. Это открытие подтверждало также теорию Жомара о том, что палата являлась хранилищем мер и весов, что требовало поддержания постоянной температуры и давления, как, например, в парижской обсерватории стандартов мер, находящейся на глубине двадцать пять метров.

Но еще более сенсационным представляется другое открытие Ховард-Виза. Со средних веков, когда арабы ободрали верхний слой пирамиды, ее основание окружали кучи песка и камней, которые иногда достигали высоты пятнадцать метров. Два северных угла, расчищенные несколько лет назад французами, уже снова были засыпаны. На этот раз Ховард-Виз решил расчистить часть завала в центре северного фасада, чтобы попытаться добраться до основания. В процессе этой работы он сделал великое открытие: две облицовочные отшлифованные известняковые плиты на нижнем уровне пирамиды были по-прежнему на месте.

Эта находка положила конец спору о внешнем покрытии; она заставила умолкнуть тех, кто считал поверье об отшлифованном известняке красивой легендой. Плиты были вырезаны настолько аккуратно, что стало возможным измерить точный первоначальный угол наклона. Плиты размером 1,5 на 3,6 на 2,4 метра дали угол 51 градус 51 минута, и он оказался несколько острее вычисленного французами.

Вырезанные под идеальным углом и отполированные до блеска, плиты представляли собой красивое зрелище, как говорил Ховард-Виз, «угол был выполнен так великолепно, словно при помощи современных оптических инструментов. Стыки были едва различимы и были не толще серебряной фольги». Полковнику также удалось освободить от завалов часть фундамента, на котором возводилась пирамида и который тянулся на север. «Он был аккуратно уложен и тщательно обработан, — замечал Ховард-Виз, — но под постройкой он был уложен даже еще более аккуратно и абсолютно ровно».

Этот феномен еще несколько лет останется тайной, но исследователь сделал следующий вывод: «Я считаю, что Усыпальница царя, мостовая и облицовочные плиты являют нам непревзойденный образец мастерства». Полковник распорядился немедленно прикрыть плиты в ожидании разрешения перевезти их в Британский музей, но разъяренные мусульмане раскопали и откололи от них ровные края, им была ненавистна сама мысль о том, что христиане могут вывезти ценности из их страны.

Имея угол наклона в 51 градус 51 минуту и длину основания 763,62 фута, стало возможным вычислить уточненные размеры пирамиды. Ее перпендикулярная высота до предположительного местонахождения замкового камня обозначалась теперь величиной 147,9 метра.

В 1840 году полковник Ховард-Виз отбыл в Англию, увезя с собой множество записей. На родине он издал два изящно оформленных тома, содержащих детальное описание его исследований в Египте, — «Работы, осуществленные в пирамидах Гизы в 1837 году». В книгу вошли цитаты из трудов 71 европейского и 32 азиатских авторов, которые писали о пирамиде начиная с V века до н. э. до XIX века н. э. Помощник полковника Джон Перринг также написал объемистый труд с довольно симпатичными гравюрами «Пирамиды Гизы, лично наблюдаемые и измеренные».

К сожалению, оказался утерянным лучший трофей Ховард-Виза — саркофаг Микерина, найденный им в подземной палате третьей пирамиды: корабль, который вез саркофаг, попал в бурю недалеко от берегов Испании и затонул.

Замеры и вычисления, сделанные Ховард-Визом и Перрингом, ознаменовали начало нового этапа в исследованиях Великой пирамиды, он получил название «пирамидология».

Поэт и очеркист Джон Тейлор, который никогда не видел пирамиду, взял за основу расчеты Ховард-Виза и французских ученых и сделал серию выводов, касающихся происхождения и назначения Великой пирамиды.

Он работал редактором в «Лондон обсервер» и ему было уже за пятьдесят, когда Ховард-Виз вернулся из Египта, и следующие тридцать лет он провел, собирая и сопоставляя отчеты путешественников, посетивших Гизу.

Признанный математик, увлекающийся астрономией, Тейлор воспроизвел модели пирамиды и приступил к математическому анализу результатов исследований. Так как значения длины основания варьировались у различных исследователей — от 207,9 метра у Гривса до 229 метров у французов, — Тейлор выдвинул предположение, что время от времени завалы у основания пирамиды расчищались, и каждый исследователь делал правильные замеры, но различных слоев кладки.

Тейлор принялся за составление чертежей пирамиды по размерам Ховард-Виза с целью выяснить, какие геометрические и математические формулы заложены в конструкцию при постройке. Его заинтересовало, почему строители пирамиды использовали такой странный угол наклона блоков — 51 градус 51 минуту вместо угла 60 градусов, соответствующего равностороннему треугольнику.

Анализируя труды Геродота, где тот приводит свидетельства египетских священников о размерах каждой грани пирамиды, Тейлор заключил, что они были равны по площади квадрату высоты пирамиды. Если это так, то пирамида представляет собой уникальную с точки зрения геометрии конструкцию; ни одна другая пирамида не обладает такими пропорциями.

Затем Тейлор обнаружил, что если разделить периметр пирамиды на удвоенную высоту, то получится коэффициент 3,144, очень близкий к значению числа «пи». Другими словами, высота пирамиды относится к периметру основания так же, как радиус круга к длине его окружности. Это показалось Тейлору слишком значительным, чтобы быть простым совпадением, и он решил, что строители пирамиды намеревались зафиксировать в своем творении значение числа «пи». В таком случае пирамида является свидетельством потрясающих познаний древних египтян. Сегодня старейший из известных документов, упоминающих о том, что египтяне были знакомы с числом «пи», — папирус Ринда, датированный примерно 1700 годом до н. э., то есть позже сооружения пирамиды. Папирус, найденный в обертке мумии в 1855 году шотландским археологом Генри Александром Риндом, хранится ныне в Британском музее.

Пытаясь отыскать разгадку, Тейлор предположил, что периметр должен был символизировать длину экватора, а высота — расстояние от центра Земли до полюса. Возможно, Жомар был прав: древние строители вычислили длину географического градуса, умножили его на 360 и с помощью коэффициента «пи» рассчитали радиус Земли, увековечив свое открытие в пропорциях пирамиды.

Тейлор выдвинул идею: «В ней [пирамиде] зашифрованы размеры Земли». Затем он добавил: «Они знали, что Земля представляет собой шар; наблюдая движение небесных тел, они установили ее окружность [длину] и пожелали оставить после себя точное значение длины окружности в той форме, которая была им доступна».

Но для Тейлора было очевидно, что египтяне не могли воспользоваться для своих расчетов такой единицей, как британский фут, который не удовлетворяет ни высоте, ни длине основания; поэтому он искал единицу, которая имела бы отношение к пропорции «пи» и удовлетворяла размерам пирамиды.

Потом он заметил, что если переведет периметр в дюймы, то получится почти 100 раз по 366. Также если разделить основание на 25 дюймов, то снова получится 366. Могли ли древние египтяне использовать единицу, столь близкую к британскому дюйму? И локоть, равный 25 таким дюймам?

По странному совпадению Джон Гершель, знаменитый британский астроном начала XIX века, вывел единственную разумную единицу измерения, больше британского дюйма на половину толщины человеческого волоса, базирующуюся на реальных размерах Земли. Гершель критически относился к французскому метру, выведенному из изогнутого меридиана, так как длина меридиана варьируется в разных странах вследствие того, что Земляке представляет собой идеальный шар. По Гершелю, единственным непреложным стандартом может являться ось Земли, длина которой, согласно недавним расчетам, равняется 7898,78 мили (12 638 километров), или 500 500 000 дюймов, если дюйм будет на половину волоса больше.

Гершель предположил, что британский дюйм произвольно удлинен на 1/1000 часть, чтобы получить абсолютно научную, связанную с параметрами Земли единицу — точно 1/50000000 часть земной оси. Пятьдесят таких дюймов составят ярд, который точно равняется 1/10000000 части оси, а 25 дюймов составят довольно практичный локоть. Парадоксально, но это были те самые локоть и дюйм, которые Тейлор нашел удовлетворяющими размерам Великой пирамиды.

Тейлор также с удивлением обнаружил, что новейшие для его времени карты, составленные Британской топографической службой, имеют масштаб 1:2500. Этот масштаб не имеет никакого отношения к стандартной британской миле, состоящей из 5280 футов, но близок к «священному» локтю, выведенному Ньютоном, так же как и британский акр, одна сторона которого равнялась 100 локтям, каждый из которых содержал 25 дюймов. Таким образом, вполне возможно, что британский дюйм являлся древней единицей измерения, потерявшей тысячную долю по мере того как передавался из поколения в поколение.

Вдохновленный удивительной находкой, Тейлор принялся скрупулезно изучать длину локтя, фута, дюйма и стадия, причем не только древнеегипетского, но и вавилонского, иудейского, греческого и римского. Проверяя гипотезу Жомара о том, что Усыпальница царя могла служить не столько склепом, сколько хранилищем мер и весов, Тейлор обнаружил, что кубический объем гранитного саркофага был в четыре раза больше меры, используемой британскими фермерами в качестве меры зерна: квартер, или восемь бушелей. Из всего этого Тейлор сделал вывод, что Великая пирамида является средоточием геометрических и астрономических законов, которые древние египтяне намеревались сохранить и передать последующим поколениям. Тейлор, кроме всего прочего, был набожным человеком и считал, что, кто бы ни построил пирамиду, он был вдохновлен на этот подвиг свыше, как и Ной при строительстве своего ковчега. Говоря его словами, «возможно, избранным человеческим существам на ранних этапах развития мира Создателем была дарована сила разума, которая возвысила их над остальными обитателями Земли».

Из-за подобия британского дюйма и «пирамидального дюйма» Тейлор сделал предположение, что британцы имеют отношение к потерянным племенам Израиля, которые в своих скитаниях сохранили крупицы мудрости египтян. Как и следовало ожидать, странная теория Тейлора не стала популярной среди современников, особенно после появления дарвинской теории о происхождении человека. Его работа о пирамиде была отвергнута Королевским обществом на том основании, что она представляет ценность только для Общества любителей древности. Тейлор в старости боялся, что умрет, не успев донести до общества свои теории. В 1859 году он рассказал о них в книге «Великая пирамида: для чего и кем она построена?». Незадолго до смерти ему посчастливилось найти поддержку авторитетного ученого — профессора Чарлза Пиацци Смита, шотландского королевского астронома.

Пиацци Смит родился в Неаполе в 1819 году в семье адмирала Уильяма Генри Смита и получил имя в честь своего крестного отца, знаменитого сицилийского астронома Джузеппе Пиацци, открывателя первого астероида. Он был крупным математиком, и ему не казались надуманными выводы Тейлора. Пиацци Смит решил подкрепить их документом, который представил Королевскому обществу в Эдинбурге, членом которого он был избран за заслуги в области спектроскопии.

По мнению Смита, «священный» локоть, который применялся строителями пирамиды, равнялся локтю, использованному Моисеем при постройке ковчега Завета и Ноем при постройке своего ковчега, а так как двадцать пятая часть этого локтя примерно равнялась британскому дюйму, Смит согласился с Тейлором, что британцы унаследовали этот священный дюйм с древних времен. Впрочем, Смиту пришлось не легче, чем Тейлору.

В последние недели жизни Тейлора между ним и Смитом завязалась обширная переписка. В 1864 году Тейлор скончался, и Смит решил, что единственный способ доказать теории Тейлора, касающиеся числа «пи» и пирамидального локтя, — отправиться в Египет и тщательным образом измерить пирамиду.

Смит обратился за финансовой помощью к коллегам из Королевского общества в Лондоне; хотя, по его словам, ему «правительство ежегодно выделяло значительную сумму специально для подобных исследований, оно не только не дало ничего для моей полунищей экспедиции, но и отобрало половину ежегодной суммы обратно на том основании, что она не востребована».

В декабре того же года Смит с женой отплыли в Египет, везя с собой множество ящиков с научными инструментами, более точными, чем все те, которыми когда-либо пользовались исследователи пирамиды, а также с продовольствием и снаряжением на несколько месяцев. Несмотря на трудности и дороговизну в Египте — из-за хлопкового бума, спровоцированного Гражданской войной в Соединенных Штатах Америки, Смиты добрались до Каира, где сделали остановку в ожидании необходимых разрешений и продовольствия. В своем дневнике Смит мрачно пишет о «мерзостях отвратительнейшего города на Земле», где еда воняет чесноком, свиным салом и африканскими макаронами, воздух пропитан запахом высохших человеческих экскрементов, днем досаждают мухи, ночью — москиты, а на рассвете раздается какофония, состоящая из лая собак и воя кошек, которые поднимают свиней, а те гусей и индюков «как раз перед восходом солнца, подобного шару жидкого огня».

Местные девочки «ныряют между ног огромных верблюдов, хватают теплый помет и вылепливают из него красивые лепешки… которые послужат вонючим, насыщенным аммиаком топливом для кухарок… сего великолепного города».

Смит был настолько благожелательно принят Исмаил-пашой, правителем Египта, что попытался склонить его выделить людей и средства для расчистки завалов вокруг пирамиды и пробивки отверстия в гранитных пломбах для вентиляции Усыпальницы царя, а также для рытья шахты через отверстие в яме до уровня Нила. Паша согласился выделить двадцать рабочих на две недели, чтобы расчистить основные камеры пирамиды, с тем чтобы Пиацци Смит мог произвести необходимые замеры. Паша также любезно пообещал обеспечить ученого ослами и верблюдами, чтобы доставить до пирамиды багаж.

Покинув Каир, Смиты отправились в путь. Пирамиды, окантованные золотыми лучами заходящего солнца, «сияли на фоне насыщенной небесной лазури», казалось, по мере приближения они не становились больше. А потом внезапно они выросли и показались такими величественными, что завораживали взгляд. При виде этих больших каменных див «начинаешь медленно и как-то мучительно осознавать истинную величину этого гороподобного творения».

Смиты выбрали для жилища заброшенную гробницу на восточных скалах гор Гизы, которая когда-то приютила Ховарда-Виза. Это был вполне удобный дом: скала надежно защищала от лучей полуденного солнца и была расположена таким образом, что внутрь не попадали песок и стаи разноцветной саранчи, нашедшие прибежище в этом необитаемом месте.

Смит нанял в помощники усатого араба по имени Али-Габри, который некогда носил корзины для Ховард-Виза. В сумерках профессор с женой наблюдали с изумлением, как летучие мыши стаями покидали пирамиду: этот исход продолжался «почти двадцать минут практически без перерыва», мышей тут же хватали ястребы или совы.

Прошло несколько дней, прежде чем Али-Габри собрал команду арабов для расчистки камер Великой пирамиды, и в конце января Смиты вошли внутрь «величайшей постройки на Земле через самую маленькую изо всех дверей». Смит начал спуск по Нисходящему туннелю и с удовлетворением обнаружил выбоины, сделанные Ховард-Визом через каждый метр и не дававшие соскользнуть вниз. Но с каждым шагом поднималось облако белой пыли, затрудняющей дыхание. К своему разочарованию, Смит обнаружил, что туннель, ведущий в яму, который был расчищен Кавильей, теперь снова завален песком и камнями и загорожен решеткой ниже прохода Аль-Мамуна в Нисходящий туннель.

Смиту объяснили, что арабским проводникам требовалось слишком много времени и свечей, чтобы провести туристов к яме, потом добраться до Усыпальницы царя, поэтому они завалили проход, а туристам сообщили, что там ничего, кроме песка, нет. Твердо вознамерившийся доказать, что Великая пирамида построена на основании «священного» локтя, Смит привез из Англии металлический шест длиной почти двести семьдесят сантиметров со встроенным по обеим концам термометром, чтобы выявлять малейшие колебания температуры, а следовательно, новые коридоры.

Чтобы вычислить точный угол наклона Нисходящего туннеля, Смит имел специальный клинометр, снабженный металлическим диском диаметром двадцать сантиметров, который был разделен на углы по десять секунд каждый, и тремя парами верньеров (нониусов). Угол наклона, который рассчитал Смит, очень близок к точному: 26 градусов 27 минут. Для замеров отдельных плит на полу, потолке и стенах у Смита были шесты из красного дерева и тика с медными наконечниками, тщательно окрашенные либо вощеные, чтобы они ни при каких обстоятельствах не меняли своей длины. Одна специальная линейка, примечательная своей необыкновенной прямизной, была извлечена из древнего музыкального инструмента, датированного временем правления королевы Анны. Для изготовления этих измерительных инструментов Смит прибег к помощи опытного оптика.

Так начались систематические исследования пирамиды современным инструментарием. На протяжении недель Смит замерял и перемерял все, до чего добирался, считал камни в туннелях и камерах, углы и склонения. Замерив саркофаг в Усыпальнице царя, Смит пришел к выводу, что Тейлор был прав в утверждении, что он представлял собой стандарт линейных мер и мер объема. В отличие от европейских стандартов, таких как, например, эталон ярда, хранящийся в Уайтхолле, подверженных изменениям давления и температуры, саркофаг остается неизменным на протяжении тысяч лет, и повредить его способен только человек.

Для наружных замеров Смит использовал шест длиной 12,5 метра, для промеров углов возвышения у него имелись теодолиты, секстанты и телескопы. Будучи умудренным в астрономии, Смит привез высокоточную аппаратуру для астрономических наблюдений. Чтобы вычислить точный градус широты, на которой находится Великая пирамида, без использования отвеса Смит проводил наблюдения с самой вершины; там гравитационная сила пирамиды направлена прямо вниз. Смит с женой провели несколько ночей на платформе наедине со звездами и Али-Габри, который жаловался, что не может спать из-за несварения желудка. Смит описывал первую ночь как мрачноватую, но прекрасную, недалеко в темноте ему был виден туманный призрак пирамиды Хефрена. На рассвете он увидел «ширококрылого орла, безмятежно парящего и бросающего взгляды на располагающиеся внизу объекты».

С вершины Смит высчитал широту 29 градусов 58 минут 51 секунда. Он подумал, что, вероятно, строители пирамиды не расположили ее точно на тридцатой параллели из-за атмосферных рефракций, явившихся причиной подобной ошибки. Позже он отнес это на счет смещения градуса широты на 1,38 секунды в столетие, зарегистрированное на Гринвиче. Что касается удивительной ориентации пирамиды относительно сторон света — которую Смит счел более идеальной, чем ориентация знаменитой обсерватории датского астронома Тихо Браге, жившего в XVI веке, — то он заключил, что для этого древние египтяне должны были наблюдать за Полярной звездой через Нисходящий туннель.

Когда Кавилья расчистил туннель от завалов, оставленных Аль-Мамуном, он заметил, что Северная звезда видна на маленьком участке неба — площадью около одного градуса — из отверстия. Заинтригованный этим наблюдением, Ховард-Виз в свое время спросил Джона Гершеля, может ли быть направление туннеля выверено с учетом расположения Полярной звезды. Гершель ответил, что четыре тысячи лет назад Малая Медведица не могла быть видна из туннеля. Он добавил, однако, что альфа созвездия Дракона располагалась около полюса, и, хотя она была относительно незначительной звездой менее чем третьей величины, ее можно было наблюдать снизу туннеля в момент ее нижней кульминации.

Смит вычел из широты 30 градусов угол наклона Нисходящего туннеля 26 градусов 17 минут и получил угол 3 градуса 43 минуты. Высчитав, когда альфа Дракона должна была находиться на расстоянии 3 градусов 43 минуты от полюса в своей нижней кульминации, он получил две даты — 2123 и 3440 годы до н. э. По мнению Смита, пирамида могла быть возведена в любой из этих годов. За более позднюю дату говорил и тот факт, что основание пирамиды может относиться к полночи осеннего равноденствия 2170 года, когда альфа Дракона находилась на меридиане ниже полюса, другая крупная звезда пересекала меридиан над полюсом Тельца, или Альциона, из созвездия Плеяд. Другими словами, когда альфа Дракона была видна в Нисходящем туннеле, главная звезда Плеяд пересекала меридиан в вертикальной плоскости Большой галереи.

Но одной из главных задач Смита было установить, действительно ли в пропорциях пирамиды зашифровано число «пи». Смит проверил угол наклона облицовочного камня, найденного Ховард-Визом. К сожалению, очертания его были не такими идеальными, как первоначально, из-за порчи арабами и охотниками за сувенирами. Тщательно обследовав основание пирамиды, Смит все же нашел относительно целые плиты. Угол 52 градуса подтверждал гипотезу Тейлора о том, что высота пирамиды относилась к периметру основания как радиус круга к длине его окружности.

Чтобы проверить, нельзя ли уточнить угол, Смит исследовал очертания всех, прилегающих камней при помощи очень точного угломерного круга, который был подарен его другу и наставнику профессору Лиону Плейферу студентами в 1806 году, а потом перешел к нему. Этим методом Смит получил угол 51 градус 49 минут. Между тем Джон Гершель получил цифру 51 градус 52 минуты 15,5 секунды, исходя из размеров облицовочных камней, описанных Ховард-Визом. Смит решил оперировать средней из двух цифр величиной 51 градус 51 минута 14,3 секунды. Также он взял среднее от двух значений периметра — французского и Ховард-Виза — и получил 763,81 фута. Это был слишком смелый поступок, но результат получился ошеломляющим: произведя необходимые вычисления, Смит получил точное значение числа «пи».

В поисках объяснений таких пропорций пирамиды Смит пошел вслед за Тейлором, считавшим, что основание делится на 366 частей по числу дней в году. Чтобы быть абсолютно точным, периметр насчитывал 36 524,2 пирамидального дюйма. Поэтому каждая сторона должна равняться 9140,18 британского дюйма (232,16 957 метра). Величина, полученная Ховард-Визом и французами, была на два фута больше. Единственное, что оставалось, — это расчистить завалы по углам и замерить основание более аккуратно; но на это ушло бы очень много денег и времени. К счастью, через Египет по пути из Святой Земли (Синай) проезжали два инженера из Глазго Инглис и Айтон. Они согласились помочь шотландскому коллеге привести в порядок основание пирамиды. Им удалось расчистить не только впадины, первоначально обнаруженные французами, но и абсолютно ровную полосу мостовой у основания.

Работа оказалась довольно трудоемкой. Но Смит не мог ждать. Его инструменты были уже упакованы, и британским консулом ему был зарезервирован билет для отплытия. Инженеры пообещали выполнить замеры со всей тщательностью и переслать результаты ему. Оставалось только вознаградить арабов, которые помогали ему на протяжении четырех месяцев. Каждому из них Смит дал по золотому соверену и в придачу подарок, ценность которого зависела от степени усердия рабочего. Самые трудолюбивые получили лампы в круглых стеклянных абажурах, вмонтированные в медные подставки; работавшие с прохладцей — сковородки, лентяи — мышеловки. Когда за наградой явился старик араб, который охранял их пещеру по ночам, то, по словам Смита, он «так сгреб деньги, при этом его глаза сверкнули таким странным огнем, что — о извращенная человеческая природа! — мы начали опасаться, что навредили его душе больше, чём помогли его телу». Когда верблюжий караван был готов отбыть, верный Али-Габри некоторое время стоял молча, «потом неожиданно закрыл руками глаза» и бросился прочь, чтобы скрыть слезы.

Уже в Шотландии Пиацци Смит получил от инженеров результаты замеров; сторона пирамиды, по их данным, равнялась 9110 дюймам, что было короче рассчитанной прежде. Он решил, что истинная длина будет составлять среднее арифметическое этого числа и числа, полученного Ховард-Визом, а именно 9140 дюймов, что всего на один дюйм меньше числа, нужного для подтверждения гипотезы Смита. Он сделал вывод, что пирамида «свидетельствует об удивительно глубоких познаниях астрономических и географических дисциплин… существовавших на 1500 лет раньше, чем начала этих наук познали древние греки».

Смит получил от Королевского общества золотую медаль за тщательные замеры, выполненные в Египте; результаты своего исследования он изложил в трехтомной монографии «Жизнь и работа у Великой пирамиды в январе, феврале, марте и апреле 1865 года». Нельзя сказать, чтобы книга была принята на ура. Как и Тейлор, Смит не мог достаточно внятно объяснить, почему египтяне так хорошо разбирались в математике. Как и Тейлор, он относил этот феномен на счет божественного провидения. «Библия, — писал Смит, — говорит нам, что в доисторическое время Творцом всей мудрости, ради неких особых и неизвестных нам причин, были переданы избранным людям знания и метрические требования к постройкам».

Одни усмехались подобным заявлениям, другие отнеслись к ним резко негативно. Более того, набожный шотландец по имени Роберт Мензес высказал мнение, что система туннелей Великой пирамиды является не чем иным, как пророчеством, связанным с Библией, или, как ее окрестили некоторые, «каменной Библией», построенной в хронологическом соотношении один пирамидальный дюйм за один год. Поскольку эта точка зрения была обнародована до того, как стали известны сведения о пророчествах Древнего Египта, в частности, не были еще расшифрованы тексты «Книги мертвых», — это только подлило масла в огонь оппонентов Смита. Джеймс Симпсон, член Королевского общества Эдинбурга, публично посмеялся над Смитом в обществе его коллег, сказав, что «все, что касается теории профессора Смита о Великой пирамиде, не более чем странные галлюцинации, в которые поверят только некоторые слабоумные женщины, а может, горстка женоподобных мужчин, но не более того». Симпсон добавил, что «говорил об этой теории со многими крупными инженерами, математиками и другими учеными, и все они посмеялись над ней».

Неприязнь к Смиту продолжается и до сих пор. Один современный писатель называет Смита «пирамидиотом» и сокрушается по поводу того, что «такой первоклассный математик растратил свои силы на столь бессмысленное занятие».

Но Пиацци Смит не сдавался. Он продолжал выдвигать еще более фантастические теории, исходя из параметров пирамиды. Пересчитав высоту пирамиды, Смит обнаружил, что величина эта на пятнадцать сантиметров больше цифры, полученной Тейлором, — 145,32 метра от основания до оси. Следовательно, пирамида возводилась в пропорции 10:9, то есть на каждые десять единиц высоты пирамида увеличивалась на девять единиц в ширину. Для Смита это означало, что пропорции символизируют обращение Земли вокруг Солнца. Умножив высоту на десять в девятой степени, он получил удивительный результат. Получилось 146 944 000 километров, что равняется длине радиуса земной орбиты. Современные данные варьируются от 145 600 000 до 147 200 000 километров. Что это, простое совпадение?

Оппоненты указывали на тот факт, что никому так до сих пор и не удалось точно замерить основание пирамиды из-за завалов. Результаты, которые различаются на семь-десять сантиметров, не могут считаться верными и служить доказательством или опровержением теории Тейлора или Смита.

Чтобы разрешить проблему измерения пирамиды раз и навсегда, инженер-механик Уильям Петри, увлеченный теориями Тейлора и Смита, принялся конструировать еще более совершенные секстанты, теодолиты и верньеры. Это было непростой задачей, и Петри затратил на нее двадцать лет. Он подчеркивал, что пирамида представляет «палеологический, хронологический, метрологический, геодезический, геологический и астрономический интерес для человечества», а более всего выступает «как символ, в котором нашли отражение высшие идеи ее создателя».

Его юный сын Уильям Флиндерс Петри, возможно. унаследовавший дух искателя приключений от своего деда по матери — знаменитого путешественника-исследователя Мэтью Флиндерса, был так воодушевлен идеей, что решил отправиться первым, считая, что отец вскоре присоединится к нему. Юный Петри прочитал все что мог о различных системах мер во всем мире; он объехал Англию и стал настоящим профессионалом топографии, измеряя церкви, постройки и древние мегалитические сооружения, такие, как Стонхендж, которым посвятил первую из своих книг.

В возрасте тринадцати лет Петри прочитал книгу Смита «Наша судьба в Великой пирамиде». Это укрепило в нем мысль о том, что познать историю метрологии можно путем тщательного обмера сохранившихся памятников древности. Он также вознамерился выяснить, правы ли были Тейлор и Смит в своих предположениях. Чтобы сделать Это, ему надо было вновь обследовать и обмерить пирамиду.

В ненастный ноябрьский день 1880 года Флиндерс Петри, теперь уже бородатый топограф-профессионал двадцати шести лет, отплыл из Ливерпуля с огромным багажом инструментов, сконструированных его отцом. Он также взял с собой приспособления, которые должны были помочь ему выжить в негостеприимной, кишащей бандитами пустыне. Затем Петри переправил свой багаж из Александрии в Каир и воспользовался помощью Али-Габри, который помог доставить инструменты к пирамиде. Али-Габри имел уже к тому времени сорокалетний стаж работы с Кавильей, Ховард-Визом и Пиацци Смитом. Добравшись до пирамиды в декабре, Петри вслед за своими предшественниками расположился в брошенной гробнице.

Али помог Петри устроить в жилище полки и гамак, оборудовал кладовую для сухарей, консервированных супов, тапиоки и шоколада. Для приготовления пищи Петри привез с собой керосиновую горелку. Как и его предшественники, Петри оценил достоинства своего временного пристанища, отметив, что оно оказалось «таким же приятным, как костер холодным вечером или прохлада в жару». Петри начинал свой день с разжигания керосиновой горелки, на которой кипятил воду для чая, а сам в это время наслаждался импровизированной ванной. Во время завтрака он принимал посетителей. Если ему наносил визит друг-араб, Петри варил для него кофе.

Петри близко сошелся с арабами, заметив, что «малейшее проявление интереса к их образу жизни приводит их в необыкновенный восторг: стоит присесть на корточки, правильно ответить на приветствие, подражать их манерам, жестам и голосу, и они весело смеются и считают вас своим другом».

Первым делом Петри решил сделать то, что было не под силу Смиту: провести тригонометрическую съемку всего холма Гизы, в том числе и вокруг главных пирамид, а также окрестных храмов и стен, относящихся к комплексу. Хотя Петри понимал, что не в силах убрать завалы, он рассчитывал определить размеры пирамиды с помощью тригонометрических формул с точностью до доли сантиметра. Используя высокоточный теодолит, чувствительный к отклонениям на секунды, Петри повторял замеры так много раз, что ему требовался целый день от рассвета до заката, чтобы завершить работу на одной-единственной точке. Над теодолитом Али-Габри держал зонтик, чтобы предохранить прибор от солнца. После захода солнца Петри ужинал в одиночестве, а затем садился за бумаги, подробно описывая результаты исследований. Его единственным развлечением было слушать неописуемые звуки тростниковой флейты, на которой играл племянник Али-Габри, охранявший его в соседней гробнице всю ночь.

Работая целыми днями, когда было сравнительно прохладно, но безветренно, Петри получал высокоточные цифры измерений, касающиеся расположения больших пирамид Гизы. По его словам, он обнаружил, что расположение Великой пирамиды является «торжеством мастерства. Погрешности по длине и углам не превышали ширины большого пальца руки». Со временем Петри понял, что не сможет завершить наблюдения на поверхности до весны — начала туристского сезона, поэтому начал приготовления к внутренним обмерам, распорядившись расчистить Нисходящий туннель до низшей ямы, до которой из-за завалов не смог добраться Смит. Когда к пирамиде стали стекаться толпы туристов, Петри придумал способ избавиться от надоедливых посетителей: стал расхаживать вокруг пирамиды в розовом белье, и при виде его благовоспитанные леди викторианской эпохи старались держаться на расстоянии.

То, что туристы представляют настоящее бедствие для науки, понял еще Пиацци Смит, который писал, что «многочисленные пирушки у костров, курящие зловонный табак джентльмены и некоторые леди, сошедшие с вульгарного парохода», которые устраивали «дикие танцы над гробницей Хеопса, отпуская проклятия в его адрес… и страшный грохот от ударов большим камнем, раскачиваемым арабскими помощниками, по саркофагу, который того и гляди расколется». За неимением сувенирных фигурок пирамиды или картинок с ее изображением туристы скатывали камни с ее вершины и с хохотом наблюдали, как они раскалываются и пополняют уже имеющиеся завалы.

Вечером, когда туристы удалялись, Петри работал в тепле, сохраненном пирамидой, часто до полуночи, а иногда и до утра, как «японский плотник, на котором ничего не надето за исключением очков, замечу только, что я не ношу очков». Вентиляционные отверстия, обнаруженные Ховард-Визом, снова были засорены вандалами. Уже через несколько часов вдыхания пыли, поднимавшейся при каждом движении, у Петри начинала болеть голова.

Но исследователь не сдавался. Стальными рулетками и специальными цепями длиной три метра Петри произвел гораздо более точные обмеры, нежели Смит. Большинство инструментов позволяли ему получать данные с точностью до 1/200 доли сантиметра, а некоторые до 1/2000.

Для обмеров вертикальных поверхностей он применял отвесы; для горизонтальных поверхностей — уровень. Чтобы измерить прямизну сторон Нисходящего туннеля, Петри использовал наблюдения за Полярной звездой в удлинении — когда она была на крайнем востоке и на крайнем западе от полюса. Он с удивлением обнаружил, что погрешности не превышали 0,05 сантиметра на 45 метров, а на протяжении всей длины 105 метров боковые стороны были практически ровными с погрешностью до шести миллиметров. Петри выяснил, что стены Усыпальницы царя построены с учетом тех же пропорций «пи», что и наружная часть пирамиды. Ее длина относилась к окружности, наполовину вписанной в боковую стену, как 1 к «пи».

Произведя замеры саркофага, Петри выяснил, что все размеры кратны квадрату пятой части локтя. Погрешности составляли 1/1500. Все это подтверждало мнение Смита, что строители пирамиды обладали уникальными знаниями математики. Но помимо признаков блестящего ума Петри нашел в пирамиде и свидетельство потрясающего невежества. Он обнаружил, что гранит в прихожей не был отшлифован: многие камни остались необтесанными, а некоторые были даже неровными. Петри сделал вывод, что «архитектор, настоящий знаток своего дела, прекратил работу над пирамидой, когда она была сделана только наполовину».

Исследовав саркофаг, Петри заключил, что древние египтяне имели пилы с длиной полотна 2,7 метра, зубья которых были сделаны из твердых драгоценных камней. Чтобы выдолбить камень изнутри, они должны были пользоваться буром с фиксированной режущей кромкой, также изготовленной из драгоценных камней, возможно, алмаза или корунда. Петри подсчитал: чтобы вырезать что-либо из твердого гранита, надо было приложить усилие в две тонны. Как этого добивались древние мастера, для него осталось загадкой. Петри писал:

«Сказать правду, современные буры не смогли бы сравниться с древнеегипетскими… такая блестящая работа свидетельствует о наличии в древности инструментов, которые мы только сейчас начинаем изобретать заново». Такими же орудиями труда египтяне вырезали иероглифы на твердом диорите.

Чтобы измерить дно саркофага и проверить, нет ли в нем потайного отделения, Петри поднял трехтонную гробницу на высоту двадцать сантиметров, но ничего не обнаружил. Когда он опустил ее, раздался глубокий, похожий на колокольный звон удивительной красоты.

Снаружи Петри принялся искать остатки облицовочных камней в основании. Работы по очистке завалов были не только трудоемкими, но и опасными. Камни скатывались в дыры, прорытые арабами, и однажды Петри лишь чудом избежал гибели. Наконец ему удалось раскопать еще несколько облицовочных камней, некоторые из которых весили до пятнадцати тонн. Они были так хорошо обработаны и подогнаны, что толщина известкового раствора между ними в среднем не превышала толщины человеческого ногтя, или 0,05 сантиметра на площади три квадратных метра. Состав скрепляющего вещества был настолько совершенным, что по прошествии тысячелетий, когда даже камни начали трескаться, оно продолжало держаться.

Петри считал, что длину основания надо измерять не по границе угловых впадин, как делал Смит, а по краю мостовой на полметра выше. Согласно замерам Петри, основание пирамиды у мостовой было короче, чем расстояние между внешними углами впадин, как указано Смитом. Поэтому Петри получил длину не 232,16 метра, а 230,35 метра. Опровергая гипотезу Смита о том, что пирамида была построена на основе удлиненного пирамидального локтя, равного 25,025 дюйма, Петри доказал, что использовался «королевский» локоть, равный 20,63 дюйма, чтобы основание равнялось 440, а высота 280 локтям. Этот вывод подтверждал точку зрения Тейлора, что пирамида символизирует шар, так как в ней запечатлено значение числа «пи», и опровергал мнение Смита о том, что периметр пирамиды символизирует календарь с определенным числом дней в году.

Суммировав результаты исследования в книге «Пирамиды и храмы Гизы», Петри отметил, что пятнадцать лет назад, когда он впервые познакомился с работами Смита, он и не подозревал, что ему предстоит разбить в пух и прах его красивую гипотезу. Получив заслуженное признание, Петри перешел от романтических исследований к прозе научной археологии. Многие ученые были рады разоблачениям Смита. Среди них был и профессор Барнард, президент Колумбийского колледжа в Нью-Йорке. По его мнению, пирамиды «возникли еще до того, как появились те, кого можно назвать разумными существами; были построены без применения какого-либо научного метода и обязаны своей формой лишь случаю и прихоти».

И много позже академики не скупились на насмешки по поводу вывода о том, что египтяне могли обладать передовыми знаниями геометрии, геодезии и астрономии. В 1963 году один знаменитый инженер из Балтимора, автор брошюры «Разработка и строительство Великой пирамиды» писал: «Так как Великая пирамида обращена своими четырьмя сторонами практически точно по четырем сторонам света, обычно считается, что строители специально сориентировали ее. Но маловероятно, что они имели хотя бы смутное представление о сторонах света. Как и все люди, египтяне знали о востоке и западе, наблюдая за солнцем, но направления на север и юг они представляли весьма приблизительно. Великая пирамида вовсе не является доказательством того, что они умели распознавать север или понимали, что ось север — юг перпендикулярна оси восток запад».

На протяжении десятилетий расчеты, столь тщательно зафиксированные Смитом в нескольких томах, считались учеными бессмысленными и смешными. Если бы не труды не столь догматичных ученых, Смиту и Тейлору была бы уготована судьба Парацельса и Месмера, которых в исторических книгах называют шарлатанами.

По иронии судьбы следующим великим исследователем, пролившим свет на древние пирамиды, стал человек, который собирался опровергнуть теории Роберта Мензеса и который своими выводами немало досадил Пиацци Смиту.

Будучи здравомыслящим инженером из английского города Лидса, Девид Девидсон был настроен разрушить «пророческую» теорию Мензеса. Но чем больше он вникал в суть дела, тем более был склонен с ней согласиться. В конце концов он выпустил энциклопедический труд в поддержку Мензеса и пришел к убеждению, что пирамида была «выражением Правды в структурной форме» и она «доказывает, что Библия является вдохновенным трудом Божьим».

Девидсон считал, что он в состоянии доказать предположение Тейлора о том, что система древних мер и весов была основана на двух параметрах Земли и орбиты, а стандартной единицей времени был солнечный год и стандартной линейной мерой — десятичная дробь земной оси. По вопросу о длине основания пирамиды Девидсон стоял на стороне Смита, избегая обвинять Петри, По Девидсону, правы были и тот и другой. Петри удалось зафиксировать небольшой изгиб кладки в центре каждой стороны пирамиды, направленный вовнутрь. Точность его замеров, незаметная человеческому глазу, была подтверждена еще при жизни Петри путем аэросъемки, проведенной в определенное время и под определенным углом Гроувсом, знаменитым британским воздухоплавателем. Похожая линия вдоль апофемы, указанная на эскизе, сделанном французами, игнорировалась целый век.

Девидсон заметил, что Петри не учел этот изгиб при вычислениях размера внешнего покрытия. Если бы это было сделано, была бы получена длина основания, которая удовлетворяла бы гипотезе Смита о зашифрованной календарной системе с точностью до четырех десятых. «Из-за этого досадного упущения ученые принуждены были поверить в то, что теория профессора Пиацци Смита, позже ставшего шотландским королевским астрономом, требующая, чтобы длина окружности основания пирамиды равнялась 36 524 дюймам, была простым домыслом».

Длина каждой стороны, высчитанная Смитом, равнялась 23 218,4 сантиметра, длина Петри, поправленная Девидсоном, — 23 219,2 сантиметра, то есть они различаются между собой меньше чем на сантиметр. Согласно теории Девидсона, углубление по сторонам дает нам цифры, соответствующие трем основным видам года: внешняя прямая кратчайшая длина от угла до угла, вторая, немногим больше, включающая часть отклонения четырех сторон, и третья, включающая полный угол внутри каждого углубления. Эти величины соответствуют трем видам года: солнечному, звездному и аномалистическому. (Солнечный год — время между весенним или осенним равноденствием — равен 365,2242 дня; звездный — время, которое требуется, чтобы определенная звезда вернулась на ту же позицию в небесной сфере — на двадцать минут длиннее, — 365,25 636 дня; аномалистический, или орбитальный, год — время, за которое Земля возвращается на ту же точку эллиптической орбиты, ближайшую к солнцу, или перигелий. Этот год на 4 3Д минуты длиннее звездного.)

Ученые возражали говоря, что все это чистая случайность. Но выводы Девидсона вновь вызвали дискуссию по вопросу о размерах пирамиды и породили новую плеяду пирамидологов.

Многие исследователи пытались строить свои предположения на основе расчетов, но наиболее весомую поддержку теория Смита получила благодаря американскому геодезисту Джону Хейфорду, который в 1910 году уточнил длину земной оси. По его данным, она равнялась 6 356 910 метров, 10-миллионная часть ее составляет локоть, равный 635,69 миллиметра, то есть «священный» локоть Смита с точностью до 0,03 миллиметра.

Что касается вопроса о том, для чего строилась пирамида и почему были заложены ее туннели, Девидсон предположил, что древние строители намеревались зашифровать знания своей эпохи для другой удаленной от них по времени цивилизации, как делаем и мы, закапывая временные капсулы. Строители знали, что способность к естественному познанию законов природы может атрофироваться в человеке, и, адресуя свои знания существам более высокой цивилизации, они, возможно, тем самым как бы побуждали их возродить в себе эти способности.

Впрочем, его попытки убедить в своей правоте научные круги не увенчались успехом, так же как и попытки последующих пирамидологов, которые тщились доказать, что Великая пирамида таит в себе пророчества, доходящие до 2045 года, что совпадает с текстом Библии. Они видели в пирамиде каменную аллегорию, где Нисходящий туннель символизирует собой человечество, идущее по пути невежества и зла. В месте соединения Восходящего туннеля с Нисходящим злые духи движутся вниз к яме, а остальная часть освободившегося человечества — вверх по Восходящему туннелю к Свету Большой галереи. Перешагнув через Великий камень, человечество должно продолжать склоняться в покорности, проходя через Прихожую хаоса — символизирующую современное время, — прежде чем оно сможет ступить в Усыпальницу царя и познать великолепие второго пришествия.

Хронологический порядок соблюден в конструкции всех туннелей и камер, летосчисление начинается от Адама, или первого человека, и заканчивается Судным днем. По словам Мортона Эдгара, «к 2914 году, концу 1000-летнего „Судного дня“, человечество познает всю ценность жертвы Христа и обретет вновь ту совершенную человеческую природу, которую Адам утратил из-за своей непокорности 7040 лет назад». По всеобщему согласию, начало низкого туннеля, ведущего в Прихожую, символизирует начало первой мировой войны. Конец Усыпальницы царя символизирует 1953 год.

Учитывая широкую популярность средневековых пророков, таких, как Нострадамус, а также современных — Эдгара Кейси и Джин Диксон, нетрудно поверить в то, что некий древний пророк предвидел события последующих шести тысяч лет и запечатлел свое пророчество в конструкции Великой пирамиды. Однако по мере того как наступала каждая из пророческих дат и никаких признаков второго пришествия не наблюдалось, теория о пророческих свойствах пирамиды была дискредитирована.

К 1920 году, когда воды Средиземноморья не стали густыми и тягучими, а реки и источники не стали кровавыми, как предрекал полковник Гарньер на основании изучения пирамиды, эта тема перестала быть популярной в научных кругах, и лишь немногие профессора отваживались считать пирамиду чем-то кроме как гробницей фараона.

Тем не менее некоторые неутомимые исследователи продолжали работу по изучению пирамиды и развили некоторые теории, которые дали возможность в конце концов подтвердить многое из того, что утверждали Жомар, Смит, Тейлор и даже Девидсон.

Одна из основных функций пирамид Гизы была выявлена в 80-е годы прошлого века главным железнодорожным инженером Австралии Робертом Баллардом, когда он наблюдал их из окна проходящего поезда. Прослеживая, как меняется их положение друг относительно друга, Баллард сделал вывод, что они могут служить прекрасным теодолитом для топографических исследований, позволяющим произвести тригонометрическую съемку всей местности в виду пирамид.

Земли Древнего Египта были поделены на маленькие участки и розданы жрецам и воинам, но границы этих участков постоянно смывались разлившимся Нилом. Благодаря местоположению пирамид местность могла быть снова обмерена и границы участков быстро восстановлены. Рассматривая силуэты пирамид, Баллард заметил, что с их помощью можно получить совершенно точные границы, такие же, как с помощью современных инструментов. Если вооружиться веревкой и камнем и ясно видеть верхушку пирамиды в тридцати двух километрах, освещенную солнцем, ошибка будет ничтожной. Более того, вместо солнца можно использовать луну или звезды.

С учетом широты пирамид возможны топографические измерения вплоть до берегов дельты, при этом при себе не нужно иметь ничего, кроме отвеса. По мере того как поезд, в котором ехал инженер, продвигался на юг вдоль берега Нила, на горизонте появились еще пирамиды, и инженера озарило, что с целой серией таких теодолитов можно установить границы всего Египта. Баллард подсчитал, что простейшим портативным топографическим инструментом может служить уменьшенная модель пирамиды Хеопса, установленная в центре круглой градуированной доски с размеченными сторонами света. Когда северный конец картушки компаса указывает на север, а модель пирамиды повернута таким образом, чтобы свет и тень падали так же, как и в действительности, топограф может получить угол азимута. С использованием моделей всех трех пирамид угол получался еще более точным. Более того, исследования других пирамид подтверждали полученные выводы. Придя к такому заключению, Баллард написал небольшую иллюстрированную книгу «Решение проблемы Великой пирамиды», опубликованную в 1882 году.

Смит обнаружил, что с приходом весны, когда солнце стоит достаточно высоко и светит на северную грань пирамиды, она, похоже, теряет свою тень в полдень. Смит посчитал, что пирамида представляет собой гигантские солнечные часы и ее тени фиксируют времена года и дни. По мнению Смита, пирамида была намеренно расположена и сориентирована таким образом, чтобы на этой широте в весеннее равноденствие, когда в полдень солнце находится прямо над экватором, происходил этот феномен, хотя почему-то сейчас точно в это время такого не происходит.

Французский астроном Жан-Батист Био, находясь в Египте в 1853 году, заметил, что «произошло это случайно или намеренно, но Великая пирамида функционирует как огромные солнечные часы, на которых отмечены даты равноденствия с погрешностью менее дня и солнцестояния с погрешностью менее 1 3/4 дня». Этот феномен произвел большое впечатление на йоркширца Мозеса Котсуорта, который мечтал пересмотреть существующую календарную систему. Котсуорт был убежден, что пирамида должна была служить совершенным календарем, фиксирующим времена и дни года.

Котсуорту удалось побеседовать с Пиацци Смитом незадолго до его кончины в 1900 году, а после его смерти он выкупил на аукционе его книги и записи. Хотя Котсуорт возражал против «пророческой» теории Смита, он горел желанием подтвердить астрономическую ценность пирамиды и поэтому принялся экспериментировать с ее моделями. Котсуорт заметил, что на этой широте обычный обелиск может служить своего рода хронометром, который отмечал бы часы и времена года, но он был бы недостаточно высок, чтобы отбрасывать тень, требуемую для исчисления длины года, не говоря уже о лишней четверти часа. Чтобы на каждый день приходилось 0,3 метра, необходима плита высотой 135 метров, абсолютно вертикальная и точно ориентированная.

Котсуорт вычислил, что размеры пирамиды идеально подходят для расчета шести зимних месяцев, когда северный склон постоянно затенен и когда тень, отбрасываемая в полдень, самая длинная в день зимнего солнцестояния, постепенно уменьшается до нуля в полдень соответствующего дня в марте. Для проверки своей теории Котсуорт изготовил несколько моделей пирамид и конусов и расположил их на размеченной бумаге. На этих листах он фиксировал контуры тени, отбрасываемой фигурами каждые полчаса на протяжении нескольких месяцев. К его удовлетворению, гипотеза подтвердилась.

Далее Котсуорт убедился, что широкая и абсолютно ровная мостовая с северной стороны пирамиды могла служить своеобразной «линейкой», по которой проводились замеры тени. Он высчитал, что пирамида 145 метров высотой, как пирамида Хеопса, потребует мостовую длиной 80 метров, если она действительно сооружена с этой целью. Чтобы проверить свое предположение, Котсуорт отплыл в ноябре 1900 года в Порт-Саид. На месте он обнаружил, что северная сторона достаточно расчищена от завалов, нашел мостовую, которая доходила до остатков древней стены, окружавшей когда-то комплекс пирамид. Вместо смежных квадратов она была вымощена полуквадратами и содержала таким образом вдвое больше меток, чем было необходимо.

Котсуорт сделал несколько фотографий тени, по мере того как она становилась короче. К своему удовлетворению, он обнаружил, что ширина плит приближалась к 1,335 метра, и это походило на метки, так как каждый полдень тень становилась короче на 1,335 метра. Таким образом, заключил Котсуорт, «древние жрецы могли путем наблюдений за тенью на мостовой определять точную длину года с погрешностью 0,24 219 дня».

Что же касается летней половины года, когда на северной стороне пирамиды нет тени, Котсуорт подсчитал, что жрецы могли поделить и свести в таблицы протекающие месяцы. Он не учел того, что южная сторона, будучи тщательно отшлифованной, отражала треугольник не тени, а солнечного света на южную мостовую, так же как северная сторона — тень. Это отражение укорачивается по мере приближения летнего солнцестояния. Отражения отбрасывают также восточная и западная грани, но это установит Девид Девидсон.

Исследовав другие пирамиды с меньшим углом наклона граней, например в Саккаре, Медуме и Дашуре, Котсуорт вывел, что их строители, возможно, «нацелили» их грани не на равноденствие, а на летнее солнцестояние. Пирамида Снофру в Дашуре с самым острым склоном — 43 градуса — могла быть нацелена на зимнее солнцестояние. Котсуорт сделал вывод, что египтяне, по мере продвижения в строительстве пирамид на север, приближались к «истинной» форме пирамиды, или «пи»-образной пирамиде, на 30-й параллели, где утренние и полуденные тени образуют серии абсолютно прямых линий.

По Котсуорту, пирамиды- были преобразованы из мастаб, или возвышающихся террас, поддерживающих обелиск. Чтобы удлинить тень, обелиск был поднят на более высокой наклонной платформе; эти сооружения позднее были преобразованы в. ступенчатые пирамиды. Он указывал на то, что старейшая истинная пирамида, Медума, строилась в несколько этапов, что видно по отшлифованному покрытию на каждом уровне.

Со временем, считал Котсуорт, прежнего результата — стало недостаточно, и требовалась более грандиозная конструкция. Оптимальным оказалось решение построить Великую пирамиду, наклон которой на определенной широте приводил к исчезновению тени в равноденствие. С помощью этой пирамиды можно было точно определять длину года, и, кроме этого случая, больше нужды в таких огромных пирамидах не возникало.

Котсуорт продолжил свои исследования, сравнив пирамиды с искусственными холмами, насыпанными древними жителями Британии, которые определяли конец года по самой длинной тени, отбрасываемой вертикальными конусами, или искусственными насыпями, такими, как Силбури-хилл. Более поздние обитатели Британии продолжали определять конец года по Юлитайду — зимнему солнцестоянию. Древние астрономы умели рассчитывать продолжительность времен года и конец года по длине тени, отбрасываемой «майским деревом», которое служило обелиском, стоявшим наверху холма — специально усеченного конуса, так чтобы ее (тени) конец также отмечал летнее солнцестояние, или самую короткую тень в году.

Если бы астрономам потребовалась просто высокая гора, они бы использовали прилегающий холм Абери-хилл, плоская вершина которого легко может быть «надстроена». Но необходим был абсолютно ровный участок земли, поэтому им ничего не оставалось делать, кроме как насыпать искусственный холм на равнине. К счастью, на широтах 50 или 60 градусов, например в Британии, в Стонхендже, низкие насыпи отбрасывают достаточно большие тени. Сооружение высотой 67 метров в Уилтшире дает почти такую же тень, как 145-метровая пирамида Хеопса.

Один из наиболее примечательных доисторических европейских холмов до сих пор существует в Маэс-Хоув близ Стеннеса на Оркнейских островах. На нем расположена 4,5-метровая квадратная обсерватория с туннелем длиной 16,2 метра, который устремлен на искусственный монолит на расстоянии 42 цепи (831,6 метра) от входа, выровненный с точкой на горизонте, в которой восходит солнце за десять дней до зимнего солнцестояния. Другой монолит на западе, называемый Вочсто-уном, отмечает равноденствие. Как и Великая пирамида, обсерватория построена из огромных мегалитов, и ее потолок имеет выступы. Там есть три «уединенные комнаты для наблюдателей», подобные Усыпальнице царицы в Великой пирамиде.

Шотландские помещики, проживающие в Маэс-Хоув, по-прежнему сажают «майское дерево» на некогда плоской вершине, увековечив церемонию, которая начиналась с наблюдений за тенью, отбрасываемой шестом на плоской поверхности к северу от насыпи. В Англии в средневековье и в эпоху Возрождения нарядное «майское дерево» устанавливалось на праздники. Кромвель, придя к власти, отменил этот обычай. Возродился он в эпоху Реставрации (60-е годы XVII века), и последнее «майское дерево» тридцатиметровой высоты, установленное в Лондоне, стояло на том месте, где сейчас находится церковь на Стренде около Сомерсет-хауса. Оно было убрано в 1717 году и перевезено в Ванстед-парк в Эссексе, где стало частью опоры большого телескопа, установленного Исааком Ньютоном.

В пирамидах Саккары, Дашуры и Медумы тоже проложены наблюдательные туннели, которые ориентированы на Полярную звезду. Туннели завершаются обсерваторией, где на крыше имеется маленькое отверстие как раз на уровне земли, для наблюдения за звездой, которая находится над головой в зените, или для использования отвеса. Поражает их сходство с постройкой в Маэс-Хоув, которую тоже считали только лишь гробницей.

Ученые выдвинули интересные гипотезы по поводу ориентации и назначения различных мегалитических структур. В своей книге «Мегалиты Британии», опубликованной в 1967 году, профессор Александр Том пишет, что каменные и деревянные хенджи (сооружения) Британии 2-го тысячелетия до н. э. были ориентированы на определенные звезды; они построены на основе геометрии, которая предвосхищает учение Пифагора, и на основе единицы измерения, которую он назвал мегалитическим ярдом, равным 0,829 метра.

Согласно Тому, мегалиты Британии служили древними календарями и часами. Во время длинных зимних ночей время могли отмечать только с помощью звезд. Путем наблюдения за восходом и заходом звезд первой величины или прохождением их через меридиан, было возможно определить час ночи. Том писал, что в Британии между 2000 и 1600 годами до н. э. можно было легко наблюдать около 10–12 звезд первой величины. Он нашел много мегалитов, которые отмечали восход и заход звезд, и метки фиксировали их прохождение через меридиан.

Ч. Аткинсон, профессор археологии университета в Кардифе, исследовавший Стонхендж, опираясь на данные, собранные Томом, заключил, что высокоточная эмпирическая астрономия существовала в Британии четыре тысячи лет назад. Это подтверждает точку зрения современного греческого астронома Кассаписа, который, проанализировав орфические гимны, сделал вывод, что греки во 2-м тысячелетии до н. э. тоже владели передовыми достижения астрономии. Они знали, что времена года сменяются вследствие вращения Земли вокруг Солнца по эллиптической орбите, определили тропические, умеренные и холодные зоны. Они знали о равноденствии и солнцестоянии и о вращении Земли вокруг своей оси. Эти знания передавались избранным, которые отличали «огненные» звезды от семи планет их они называли современными именами. Греки во 2-м тысячелетии до н. э. пользовались календарем, по которому год состоял из двенадцати месяцев — каждый месяц начинался и кончался полнолунием, и допускали наличие гор на Луне. Они верили, что все феномены управляются вселенскими законами, и' подозревали, что космос заполнен эфиром.

Лайл Борст, профессор астрономии и физики Нью-йоркского университета в Буффало, в своей статье в журнале «Сайенс» (ноябрь 1969 года) замечает, что более сорока церквей, мечетей и храмов, от Норвегии до Египта, построены на основе мегалитического ярда. Приехав в Англию, чтобы сделать модель Стонхенджа и продемонстрировать студентам, каковы были познания древних в астрономии до появления телескопов, Борст предположил, что многие ранние христианские церкви Британии расположены на мегалитических сооружениях, первоначально ориентированных по звездам. Он предположил, что Кентерберийский собор был ориентирован на равноденственный восход звезды Бетельгейзе около 2300 года до н. э.

Борст также показал, что геометрические планы мегалитических памятников построены на основе треугольников со сторонами 3–4–5 и других прямоугольных треугольников, уложенных вдоль оси звездных наблюдений. Альфред Воткинс в книге «Древний прямой путь», опубликованной в 1920 году, указывал на то, что многие храмы в Англии расположены на видимых отрезках между сигнальными огнями и что древний человек был склонен путешествовать по прямым линиям от маяка до маяка. Храмы служили этапными пунктами.

Воткинс предположил, что там, где недоставало топографических средств, строились специальные наблюдательные вышки, и эти геодезические пункты, обычно охраняемые жрецами, остались священными местами, даже когда их назначение было забыто. Позже на этих местах построили церкви.

В средние века в Ирландии католические монахи по-прежнему использовали высокие конические башни со строго ориентированными отверстиями наверху, чтобы наблюдать небеса и отмечать дни, месяцы и годы по теням на стенах и полу. Эти «круглые башни», как их называют, позволяли следить за Полярной звездой из северного окна, за прохождением звезды через меридиан из южного окна и за восходом и заходом небесных тел через западное и восточное окна. X. Вуд в работе «Идеальная метрология» пишет, что при помощи нитей, натянутых на окна, напоминающих крестовину телескопа, можно было вычислить точное расположение звезды. С учетом того, что толщина стен была равна полметра-метр, тени от косяков и перемычек показывали час дня и время года. Для каждого месяца на полу делались также специальные метки.

Подобные сооружения найдены и во Франции. Художник и гончар Мариус Гиньо в брошюре «Фаликон» (1970) описал небольшую пирамиду на юге Франции, построенную в XIII веке рыцарями-тамплиерами по возвращении с Ближнего Востока. Гиньо обнаружил, что в полдень осеннего равноденствия 21 сентября 1969 года (в этом месте в 12.53) пирамида не отбрасывала тени. В равноденствие в полдень Гиньо измерил тень от вертикально установленной метровой, палки и обнаружил, что она равняется в точности одному метру, тогда как 21 июня — 0,8 метра, а 22 декабря — 2,52 метра. Гиньо решил, что эта экзотическая усеченная пирамида, известная под чудным названием Ратапигната, или «летучая мышь», была построена точно над двумя подземными шахтами, расположенными почти одна над другой, и что знаки, высеченные на ее стенах, свидетельствуют о том, что она использовалась для астрономических и астрологических наблюдений.

При наличии сегодня дешевых часов, радиосигналов точного времени и календарей современные люди могут недооценивать значение древней системы, позволяющей определять дни, времена года, а также, что особенно было важно для Египта, даты предстоящих разливов Нила. На три четверти года египетские крестьяне должны были покидать свои деревни на холмах и уходить на равнины с семьями, скотом и пожитками, чтобы возделывать поля и убирать урожай. Когда приходило время возвращаться в деревни, им необходимо было предупреждение хотя бы за две недели, что они не будут захвачены врасплох разливом.

Согласно Котсуорту, попытки определять протяженность года по одним лишь погодным признакам привели бы к неточным результатам. Во времена ранних египетских династий считали, что разлив Нила предвещал совпадающий с солнечным восход Сириуса. Раз в год с первыми проблесками лучей солнца на восточном небе появлялась яркая звезда Сириус. Этот феномен служил знаком для египтян, что разлив начнется примерно через двадцать дней. На самом деле разливы происходят из-за влияния не звезд, а Солнца, растапливающего снега на Эфиопском плоскогорье, где берет начало Голубой Нил. Но если длительное время продолжать вычислять дату разлива по восходящему Сириусу, то постепенно погрешность будет возрастать.

О. Мук в своей книге «Хеопс и Великая пирамида» утверждает, что в результате серии разрушительных наводнений во времена фараона Хеопса египтяне были вынуждены ориентироваться не на звездный календарь, состоящий из 365,2563 дня, а на солнечный, состоящий из 365,2422 дня, и что был введен новый календарь, по которому набегавший лишний день прибавлялся один раз в четыре года.

Шваллер де Любич в книге «Храм человека» пишет, что египтяне пользовались не звездным и не солнечным годом, а софическим годом, основанным на цикле стационарной звезды Сириус, равным точно 365,25 дня. Автор провел двенадцать лет в Луксоре, исследуя и измеряя храмы, гробницы и иероглифы, и пришел к заключению, что поскольку египтяне установили, что Сириус — единственная стационарная звезда с твердым циклом 365,25 дня, следовательно, в течение долгого времени они вели тщательные наблюдения. Он говорит, что даже после того, как восходивший одновременно с Солнцем Сириус переставал быть видным, дата восхода по-прежнему рассчитывалась жрецами Гелиополиса, которые затем распространяли эту информацию по другим египетским храмам, и было замечено, что расхождение с солнечным восходом составляло четыре дня, и это имело место и в Фивах и в Мемфисе.

Мук предполагает, что в память о четырехгодичном цикле эта цифра была зашифрована в мостовой, окружающей пирамиду Хеопса, таким образом, чтобы процессия жрецов, одетых в белое, во время церемонии обходила пирамиду, отсчитывая 1460 шагов, которые были поделены на 25 дюймов, а затем еще на 5. (Напомним, что длина 25 дюймов равняется «священному» локтю Ньютона и Смита.)

Один неоспоримый вывод был сделан Шваллером де Любичем исходя из смещения годовых празднеств: древние египтяне должны были знать и уметь рассчитывать такой феномен, как прецессия. (Прецессия — медленное движение оси вращения Земли по круговому конусу. Ось этого конуса перпендикулярна к плоскости земной орбиты, а угол между осью и образующей конуса равен 23 градуса 27 минут. Период прецессии равен приблизительно 26 000 лет. Вследствие прецессии точка весеннего равноденствия движется по эклиптике навстречу кажущемуся годичному движению Солнца, проходя 50,24 секунды в год; полюс мира перемещается между звездами, экваториальные координаты звезд непрерывно изменяются.) Чтобы получить представление о прецессии, наблюдатель в Северном полушарии должен был смотреть на восток в день весеннего равноденствия накануне восхода солнца. При первых солнечных лучах он увидит созвездие на восточном горизонте: сегодня это Рыбы. В 2000 году до н. э. это был Овен, в 4000 году до н. э. — Водолей. Пояс зодиака смещается назад в зависимости от восхода солнца в равноденствие, примерно на один градус за 72 года; на 30 градусов, или на одно созвездие, за 2160 лет и на 360 градусов за 25 920 лет.

Отмечается, что явление прецессии было обнаружено Гиппархом во II веке. Но в древних изображениях зодиака имеется примечание: «Телец знаменует начало весны». Это означает, что астрономические наблюдения созвездий в равноденствие велись по крайней мере с 4000 года до н. э.

Согласно точке зрения Мука, чтобы иметь точный солнечный календарь, с помощью которого можно было определять солнцестояние и равноденствие, следовало построить необыкновенно высокий обелиск. Гастон Масперо, директор департамента древностей Каирского музея, нашел в Саккаре странный иероглиф, которому он не мог найти объяснения: обелиск на верху усеченной пирамиды с солнечным диском, установленным на нем. Он охотно зарисовал его для Котсуорта. Для последнего была очевидна схожесть Маэс-Хоув, «майского дерева» Силбери-хилл и обелиска на мастабе, или незавершенной пирамиде, в Саккаре. Но какое отношение это имеет к пирамиде Хеопса?

То, что Великая пирамида служила обсерваторией и содержит изображение небесной сферы, не раз упоминалось арабскими историками. Однако никто так и не объяснил, как взбирались астрономы в эту обсерваторию по гладко отполированным стенам и как соответствовало внутреннее устройство помещений пирамиды задачам обсерватории. Такая ситуация была налицо до выхода в свет на рубеже нашего века книги английского астронома Ричарда Проктора «Великая пирамида, обсерватория, гробница, храм». Проктор нашел ссылки в работах греческого философа неоплатоника Прокла, жившего в V веке н. э., на то, что Великая пирамида использовалась как обсерватория до того, как была завершена ее постройка. Проанализировав его комментарий к «Тимею» Платона, Проктор предположил, что пирамида могла представлять собой замечательную обсерваторию, когда былa достроена до уровня Большой галереи, выходившей на большую квадратную платформу, откуда жрецы могли наблюдать за движением небесных тел.

Вывод Проктора был настолько революционным, что тут же был воспринят в штыки признанными египтологами, которые столь же скептически были настроены против подобных же утверждений относительно Стонхенджа и других мегалитических обсерваторий, разбросанных по Европе. Чтобы вести астрономические наблюдения, древним надо было определить меридиан на земле, по нему затем определить небесный меридиан, чтобы иметь возможность зафиксировать момент, когда звезды, Солнце, Луна и другие планеты пересекут этот меридиан.

В сердцевине пирамиды они вначале проложили огромный градуированный желоб, выровненный по меридиану. Через эту щель могли наблюдать движение звезд, точно фиксируя пересечение ими небесного меридиана. Как и Джон Гершель, Проктор считал, что древние астрономы, скорее всего, наблюдали звезду альфа Дракона.

Надпись на стене пирамиды, переведенная немецким археологом прошлого века Иоанном Дюмихеном, описывает, как это происходило: «Смотря на небо по направлению к восходящим звездам, узнав АК созвездия Бедра тельца (наша Большая Медведица), я определил углы храма…» Дюмихен утверждал, что АК означает кульминацию звезды, когда она пересекает меридиан.

Переведя меридиан с небес на землю, древние архитекторы, пишет Проктор, начинали фиксировать эту линию, пробивали Нисходящий туннель в камне, используя Полярную звезду как ориентир для выравнивания его под нужным углом. Чтобы альфа Дракона, находящаяся на расстоянии 3 градуса 43 минуты от полюса, светила прямо в шахту туннеля на 30-й параллели, угол наклона туннеля должен равняться 26 градусам 17 минутам — что и составляет угол наклона Нисходящего туннеля Великой пирамиды. Проктор указывает, что, несомненно, нижняя кульминация звезды альфа Дракона предпочтительнее верхней; наблюдение за низшей точкой ее орбиты требует значительно менее глубокого туннеля, нежели за высшей.

Последнее объясняет также необыкновенную прямизну стен Нисходящего туннеля. Когда древние египтяне измерили длину туннеля и угол наклона, то путем простейших тригонометрических вычислений они определили центральную точку как раз над концом Нисходящего туннеля и считали ее центром пирамиды. Обладая этими данными, архитекторы рыли впадины для квадратного основания и начинали укладывать слои плит. Чтобы выровнять слои, египтяне могли использовать прообраз уровня в сочетании со звездным светом. Продолжая строить тоннель вверх на уровне нижних слоев кладки, они могли сохранять ориентацию по крайней мере на протяжении первых десяти слоев, или до наружного отверстия туннеля. Чтобы продолжить выравнивание по меридиану, необходима была новая система. Тогда, по мнению Проктора, египтянам и пришла в голову мысль сконструировать Восходящий туннель под точно таким же углом. Заложив Нисходящий туннель и заполнив его водой, они могли получить отражение Полярной звезды в Восходящем туннеле и продолжить работу на протяжении примерно двух десятков слоев.

Так как Нисходящий туннель заполнялся водой, то блоки в местах соединения должны были скрепляться особенно плотно. Поэтому, вероятно, плиты именно в этой части туннеля гораздо крепче и более гладкие, более пригнаны друг к другу.

Но с какой целью была построена пирамида? Неожиданно Восходящий туннель сменяется галереей почти 8,5 метра высотой, казалось бы, ненужной для выравнивания дальнейших слоев кладки. Но Проктор был убежден, что эта особым образом сконструированная деталь должна была служить определенной цели.

Проанализировав проблему с точки зрения астронома, Проктор нашел ответ. Если бы древний астроном нуждался в большой наблюдательной щели, точно делившейся пополам меридианом через Северный полюс, чтобы наблюдать прохождение небесных тел, что бы он потребовал от архитектора? Очень высокий туннель с вертикальными стенами, отвечает Проктор, предпочтительно сужающийся кверху, то есть галерею, отверстие которой благодаря отраженному свету Полярной звезды могло быть расположено таким образом, чтобы точно делиться пополам меридианом. В такое отверстие астроном мог наблюдать прохождение зодиакальных созвездий, видеть пересечение каждой звезды меридиана. Проктор указывает, что только с помощью Большой галереи можно было составить очень точную карту звездного неба и зодиака до изобретения телескопа в XVII веке.

Наиболее важно было определить точный момент пересечения объектом меридиана. Этого можно было достичь, зафиксировав момент, когда звезда впервые показывается на восточной стороне вертикального отрезка неба и потом когда она исчезнет на западной стороне. Среднее значение между этими величинами и будет точным временем прохождения через меридиан. Наклон галереи и выступы на стенах также упрощают вычисление склонения звезды — расстояния от небесного экватора. Сравнив данные, полученные от нескольких «ночных наблюдателей», размещавшихся на разных уровнях Большой галереи, можно получить довольно точное звездное время. Проктор считал, что двадцать семь продолговатых отверстий, выбитых вдоль стен, служили скамьями для этих наблюдателей.

Проктор нашел также объяснение назначения странных желобов, которые пролегают по всей длине галереи по стенам на уровне третьего перекрытия, 15 сантиметров шириной и 187 сантиметров глубиной, Он предположил, что на этих желобах укреплялись в определенной позиции горизонтальные шесты с вертикальными рейками.

Проктор утверждает, что, разместив наблюдателей не только в Большой галерее, но и снаружи — по четырем сторонам света, можно было составить карту всего видимого небесного пространства. Древние астрономы могли наблюдать восход и заход звезд на горизонте, в том числе восход и заход, совпадающие с солнечными. Проктор добавляет, что с помощью Большой галереи можно было наблюдать и за движением Солнца по теням, отбрасываемым отверстием на стены галереи. Чтобы наблюдения были еще более точными, предположил Проктор, египтяне использовали экраны: поместив светонепроницаемый экран с маленьким отверстием в верхнем конце галереи так, чтобы получить луч света на гладкой белой поверхности туннеля, угол отклонения которого соответствовал направлению движения Солнца, астрономы получили бы увеличенное изображение Солнца, на котором были бы видны даже солнечные пятна.

Теория Проктора была отвергнута египтологами на том основании, что у них не имелось никаких доказательств того, что древние египтяне могли производить такие точные астрономические наблюдения. Но в 1934 году Проктор получил поддержку другого профессионального астронома Эуженио Мишеля Антониади, который работал в египетской обсерватории Медума. Антониади согласился с тем, что Великая пирамида служила обсерваторией до того, как ее сооружение было завершено. Он также согласился с выводом Проктора о назначении Большой галереи. Он подсчитал, что галерея позволяла жрецам видеть 80 градусов небесной сферы и они имели возможность наблюдать отклонение всех видимых звезд от 50-го градуса ниже небесного экватора до 30-го градуса над экватором. А используя водяные часы, они имели возможность измерять часовые углы и рассчитывать точное восхождение звезд и планет.

В книге «Рассвет астрономии», написанной на рубеже прошлого и нынешнего веков, Норман Локьер детально описал, как египтяне строили и использовали свои храмы для астрономических наблюдений. Локьер рассказывает, как были устроены солнечные храмы, где на восходе или закате солнца самого длинного дня в году солнечный луч пробивался сквозь искусно устроенный туннель в темные недра сокровищницы. С помощью экранов на пилонах сильно концентрированный поток света прорывался сквозь мрак.

Локьер первым из английских астрономов пришел к выводу, что Стонхендж был построен в 1680 году до н. э. и назначение его состояло в том, чтобы улавливать первые лучи Солнца в день солнцестояния. Этот вывод был позднее подтвержден астрономом Джеральдом Хокинсом в книге «Разгадка Стонхенджа».

Различие между мегалитами и египетскими постройками заключается в том, что каждый, кто может установить круг камней со смотровой площадкой надлежащим образом, заметит самые дальние северную и южную точки на горизонте, где солнце восходит в день солнцестояния. Сделав отметку вдоль круга камней, можно геометрически зафиксировать равноденствие. Чтобы рассчитать точную продолжительность года — до часов и минут, — необходима более сложная система.

В египетских храмах солнечный свет, или свет другого небесного тела, струился между двумя рядами тщательно обработанных колонн, установленных в постепенно уменьшающихся по площади залах, подобно тому как свет проходит через постепенно сужающуюся диафрагму телескопа. Чем протяженней ось храма, тем длиннее и уже луч света и тем большей точности в расчетах можно добиться. Чем темнее святилище, тем заметней луч на последней стене. Пройдя через узкий коридор 1270 сантиметров длиной к особым образом ориентированному святилищу, луч задержится там всего на пару минут. Интенсивность его будет сначала нарастать, а потом угасать, пик ее приходится точно на момент солнцестояния.

Этот метод позволял жрецам определить протяженность года с точностью до минуты, то есть они считали год равным 365,2422 дня. Иным способом добиться этого трудно, так как солнце несколько дней держится на точке солнцестояния, и его смещение всего лишь на 50 секунд в день практически невозможно заметить без использования сложных инструментов. Локьер, регулярно летом наведывавшийся в Египет, обнаружил, что солнечный храм Амона-Ра в Карнаке был сооружен в соответствии с этой теорией. Учтя современную ориентацию постройки и смещение в угле наклона земной оси, Локьер применил к храму ту же систему, что и к Стонхенджу, и вычислил, что он был построен около 3700 года до н. э.

Локьер обнаружил, что солнечные храмы сориентированы таким образом, чтобы пропускать луч солнца вдень солнцестояния или равноденствия, а звездные храмы ориентированы по звезде, восходящей на горизонте перед восходом Солнца в момент солнцестояния или равноденствия, что предупреждает о грядущем событии.

По мнению Локьера, храм, ориентированный на Солнце, представлял собой календарь, работающий на протяжении тысяч лет, так как угол наклона оси вращения Земли смещается не более чем на один градус за шесть-семь тысяч лет. Но звездные храмы могли функционировать только двести — триста лет: отставание звезд от Солнца достигает трех градусов за двести лет и скоро становится весьма существенным. После этого необходимо переориентировать храм или строить новый. Луксор, например, перестраивался четыре раза, и это нетрудно заметить. То же самое Локьер обнаружил в Карнаке. Более того, замечает он, храм может быть перестроен с таким расчетом, чтобы наблюдать уже другие небесные тела. Локьер составил звездную карту со всеми крупными звездами вдоль солнечного зодиакального пути за последние десять тысяч лет и обозначил звезды, которые могли предвещать солнцестояние в разных храмах в разное время. Он обнаружил, что на протяжении веков египтяне ориентировали храмы по альфе Большой Медведицы, Капелле, Антаресу, Факту и альфе Центавра. В 6000 году до н. э. они, возможно, использовали Дубе до того, как она стала околополярной звездой, а до 6400 года — Канопус.

По утверждению Локьера, пирамиды были построены новой пришлой расой, имевшей более глубокие познания в астрономии. Они использовали северные звезды для определения меридиана, а звезды, восходящие на востоке, — для определения равноденствия.

Последующий провал в египетской истории, между Четвертой и Одиннадцатой династиями, по Локьеру, произошел вследствие конфликта между этой расой и двумя другими народами, который окончился победой представителей старой цивилизации Анну, которых поддержали их союзники с юга, так что культы северной и южной звезд соединились в культ равноденствия.

Выводы Локьера относительно обновления храмов возродили интерес к зодиаку Дендеры, недалеко от Фив, обнаруженному в конце XVIII века наполеоновским генералом Дезо и впоследствии с помощью динамита снятому с храма. Он был продан Людовику XVIII за сто пятьдесят тысяч франков и до сих пор демонстрируется в Лувре. Для Локьера было ясно, что существовало два храма Дендеры, один посвященный Хафору, а другой — Исис, оба являлись олицетворением небесных тел. Локьер утверждал, что эти два храма представляли собой также горизонтальные телескопы, фиксировавшие восход небесного тела. Колонны закрывали глаза от солнечного света, чтобы восход был отмечен с наибольшей точностью. По Локьеру, современные храмы Дендеры были перестроены в эпоху Птолемеев.

Французский астроном Жан-Батист Био, исследовав зодиак, пришел к выводу, что он представляет собой картину египетского неба в 700 году до н. э. и, возможно, скопирован с более древних рисунков. Локьер доказывает, что храм Исис был сориентирован по Сириусу в 700 году до н. э., когда Сириус в египетский Новый год восходил одновременно с Солнцем. Далее он цитирует текст, описывающий храм Хафора в Дендере во времена Хуфу (3733 год до н. э.): «Когда звезда светила в храм и ее свет смешивался со светом ее отца Ра». Другая надпись в склепе храма свидетельствует о том, что он-был построен по плану Имхотепа, сына Птаха, который был знаменитым архитектором Третьей династии фараона Джосера.

По мнению Локьера, храм в Дендере мог перестраиваться с тех пор по крайней мере три раза — в первый раз при царе Пепи I, правление которого Локьер относит к 3233 году до н. э., потом при Тутмосе III в 1600 году до н. э., и наконец при Птолемеях около 100 года до н. э. Прежде храм мог быть сориентирован по звезде Дубе, которая перестала быть окоЙополярной около 4000 года до н. э., а до этого — по гамме Дракона, которая перестала быть околополярной около 5000 года до н. э.

Египтологи отнеслись к астрономическим построениям Локьера не лучше, чем ранее к выводам по поводу Стонхенджа — теперь, кстати, доказано, что Локьер был прав относительно его возраста. Локьер был обвинен в подтасовке фактов, его книга «Рассвет астрономии» выпала из поля зрения исследователей и стала раритетом. Вновь она была издана лишь в 1964 году Джорджио де Сантилланой в Массачусетском технологическом институте (США). Единственным, кого книга заинтересовала в первом издании, был Гастон Масперо, который, изучив теорию Локьера, заявил, что, если не брать в расчет некоторые детали, в общем и целом его выводы убедительны и Локьер, возможно, прав.

Шваллер де Любич по прошествии времени тоже поддерживал Локьера. Тот факт, что культ Быка (Тельца) предшествует культу Овна в Египте и что времена этих культов совпадают с равнодействующими позициями этих созвездий — приблизительно 4000 и 2000 годы до н. э., - по его мнению, убедительное тому доказательство. Более того, подчеркнутая дуалистичность в доисторическую эпоху свидетельствует о том, что культ Близнецов совпадает с доминированием этого созвездия в весеннее равноденствие.

Шваллер соглашался с Локьером также в том, что храм Хафора в Дендере построен на остатках более древних храмов. Шваллер показывает, что пояс зодиака, обнаруженный генералом Дезо, действительно может быть отнесен к эпохе Птолемеев, но он явно демонстрирует северный полюс. Зодиак представляет собой круг, в центре которого находится Северный полюс. Этот круг сориентирован перпендикулярно относительно стен храма. Северный полюс Земли расположен точно в созвездии Шакала, или Малой Медведицы, как было в то время, когда был сделан пояс зодиака, то есть около I века до н. э. Но зодиак также показывает полюс эклиптики, расположенный на груди гиппопотама, или созвездия Дракона.

Это, по мнению Шваллера, объясняло спиральный характер созвездий. Мифологические фигуры, обозначавшие созвездия, вплетены в два круга — один вокруг Северного полюса, а другой вокруг полюса эклиптики. Места пересечений этих окружностей отмечают точки равноденствия. Зодиак таким образом представляется древнейшим календарем. Линия, направленная на восток, которая пролегает между оконечностью пояса Овна и началом пояса Рыб, отмечает время, когда храм был перестроен, то есть около 100 года до н. э. Более ранняя восточная линия проходит через созвездие Овна, фиксируя другую дату — около 1600 года до н. э., в период правления Амменемеса из Двенадцатой династии.

Приведенные материалы доказывают, что египтяне знали о существовании северного полюса на небе, который смещается вокруг фиксированного полюса, или «открытой дыры» в небесах. Они также знали, что это медленное вращение способствует прецессии. Прецессия понималась египтянами как основной механизм сселенной, управляющий не только астрономическими феноменами, но и человеческой и биологической деятельностью.

Убедительные доказательства умения древних египтян производить точные астрономические наблюдения представляет вся история развития геодезии и географии — наук, которые занимаются определением размера и очертаний Земли и расстановкой межевых знаков. До изобретения радио и лазерных технологий координаты долготы и широты, устанавливающие местоположение объекта на планете, можно было получить только с помощью точных астрономических наблюдений. Профессор Стеккини, удостоенный степени доктора классических измерений в Гарварде, утверждает, что древние египтяне знали в совершенстве не только астрономию и математику, но и географию и геодезию.

Основываясь на анализе содержания древних иероглифических записей, Стеккини доказывал, что, начиная с ранних династий 3-го тысячелетия, египтяне могли с большой точностью измерять широту и долготу, что стало повсеместно возможно только в XVIII веке. Стеккини нашел иероглиф, запечатленный на тронах практически всех фараонов со времен Четвертой династии, который содержал необыкновенно точную геодезическую и астрономическую информацию, позволившую ему установить, что египтяне пользовались для своих измерений тремя координатами тропика Рака: упрощенной — 24 градуса, точной — 23 градуса 51 минута и той, которая необходима для наблюдения за солнечной тенью в день летнего солнцестояния, — 24 градуса 6 минут. О мудрости древних свидетельствует и тот факт, что они расположили свою обсерваторию около Сиены на острове Элефанатина, в 15 минутах севернее тропика Рака, так как поняли, что надо наблюдать не за центром солнца, а за его внешней оболочкой.

Наиболее значительный египетский текст, расшифрованный Стеккини, представлял собой три одинаковых иероглифа на обороте стандартной египетской мерной линейки, найденной в храме Амона в Фивах, геодезическом центре Египта со времени Среднего царства. Это, по мнению Стеккини, был ключ к определению реальных размеров Древнего Египта.

Людвиг Борхардт, крупный египтолог из Германии, первым опубликовавший тексты в венском журнале «Янус» в 1921 году, был априори уверен, что цифры не могли относиться к истинным широтам, вычисленным астрономически, и полностью исключил саму способность древних египтян рассчитывать широту.

Тексты, которые по стилистическим особенностям относятся к периоду Древнего царства (3-е тьгсячеление до н. э.), указывают, что протяженность Египта равнялась 20 атурам от Бехдета (недалеко от Средиземноморского побережья) до Пи-Хапи'(верховья дельты Нила-к северу от пирамиды Хеопса) и еще 86 атурам на юг до Первого порога Нила. Это означает, что 106 атуров образуют дугу 7 градусов 30 минут от Средиземного моря до Сиены. Из текстов следует, что один атур эквивалентен 15 000 «королевским локтям», или 17 000 локтям Жомара по 0,4618 метра. Из этого можно заключить, что протяженность Египта от Бехдета (31 градус 30 минут) до Сиены (24 градуса) составляет 831 240 метров, то есть практически совпадает с современными вычислениями — 831 002 метра. Из древнеегипетских текстов можно рассчитать, что длина градуса широты в Египте равнялась 110 832 метрам, а по современным данным — 110 800 метрам.

Поскольку, согласно Стеккини, египтяне владели информацией о размерах своей страны, они определили и средства, с помощью которых переводили геодезические данные в географические, которые легко запоминать без применения карт. Они использовали такие естественные метки, как пороги Нила и крайние точки дельты Нила как отправные точки для треугольников и прямоугольников с легко запоминаемыми углами. Египетские географы для упрощения представления площади Северного Египта аккуратно отметили его как треугольник, апофема которого находилась у 1 градуса, а вершина расположена в месте разветвления Нила. Треугольник расходится на 1 градус 24 минуты на восток и запад до тех мест, где самые ответвленные рукава Нила впадают в море. Углы треугольной дельты определены тенями, отбрасываемыми северо-восточным и северо-западным углами Великой пирамиды.

Южный Египет вытянулся на б градусов до Первого порога на тропике Рака. Две линии, параллельные главному меридиану, начинающиеся по краям дельты, доходят до тропика и образуют простой прямоугольник Нижнего и Верхнего Египта.

Города и храмы, по Стеккини, строились на расстояниях, выражаемых круглыми цифрами и простыми дробями, от тропика или главного меридиана. Доисторическая столица Египта располагалась недалеко от Бехдета, точно на главном меридиане на широте 31 градус 30 минут. Мемфис, первая столица объединенного Египта, опять-таки располагался на этом меридиане на широте 29 градусов 51 минута, на расстоянии точно 6 градусов от тропика. Геодезический пункт, обозначающий местоположение Мемфиса, был назван Сокар по имени бога ориентации (имя и местоположение сохранились сегодня в деревне Саккара).

Поскольку такие геодезические центры являлись политическими, а также географическими «центрами» мира, там помещались омфалои, или каменные центры, символизирующие Северное полушарие от экватора до полюса, с нанесенными меридианами и параллелями, показывающими направление и расстояние до других подобных центров. В Фивах каменные омфалои располагались в главной комнате храма Амона, где пересекаются меридиан и параллель.

Для древних египтян провести абсолютно прямой меридиан от 30-го градуса широты до экватора на протяжении 3200 километров, а также два дополнительных — западный и восточный, служивших границами страны, означало привлечь к этой работе огромное количество людей и провести тщательные астрономические наблюдения. Но еще более совершенной, как выяснил Стеккини, была египетская система определения долготы.

С помощью элементарной системы телеграфа, состоящей из серии маяков, египтяне могли замечать, какая звезда в определенный момент находится в зените, и просигналить об этом другим наблюдателям. X. Вуд, автор «Идеальной метрологии», уверен, что, если Великая пирамида использовалась в качестве обсерватории, то восточнее и западнее ее существовали сигнальные станции, которые теперь либо лежат в руинах, либо вовсе стерты с лица земли. Далее древние географы отправлялись в путь и определяли точную долготу на основании таблиц движения небесных тел. Фрагменты этой информации дошли до Эратосфена и Птолемея, которые совместили ее с неточными вычислениями своего времени. Отделить верное от неверного представлялось невозможным до изобретения хронометра в XVIII веке.

Из-за того что египтяне превосходно разбирались в геодезии и географии, Египет стал геодезическим центром мира. Другие страны располагали свои священные места и столицы, руководствуясь египетским «нулевым» меридианом, включая такие главные города, как Ним-род, Сардис, Сус (Финикия), Персеполь (Персия) и даже древнюю китайскую столицу Ан-Янь. То же самое относится к храмам иудеев, греков и арабов. По свидетельству иудейских историков, главный священный центр располагался не в Иерусалиме, а на горе Геризим, в 4 градусах восточнее главной оси Египта. Этот центр переместился в Иерусалим после 980 года до н. э. Два крупнейших пророческих центра Греции — Дельфы и Додона — тоже были сориентированы по Египту: Дельфы на 7 градусов, а Додона на 8 градусов севернее Бехдета. Мусульманский религиозный центр в Мекке находится в 10 градусах восточнее западного меридиана Египта и в 10 градусах южнее Бехдета. (Священный черный камень Каабы первоначально представлял собой комплект из четырех камней, расположенных в форме так называемого пирамидального треугольника, из которого можно было вывести тригонометрические функции святыни.

По исламской традиции Кааба считается геодезическим центром. Неотъемлемый элемент Каабы состоял из четырех камней, обозначавших квадрат с диагоналями, направленными с севера на юг и с запада на восток. Диагональ север — юг с северо-восточной и юго-восточной сторонами образует то, что египтяне называют пирамидой.

Чтобы сделать плоскостную проекцию Северного полушария, древние египтяне сводили сферическую поверхность шара к плоской поверхности, доступной для составления чертежа: они использовали ступенчатую пирамиду, или зиккурат, каждая грань которой представляла 90 градусов полушария, а каждый уровень зону между двумя параллелями. Профессор Масперо описал зиккураты Месопотамии как «миниатюрные модели вселенной». Зиккураты в Уре, Уруке и Вавилоне достигали высоты девяноста метров. Зиккурат Набу в Барсипки носил название «Дома семи связующих Неба и Земли», семь его ступеней были окрашены в семь «планетарных цветов».

Ступенчатые вавилонские башни долгое время оставались загадкой для человечества, пока не выяснилось, что они связаны с рядом картографических проекций фламандца Меркатора (XVI век), хотя были возведены за несколько тысяч лет до его знаменитого изобретения.

Для удобства Северное полушарие было разбито на ряд плоских поверхностей, представленных сторонами ступенчатых зиккуратов. Площадь между экватором и полюсом была поделена на семь полос, или зон, каждая уменьшена по ширине, чтобы соответствовать сокращенному градусу долготы. Линия основания символизировала экватор, первая ступень — 30-ю параллель. Так каждая сторона соответствовала квадранту полусферы.

В XIX веке считалось, что зиккураты также являлись обсерваториями, но Джон Тейлор заметил, что такие высокие террасы не дают преимущества по сравнению с земной поверхностью. С другой стороны, квадратные или трубчатые шахты протяженностью несколько сот локтей, встроенные внутрь, представляют собой превосходный телескоп для наблюдения за небесами. Джон Гершель указывал, что «снизу глубоких узких туннелей, таких, как колодец или даже угольная шахта, можно различить яркие звезды в зените даже невооруженным глазом».

Изучив вавилонский зиккурат на основании клинописных дощечек, Стеккини выяснил, что он состоял из семи уменьшающихся ступеней. Это позволяет меридианам пересекать параллели под прямыми углами, как в проекции Меркатора, но препятствует искажению, сокращая каждую прямоугольную поверхность пропорционально сокращающемуся градусу долготы по мере приближения к полюсу. Сначала первая ступень зиккурата представляла 30-ю параллель, но в Месопотамии она соответствовала 33-й, близкой широте Вавилона. Поэтому вавилоняне каждую ступень подняли на б градусов широты. Так они могли легко запомнить значение косинуса для каждой ступени простым делением ее длины на 2/3. Градус параллели, соответствующий каждой ступени, можно было получить, умножив высоту каждой ступени на шесть. Эта система позволяла вавилонянам довольно просто запоминать тригонометрическое значение каждой параллели. Им надо было всего лишь разделить длину каждой ступени на 0,666 (или Уз). Так, Уз от 15 (ширина первой ступени) дает 10 значение косинуса экватора. Верхняя ступень, по словам Стеккини, была прямоугольной вместо квадратной, так как среднее арифметическое ее сторон дает число 2,5833, что является косинусом 75 градусов 1 минуты.

В Великой пирамиде египтян запечатлена еще более совершенная система проекций, чем в зиккуратах. Ось пирамиды соотносится с полюсом, а периметр с экватором в определенном масштабе. Этот факт упомянул Жомар, но он затерялся среди рассуждений о мерах длины в локтях. Каждая грань пирамиды представляла собой одну четверть Северного полушария, или квадрант. Чтобы перевести проекцию сферического квадранта на плоский треугольник, дуга, или основание, квадранта должна быть той же длины и высоты, что и основание треугольника. Этого можно добиться только путем поперечного сечения, или меридианного деления Великой пирамиды. Джон Тейлор подозревал нечто в этом роде, но не смог довести свои предположения до логического конца.

Идеальность проекции пирамиды основана на том факте, что если на нее смотреть со стороны, то, согласно законам перспективы, реальная площадь грани зрительно уменьшается до верного размера проекции, полученной в результате поперечного сечения. То есть человек видит правильный треугольник.

Ключ к разгадке геометрических и математических секретов пирамиды, так долго интриговавших человечество, был передан Геродоту жрецами, по словам которых пирамида была сконструирована таким образом, чтобы площадь каждой грани равнялась квадрату ее высоты. Это свидетельствует, что пирамида таит в себе не только пропорции «пи», но и другую, более полезную пропорцию, которую в эпоху Ренессанса называли золотым сечением; сегодня она обозначается греческой буквой «фи» и может быть выражена числом 1,618. Эту величину, как и «пи», нельзя вывести арифметически; но ее легко можно получить, пользуясь компасом и линейкой. С помощью золотого сечения в Великой пирамиде применяется эффективная система для перевода сферических поверхностей в плоские.

Золотое сечение (золотая пропорция) — деление отрезка АС на две части таким образом, что большая его часть АВ относится к меньшей ВС так, как весь отрезок АС относится к АВ (то есть АВ: ВС = АС: АВ = 1,618). В Великой пирамиде прямоугольный пол Усыпальницы царя (состоящей из двух равных квадратов, или прямоугольник 1х2) также отвечает требованиям золотого сечения.

Та странная особенность, что фи + 1 = фи в квадрате и 1 +1/фи = фи, приводит нас еще к одному феномену, известному как ряд Фибоначчи, в котором каждое последующее число является суммой двух предыдущих: 12–3–5–8–13… и их соотношения все больше приближаются к значению «фи». Во времена Ренессанса золотое сечение (названное так Леонардо да Винчи) служило конструктивной базой, в соответствии с которой были выполнены некоторые шедевры. Шваллер де Любич обнаружил, что гробницы древнеегипетских фараонов построены на основе соотношения пи и фи, где пи = фи2 х 6/5. Еще более странное соотношение Шваллер вывел из обмеров треугольной набедренной повязки фараонов: два нижних угла неизменно равнялись «фи» и корень из «фи».

В Великой пирамиде соотношение «фи» найдено в треугольнике, образованном высотой, половиной основания и апофемой, — это основное поперечное сечение фигуры. При этом стороны треугольника относятся друг к другу так же, как если бы половину основания принять за 1, апофему за «фи», а высоту за корень из «фи».

Пирамида построена таким образом, что обеспечивается связь между квадратом и кругом. Основание пирамиды представляет собой квадрат, но периметр его равен длине окружности круга, радиус которого является высотой пирамиды. Если наложить квадрат на круг, получится интересная и очень полезная схема, состоящая из периметра пирамиды, круга и окружности, описанной около всего чертежа. Без применения математических расчетов можно начертить прямоугольник (где одной стороной будет сторона основания пирамиды, а другой — ее удвоенная высота, или диаметр окружности), который будет равен по площади окружности. Это позволяет начертить прямоугольник или треугольник, равный сферическому квадранту, — решение главной проблемы картографов.

В древних текстах неоднократно упоминалось, что пирамида Хеопса представляет собой географический образ Северного полушария. Скрупулезно изучив произведения греческих авторов, упоминавших о пирамиде, Стеккини остановился на трудах одного из них философа Агафархида Книдского, состоявшего при египетском фараоне в конце II века до н. э. Агафархид писал, что длина одной стороны основания пирамиды соответствует 1/9 градуса, а апофема — 1/10 минуты.

Жомар обнаружил эту информацию и с ее помощью нашел почти правильное решение: по его вычислениям апофема равнялась 184,722 метра. И если умножить ее на 10, получалась длина минуты — 1847,22 метра, что очень близко к точной величине минуты широты на 29-й параллели. Это навело Жомара на мысль, что строители пирамиды решили воспользоваться величиной главной широты Египта, приходившейся, по его расчетам, на 27 градус 40 минут. Жомар не знал, что древнейший геодезический центр Египта располагался на 27 градусах 45 минутах, точно посередине между Сиеной на тропике и Бехдетом близ Средиземноморского побережья. Он не мог знать этих данных, ибо месторасположение новой столицы юного фараона Акхнатена, называемой Аменхотепа IV (XV век до н. э.), города Ахетатона, что означает «Место отдохновения Атона», около современной Эль-Амарны, не было еще обнаружено, а молодой Шампольон еще не расшифровал египетские иероглифы.

Надпись на камне, найденном в руинах Эль-Амарны, относится к основанию столицы. Одна из сохранившихся копий — около 7,5 метра высотой. В тексте указывается, что границы новой столицы были обозначены двумя пограничными камнями, установленными «навечно» на расстоянии 6 атуров, 3/4 стадии и 4 географических локтя. Это указывает на необыкновенную точность измерения вплоть до 1/10000 Как узнал Стеккини из переведенного текста, там не только указаны координаты древнего геодезического центра Египта — 27 градусов 45 минут, но и приведена длина среднего градуса широты между экватором и полюсом — 240 715 локтей, или 111 136,7 метра. Современные данные 111 134,1 метра.

Как указывает Стеккини, геодезическая реформа Ахетатона являлась возвратом к доисторической системе расчета протяженности Египта в «географических», а не в «королевских локтях». Если бы Жомар замерил все четыре стороны основания с надлежащей точностью, он бы понял, что древние египтяне хотели — что совершенно разумно, — чтобы основание пирамиды фиксировало значение градуса на экваторе (где, как они считали, Земля была абсолютно круглой и градус широты равнялся градусу долготы).

До первой мировой войны оставались сомнения по поводу истинной длины четырех сторон основания пирамиды. Петри указывал, что невероятно трудно установить точное расположение углов, откуда были удалены несколько блоков. Но в 1925 году Людвиг Борхардт, в то время директор Германского института археологии в Каире, попросил разрешения у правительства Египта воспользоваться их инструментами, чтобы произвести новые замеры пирамиды. Борхардт надеялся, что точно произведенные замеры наконец помогут отделить ложь от истины в многочисленных гипотезах по поводу уникальной геометрии Великой пирамиды.

Египетское правительство пошло навстречу при условии, что Борхардт сначала расчистит завалы вокруг пирамиды. Когда это было сделано, к работе приступил инженер по имени Дж. Коул. Он тщательно прозондировал основание и смог установить оригинальное расположение всех четырех углов с точностью до нескольких миллиметров. Если одна сторона основания равнялось 1/8 градуса, то периметр, умноженный на два, равнялся одной минуте. Полученное значение, согласно Коулу, 1842,91 метра, соответствует современной величине минуты широты экватора (1842,9 метра).

Из этих данных становится ясно, что древние египтяне знали: градус широты на экваторе короче и длиннее у полюсов. Шваллер де Любич пришел к такому же выводу, заметив, что египтяне рассчитали, что минута дуги равнялась 1000 брассов, или 1000 фатомов по 6 футов. Брасс, по словам Шваллера, был чисто геодезической мерой, величина которого варьировалась от 1,843 до 1,862 метра в зависимости от градуса широты. (Надо отметить, что минута широты равнялась 1842,9 метра на экваторе и 1861,65 на полюсе.)

Анализ древних текстов, проведенный Стеккини, также позволяет решить проблему апофемы пирамиды, которая якобы равнялась 1/10 минуты, или 600 футов. Агафархид отмечал, что пирамиду Хеопса венчал пирамидион, или замковый камень, величиной четыре локтя, который может либо учитываться, либо не учитываться при расчетах в зависимости от того, какую проблему надо решить. Как и обелиски, многие пирамиды завершались пирамидионами из ценных металлов, сверкавшими в лучах восходящего солнца. Если не брать в расчет пирамидион, апофема равняется 352 локтя по 0,525 метра каждый, что приближает нас к разгадке тайны пирамидальных локтей.

Теперь ясно, что небольшие отличия в величине фута в Персии, Греции, Месопотамии и Египте объясняются тем фактом, что он рассчитывался астрономически и варьировался на доли миллиметра в зависимости от широты места. Длина фасада Парфенона равна 100 географическим футам по 0,3 082 765 метра, или 1 секунде дуги на широте Афин (37 градусов 58 минут). На экваторе фут на миллиметр короче — 0,30 715 метра; на основной широте Египта — 0,307 795 метра. На широте Великой пирамиды он равнялся, по расчетам Жомара, 0,3079 метра. Полтора таких фута составляют «географический» локоть, равный 0,4618 метра, этот локоть использовался в Египте во времена Жомара.

Если одна секунда дуги равна 100 географическим футам, то окружность земли равна 39 916,8 километра. Эта цифра отличается от современной на 1/4 процента. Тейлор был близок к решению проблемы, когда заключил, что строители пирамиды поделили окружность Земли на 360 градусов, потом на 60 минут и на 60 секунд и получили значение 1 296 999 секунд. В поисках единицы измерения, которая удовлетворила бы этой величине, Тейлор натолкнулся на так называемый короткий греческий фут, или фут Птолемея, равный 1,0101 английского фута. Если считать секунду дуги равной 100 футам Птолемея, то окружность Земли равна 129 600 000 футов Птолемея, или 130 908 960 английских футов.

Фут Птолемея был не чем иным, как футом Жомара, равным 0,3079 метра, отсюда было выведено значение локтя, — 0,4618 метра; 500 таких локтей удовлетворяют размерам основания пирамиды. Но Тейлор не мог сделать правильный расчет, так как пользовался размерами основания, указанными ля Пиром и Котеллем, а их значение было на 1,8 метра больше и не могло удовлетворить величине ни одного локтя. Поэтому бедный Тейлор был вынужден отказаться от гипотезы Жомара, гласящей, что 500 локтей по 0,4618 метра составляют основание пирамиды и что это значение эквивалентно 1/8 минуты, или 1/480 географического градуса. Тейлор был обескуражен таким результатом, но продолжал пребывать в убеждении, что «в этом направлении следует искать удовлетворительный ответ на вопрос: зачем была построена Великая пирамида?»

Пиацци Смит, который также чувствовал, что в гипотезах Тейлора есть рациональное зерно, был обречен последовать за ним в тупик. Почему Тейлор, Смит, Петри и Девидсон не воспользовались данными Жомара — остается загадкой. Может быть, дело в том, что 21-томным «Описанием Египта», изданным французскими учеными, было трудно пользоваться: тома громоздкие и тяжелые, а нужная информация рассредоточена на сотнях страниц вперемешку с не относящимися к делу данными, но есть в нем и четкие сведения, и Жомар пользовался ими.

Особенно удивительно то, что египтологи упрямо отказывались признавать содержавшиеся в этом многотомном труде рациональные факты. Даже такой признанный специалист по Египту, как Жан Филипп Лоэр, архитектор египетской Службы древностей, который определенно имел доступ к «Описанию Египта», продолжал спор с Жомаром до второй мировой войны. По иронии судьбы, директор Службы древностей М. Этьен Дриотон жаловался, что именно из-за непримиримой оппозиции египтологов теориям Жомара с ними обращаются, как с «наивными, слепыми, упрямыми дилетантами, не любящими, когда нарушают устоявшийся порядок вещей».

То, что локоть Жомара, умноженный на 500, дает величину основания, а умноженный на 400 — апофему, уже не спорный вопрос.

Благодаря Коулу теория Жомара нашла подтверждение. Агафархид был абсолютно прав, когда цитировал древнеегипетского автора, указывавшего, что основание пирамиды равно 1/8 минуты экваториального градуса. 500 локтей Жомара, умноженные на 8, затем на 60 и на 360, дают цифру 86 400 000 локтей. Это позволяет установить источник египетских локтя и фута. Одни сутки содержат 86 400 секунд, за это время Земля совершает один оборот вокруг своей оси. Поэтому расстояние, которое проходит Земля на экваторе за одну секунду, равняется в точности 1000 локтям Жомара.

Строители Великой пирамиды соотнесли длину основания с расстоянием, которое Земля проходит, вращаясь вокруг своей оси, за полсекунды. Это привело к идее, что локоть и фут дважды соотносятся с параметрами Земли: локоть равен 1/1000 секунды времени, фут 1/100 секунды дуги. Каким образом об этом могли знать древние египтяне? Для расчета полярной окружности Земли они использовали солнце и тени, отбрасываемые обелисками. Для определения полярной окружности им надо было просто измерить расстояние между двумя обелисками, которые разделяло несколько миль, и разницу в длине теней обелисков.

Не было необходимости измерять расстояние, скажем, между Александрией и Сиеной. Разницу в широте и, следовательно, долю дуги, разделяющей любые два обелиска на меридиане, можно получить по отношению длины тени обелиска к его высоте в момент солнцестояния или равноденствия.

Для расчета экваториальной окружности древние египтяне наблюдали прохождение звезд через стационарные точки, каковыми были, в частности, и обелиски. Чтобы получить величину протяженности экваториальной окружности, наблюдатель у основания обелиска на 30-й параллели сигнализирует при появлении на восточном горизонте звезды в зените наблюдателю, находящемуся на определенном расстоянии западнее, в пустыне, наблюдающему на горизонте верхушку обелиска. Зафиксировав промежуток времени между сигналом первого наблюдателя и моментом, когда звезда появилась на горизонте второго наблюдателя, можно было рассчитать окружность Земли. На 30-й параллели она будет отличаться от экваториальной на значение косинуса 30 градуса, или квадратный корень из 3/2.

Надо было только определиться, какой единицей измерения пользоваться при расчете этих данных. Из приведенных расчетов следует, что древние астрономы принимали время, за которое Земля совершает один оборот вокруг своей оси, за единицу времени, а расстояние, которое Земля проходит за секунду, считали равным 1000 локтям. Имея ряд обелисков, они могли физически вычислить минуты и секунды дуги меридиана. Из древнеегипетских текстов Стеккини установил, что египтяне разработали упрощенный метод расчета длины каждого градуса от экватора до полюса, увеличивая или уменьшая количество обелисков. «Географический» локоть был идеальной мерой еще и в том смысле, что с его помощью получали весьма удобную цифру для протяженности Египта — 1 800 000 локтей. От Бехдета до Сиены 7,5 градуса, или 1/48 окружности Земли, равной 86 400 000 локтям.

Эти кажущиеся абстрактными факты помогают решить загадку Великой пирамиды. Древние египтяне знали форму Земли с точностью до одного градуса, остальной же мир узнал ее только в XVIII веке, когда было установлено, что Ньютон был прав в своей теории и наша планета сплющена с полюсов; древнеегипетские же размеры Земли не были уточнены до середины XIX века.

Если бы эксперты, изучающие Древний Египет и Шумер, объединили свои усилия, они могли бы пролить свет на многие еще более поразительные детали из истории древних наук…

По-прежнему остается загадкой, почему передовые познания древних египтян оказались утраченными для мира в течение столь долгого времени. В своем исследовании, по истории доклассической географической науки, Стеккини проследил развитие географии, основанной на применении точных астрономических таблиц, до 1-го тысячелетия до н. э. Он установил, что поздние вавилоняне еще владели превосходными картами Земли, включавшими участок между 30-й и 36-й параллелями, разделенными на сегменты по 6 градусов широты и 7 градусов 12 минут долготы, которые представляли собой равные квадраты, так как длина градуса широты между этими параллелями меньше.

Этой системой, как показал Стеккини, пользовались до правления Дария в Великой Персии: империя персов, с центром в произвольном геодезическом пункте в Персеполе, располагалась точно на расстоянии трех единиц по 7-му градусу 12-й минуте к востоку от египетского меридиана и трех таких единиц — к западу от индийской границы. Но в географическую науку уже вкрадывались ошибки из-за прекращения наблюдений небесной сферы и вследствие того, что географы полагались на древние астрономические данные, которые больше не соответствовали действительности.

В поисках причины такой деградации, особенно в эллинистический период, а также вплоть до современных времен, Стеккини предположил, что, когда Александр Великий разрушил Персеполь в IV веке до н, э., он истребил также египетских географов, которые были приглашены персами для работы, а когда он разрушил центр египетской науки в Гелиополисе, чтобы построить свою собственную столицу в Александрии, еще более усугубил положение. Александр полагал, что, разрушив географические центры в Персеполе и Гелиополе, он сломит политический стержень древних империй. Стеккини доказал, что александрийские географы, такие, как Эратосфен, Гиппарх, Птолемей, были отнюдь не новаторами в области географии, они основывали свои теории главным образом на идеях, развитых их предшественниками, которые они даже изучили лишь частично.

Современные ученые продолжают утверждать, что первым длину окружности Земли вычислил Эратосфен. Но он попросту воспользовался данными египетских ученых, не осознав в полной мере их методов. Считается, что Эратосфен установил протяженность градуса 700 стадий. По Стеккини же, это — традиционная египетская мера, равная 14 атурам, умноженным на 50 стадий.

Эратосфену также приписывается следующее открытие: когда Солнце не отбрасывает тени на южной границе Египта, оно отбрасывает тень 7 градусов 12 минут в Александрии. На самом же деле Эратосфен почерпнул из древнеегипетских текстов сведения о том, что тропик находился на широте 23-го градуса 51-й минуты и что солнце не отбрасывало тени в Элефантине. Он не знал и не мог рассчитать, что в его время тропик сместился до 23 градусов 45 минут. Также он не удосужился привести цифру в соответствие с радиусом Солнца; он считал, что Александрия расположена на 7 градусов 12 минут севернее 23-го градусов 51-й минуты; он даже заявлял, что Александрия находится на том же меридиане, что и Элефантина, тогда как разница в расстоянии между ними по широте достигает трех градусов, или 320 километров.

Более того, Эратосфен использовал «великий» локоть вавилонян (532,702 миллиметра) вместо более древнего египетского «королевского» локтя, равного 525 миллиметрам, чтобы получить стадий, так как ему не было известно, что ассирийцы, завоевав Египет в VII веке до н. э., заменили египетский локоть своим собственным, месопотамским, чтобы зафиксировать свое владычество.

Проделав большую работу, Стеккини пришел к выводу, что за несколько тысячелетий до классических греков существовал народ, добившийся необычайных высот в математике и астрономии.

Строители пирамиды, кем бы они ни были, не оставили никаких описаний своих методов. До сих пор не обнаружены египетские документы, в которых рассказывалось бы, как строились первые пирамиды. Египтологи на основе лишь сомнительных данных заключили, что ступенчатая пирамида в Саккаре — старейшая, они приписывают ее сооружение архитектору Имхотепу, жившему во времена правления царя Джосера из Третьей династии (XXVIII век до н. э.). Ступенчатую пирамиду Медумы относят ко временам правления отца Хеопса Снофру (XXVII век до н. э.); той же эпохой датируют строительство изогнутой пирамиды в Дашуре.

Наиболее древнее упоминание в источниках о Великой пирамиде свидетельствует, что она была возведена в память глобального катаклизма в планетарной системе, что привело к пожарам и затоплению. Арабы считают, что пирамиды были построены до Потопа царем, которому было видение, будто мир перевернется и звезды упадут с неба. Поэтому царь зашифровал в пирамиде все знания, которыми владели мудрейшее люди его времени, включая тайны астрономии, геометрии и физики, трактаты по драгоценным камням и механизмам, о строении небесной сферы и земного шара.

Ранние иудейские свидетельства — не считая библейских «каменных столпов» — принадлежат Иосифу (I век), который говорил, что сефиты были творцами мудрости, понимавшими законы небесной сферы. Чтобы сохранить знания для всего человечества, они соорудили два памятника — один каменный, другой кирпичный — каменный сохранился до времен Иосифа.

Арабские легенды утверждают, что Великая пирамида заключает в себе в зашифрованном виде не только карту звезд и их циклы, но и историю и хронологию прошлого и будущего.

Что же касается вопроса, кто построил Великую пирамиду, арабские историки, такие, как, например, Ибрахим бен Ибн Васуфф Шах, свидетельствуют, что пирамиды Гизы были возведены допотопным царем по имени Сурид или Саурид, которому привиделась во сне огромная планета, которая упадет на Землю в момент, когда «сердце Льва достигнет первой минуты головы Рака». Абу Зейд эль-Балхи цитирует древнюю надпись, в которой говорится, что Великая пирамида была построена во времена, когда созвездие Лиры находилось в созвездии Рака, или около 73 000 лет назад.

Знаменитый путешественник Ибн Батута, живший в XIV веке, утверждал, что Гермес Трисмегист (иудейский Енох), «узнав по явлению звезд, что грядет потоп, построил пирамиды, запечатлев в них научные трактаты и другие знания, достойные быть сохраненными».

По мнению теософа Безила Стюарда, автора книги «Загадки Великой пирамиды», нельзя быть твердо уверенным, что пирамиду, хотя она и находится в Египте, построили именно египтяне. Стюард утверждал, что если собрать все доказательства и тщательно их проанализировать, то станет ясно, что «семена египетской мудрости были посеяны несколькими колонистами, пришедшими в страну с миром и соорудившими эту великую конструкцию». Этими колонистами, по мнению Стюарда, были азиатские или европейские путешественники, необыкновенно мудрые. По завершении строительства пирамиды они покинули страну, унеся с собой свои знания.

Стюард писал, что планы строительства Великой пирамиды вынашивались задолго до начала ее возведения и были плодом труда одного-единственного мудреца, «который принадлежал к белой цивилизации, одаренной моральными, научными и культурными достоинствами, далеки превосходящей по уровню развития все остальные цивилизации». Петри соглашался с этим и добавлял:

«Совершенные творения, часто относящиеся к раннему периоду (египетской архитектуры), не связаны с некой школой повсеместно распространенного учения, а скорее с группой людей, чьи феноменальные способности намного превосходили способности их современников». В отношении невероятной точности, с которой построена Великая пирамида, Петри замечал: «Она обязана своим существованием таланту одного человека».

Недавно российские ученые предположили, что египтяне могли быть выходцами из Индонезии, которые покинули страну, когда десять-двенадцать тысяч лет назад местная цивилизация погибла в результате некой космической катастрофы, например падения астероида. Найдены астрономические карты невероятной точности, на которых местоположение звезд обозначено там, где они и должны были находиться несколько тысяч лет назад. Также в ходе раскопок обнаружены несколько предметов, включая хрустальные линзы, абсолютно сферические и точные, возможно использовавшиеся в телескопах. Похожие линзы были найдены при раскопках в Ираке и Центральной Австралии, но сегодня они могут быть изготовлены только с применением абразивного материала, сделанного из окисла церия, который возможно получить только электрическим способом.

Что касается легенд, то по вопросу о датировке возведения Великой пирамиды, если не считать упоминания о том, что она была построена за триста лет до Потопа, они не добавляют ясности. Египтологи, установившие, что правление Четвертой династии относится к 2720 2560 годам до н. э., считают, что Великая пирамида была сооружена в 2644 году до н. э.; другие датой начала ее строительства называют 2200 год до н. э., еще 3056 лет понадобилось, чтобы завершить работу. Согласно еще одной точке зрения, пирамида на 1000 лет старше.

Относительно метода, использованного строителями, история не сохранила сведений. И. Эдвардс из Египетского отдела Британского музея, который всю свою жизнь посвятил поискам хоть каких-то фактов на этот счет, указывает в своем научном трактате, написанном в 30-х годах, что ни древнеегипетские тексты, ни наскальные рисунки не проливают свет на этот вопрос.

Однако египтологи сходятся на том, что первоначально строителям понадобилось расчистить плато Гиза от песка и камней до почвенного слоя, затем выровнять поверхность. Р. Энгельбах, ученик Петри, в течение многих лет работавший хранителем Каирского музея, считает, что для выравнивания земли египтяне окружили стройплощадку с четырех сторон небольшими насыпями из речного ила, внутреннее ее пространство заполнили водой и проложили на нем сеть каналов. Оценить результат их трудов смог Коул, который обнаружил, что на площади 5,2 гектара отклонения от горизонтального уровня не превышали двух с половиной сантиметров.

На расчищенный почвенный слой были уложены прямоугольные плиты белого известняка, ставшие покрытием, на котором была произведена укладка первого ряда облицовочных камней. Затем потребовалось укрепить на почве большие угловые блоки, чтобы образовались квадратные углы для закладки слоев облицовочных плит. Археологи без особого труда установили, что большая часть известковых блоков была доставлена с Мокаттамских холмов на берегу Нила, хотя некоторые блоки могли быть взяты непосредственно с холмов Гизы. На отдельных плитах красной охрой запечатлены названия бригад каменотесов, например «Лодочная бригада» или «Сильная бригада».

Ближайший источник семидесятитонных гранитных монолитов, использованных для ограждения Усыпальницы царя, — Асуанские каменоломни, расположенные примерно в восьмистах километрах вверх по Нилу; оттуда они, очевидно, переправлялись вниз по течению на баржах. У. Эмери доказал, что уже во времена Первой династии египтяне имели превосходные медные инструменты, включая пилы и долота, которыми они могли дробить и распиливать известняк, и что их технология шлифовки гранита была усовершенствована до уровня искусства. В качестве абразивного материала при распилочных работах они предположительно использовали увлажненный кварцевый песок.

Для скалывания породы с холмов египтяне сконструировали несколько инструментов, следы некоторых из них можно найти и сегодня в Мокаттамских каменоломнях. На сотню метров в скале прорубались штольни, между потолком и блоком, который надо было извлечь, вырезались уступы, потом деревянными молотками и медными долотами, закаленными неким неизвестным способом, пробивался вертикальный паз. В этот паз вставлялись смоченные водой деревянные клинья; клинья расширялись и раскалывали породу. Иногда разжигались костры, и, когда лили воду на раскаленный камень, получали абсолютно ровный излом.

Единственное историческое свидетельство о способе перевозки блоков к месту сооружения пирамиды принадлежит Геродоту, который утверждал, что, как ему сообщили в Египте, на постройку пирамиды ушло двадцать лет, и целых три месяца 100 000 человек перевозили камни с гор. Для транспортировки огромных глыб за десять лет была построена дорога длиной 900 метров и шириной 18 метров из отшлифованного камня, по которой на полозьях тащили тяжелые камни.

Капитан Ф. Барбер, американский морской атташе, работавший в Египте в конце прошлого века и написавший брошюру под названием «Механический триумф древних египтян», подсчитал, что, если дорога должна была возвышаться на 36 метров над Нилом, она имела бы уклон 30 сантиметров на каждые 7,5 метра полотна, что, по его мнению, является сравнительно небольшой крутизной, учитывая еще смазку поверхности. Барбер вычислил, что понадобилось бы усилие 900 человек, впряженных по двое в ряд, чтобы с помощью четырех веревок втащить 60-тонный монолит по такой наклонной плоскости. Эта упряжь заняла бы пространство 67,5 метра в длину и 4,8 метра в ширину, и он считал такое размещение вполне компактным.

Барбер утверждал, что для такого количества рабочих не представляло особой трудности перемещать камни, особенно если они были обучены передвигаться синхронно; именно поэтому он считал, что на таких работах были заняты разумные люди, а не вьючные животные — людей нетрудно обучить ритмичному движению, особенно если использовать маршевую песню или подобие метронома. Моментальная сила, приложенная всеми этими людьми, позволяет им сдвинуть плиту, вес которой практически равен их суммарному собственному весу, что в несколько раз превышает их обычную тянущую силу. Если в строю случались промежутки из-за заболевших работников, их можно было компенсировать грамотным распределением силы остальных. На рисунках, дошедших с тех времен, можно видеть процессии, подобные реконструированной Барбером, которые включали и специально выделенного человека, который подливал какую-то смазку на дорогу, чтобы уменьшить силу трения.

Другие египтологи считают, что ввиду огромного количества израсходованного камня необходимо было много таких дорог, а сохранилось их очень мало. По словам французского ученого Э. Амелино, в конце XVIII века еще сохранялись остатки наклонного пути, ведущего к пирамиде Хефрена; а следы дороги к пирамиде Микерина видны и сегодня. Египетский археолог Селим Хассан говорит, что на краю плато Гиза есть значительные площади, выложенные большими известняковыми блоками; эта мостовая тянется в северо-восточном направлении и спускается на половину высоты плато. Ученый считает, что это могут быть остатки дороги, которая была разрушена по окончании строительства Великой пирамиды. Другой египетский археолог, Ахмед Фахри, утверждает, что остатки южной части дороги, состоящей из булыжников, смешанных с грязью, по-прежнему существуют недалеко от южной стороны основной мостовой.

Что касается технологии строительства самой пирамиды, то в этом вопросе мнения египтологов расходятся. Геродот упоминает, что сначала была закончена верхняя часть пирамиды, потом средняя и, наконец, нижняя. Это означает, что обработанные облицовочные камни устанавливались на вершине вплотную к ядру (центру), вероятно с помощью наклонной плоскости, или пандуса, которая снижалась по мере того, как строители двигались вниз; такая технология требовала использования четырех пандусов — один напротив другого. Геродот отмечает, что облицовочные, камни поднимались с земли ступень за ступенью на деревянных кран-балках посредством механизма, который он подробно не описывает. Котсуорт рассчитал, что, если поднимать наверх камни тем способом, как указывает Геродот, потребовалось бы около месяца, чтобы поднять на вершину один камень.

Барбер утверждает, что понадобились бы подъемные краны или деррик-краны, чтобы поднять огромные плиты, поэтому за неимением такого оборудования египтяне должны были сконструировать пандусы. Остатки таких пандусов были найдены у пирамиды Аменемхета в Лиште, а также в Медуме. Аэросъемка выявила также наличие пандусов в песках Дашуры. Петри считал, что облицовочный слой укладывался одновременно с внутренними блоками, и строительство велось снизу вверх. Он подсчитал, что каждый день из каменоломен доставлялось и укладывалось до пятисот блоков. Так как нижние слои содержат пятьдесят тысяч блоков, потребовалось бы более трех месяцев, чтобы уложить каждый слой.

Петри заявляет, что транспортировка блоков производилась за три месяца разлива, когда можно было задействовать большое число рабочих и сплавлять блоки по воде. Он предположил, что даже если на каждый камень объемом 1,12 кубического метра и весом около 2,5 тонны приходилось не более восьми человек, они могли бы переправить десяток таких камней к пирамиде за три месяца, две недели они бы перетаскивали блоки от каменоломни по дороге, за день или два при хорошем ветре переправили бы их вниз по Нилу, и шесть недель ушло бы на подъем их в надлежащее место на пирамиде.

Петри подсчитал, что Великая пирамида содержит около 2 300 000 блоков весом 2,5 тонны каждый, размером в среднем 127 х 127 х 71 сантиметр. Если восемь человек могли справиться с десятком камней за три месяца, то 100 000 человек каждый сезон могли доставлять 125 000 камней, таким образом получалось, что на строительство пирамиды ушло двадцать лет, как и отмечает Геродот.

Эдвардс замечает, что, несомненно, в дополнение к 100 000 человек, которые транспортировали блоки к пирамиде, на строительстве было занято гораздо больше рабочих. Это были опытные каменщики и их помощнички. Возможно, они жили в постройках, которые обнаружил Петри к западу от пирамиды Хефрена, где в бараках могли бы разместиться одновременно до четырех тысяч человек. Петри рассчитал, что сорок тысяч опытных рабочих без труда могли обрабатывать 120 000 блоков каждый год; четыре человека обрабатывали бы один камень в течение месяца.

Петри был уверен, что каменщики укладывали слои кладки на земле, прежде чем поднимать их. Он нашел горизонтальные линии, выбитые на облицовочных и внутренних плитах, которые показывали, как они подгонялись. По его мнению, работа велась под руководством опытных каменщиков, которые составляли план на весь год и руководили работами, а в периоды разливов группы чернорабочих поднимали законченные плиты и укладывали их в надлежащие места. Петри говорит, что облицовочные плиты, искусно обработанные, устанавливались в нужную позицию изнутри, тогда как внутренние слои заполняли позже.

Двое итальянских ученых, Мараджольо и Ринальди, которые произвели недавно замеры пирамид Гизы и изложили результаты своей работы в четырехтомном труде, согласились, что внешний и внутренний слои укладывались одновременно. Они считают, что облицовочные плиты двигали на место по тонкому слою жидкого известкового раствора, который служил смазкой, а не только связующим материалом; эти плиты при помощи рычагов поднимались на места сзади и сбоку, чтобы трещины или сколы не были видны снаружи.

Баллард отмечает, что было бы невозможно установить столь искусно обработанные блоки, не повредив их при этом; он предположил, что плиты дорабатывались по шаблону уже на месте. Поддерживая Петри, Эдварде указывает на то, что, поскольку нижние слои кладки располагались на гладкой мостовой, которая выступала приблизительно на полметра за основание пирамиды, было невозможно укладывать облицовочные камни с внешней стороны, не повреждая выступающего края мостовой; также они не могли дорабатываться в кладке, так как от этого мостовая также пострадала бы.

Тот факт, что некоторые известняковые плиты, составлявшие мостовую, уложены ниже центральных блоков, также свидетельствует о том, что центр пирамиды заполнялся после укладки внешнего слоя. По мнению Петри, внешние плиты укладывались вплотную друг к другу на земле и подгонялись по боковым, задней и нижней граням так, чтобы на месте оставалось только выровнять внешнюю грань. По свидетельству архитектора Рекса Энгельбаха и инженера Сомерса Кларка, авторов книги «Древнеегипетские каменщики», чтобы сделать боковые грани облицовочных камней абсолютно равными, они укладывались вплотную друг к другу, и между ними проходили пилой. Однако Мараджольо и Ринальди не нашли никаких следов распилочных работ на вертикальных боковых гранях.

Петри утверждает, что обнаружил следы красной охры на лицевой стороне некоторых плит, которые не были тщательно отшлифованы, из этого он заключил, что шлифовка происходила поэтапно — примерно так же, как дантист обрабатывает зуб, — и одновременно производился контроль пластинами, покрытыми охрой. В любом случае окончательная пригонка облицовочных плит должна была производиться до того, как их укладывали на место.

Все камни, видимые сегодня, — внутренние, специально обрабатывались таким образом, чтобы они могли плотно прилегать к внешним. Они также хорошо обработаны, но изготовлены не из чистого белого известняка, а с вкраплениями окаменелостей. Плиты следующих слоев кладки обработаны значительно хуже и различаются по размерам, это было сделано еще и затем, чтобы швы не совпадали. Плиты скреплялись раствором, состоявшим из песка, извести и измельченной красной керамики, что придавало ему розоватый цвет.

Петри считал, что для подъема всех слоев облицовочных и центральных плит на верх пирамиды, использовался пандус, установленный напротив одной грани, и он определил, что его объем должен был быть по крайней мере эквивалентен объему самой пирамиды. Барбер полагает, что наклонную плоскость, заканчивающуюся у вершины пирамиды, с наклоном 10 градусов, следовало начинать вести за 1800 метров в долине Нила, такой помост на 480 метров длиннее мостовой, о которой писал Геродот. Более того, по словам Барбера, для подъема плит на пандусе необходимо было затратить в четыре раза больше усилий, чем на самой пирамиде.

Чтобы установить пандус у пирамиды, по подсчетам Барбера, понадобилось бы 2 100 000 кубических метров кирпичей с Нила, или в четыре раза больше камня, чем пошло на постройку пирамиды. С каждым последующим слоем кладки пандус становился все выше и длиннее, но он также и сужался. По словам Плиния, пандусы сооружались из селитры и соли, их позже можно было растворить водой, но это утверждение представляется фантастическим, так как потребовался бы целый океан воды.

В ноябрьском номере журнала «Нейчурэл хистори» за 1970 год инженер Олаф Теллефсен высказался в том смысле, что Великая пирамида могла быть возведена всего несколькими тысячами рабочих, если бы использовать простой механизм, состоящий из крепкой деревянной кран-балки, сбалансированной противовесами на точке опоры и укрепленной на деревянных скатах. Это, по его словам, позволило бы избавиться от громоздких пандусов. Теллефсен утверждал, что в Древнем Египте не хватило бы рабочей силы, чтобы соорудить пандусы высотой более половины пирамиды. Египтологи возразили с легкой ехидцей, что доказательств теории Теллефсена пока нет.

Котсуорт считает, что египтяне изобрели более эффективную систему для подъема камней: они использовали в качестве пандуса саму пирамиду, затаскивая камни по ее спиралевидной внешней стене.

Эта система предоставляла дополнительные преимущества, если южную стену пирамиды заканчивали ранее и далее работа велась в ее тени, а не под палящим солнцем. Но даже если забыть про жару и представить себе весь объем работы, который выполнили египтяне, то он, безусловно, покажется невероятным. Барбер заявлял, что таким проектом должен был руководить поистине гениальный инженер: необходимо было грамотно спланировать работы, распределить рабочих по различным операциям, следить, чтобы все работали согласованно, обеспечить необходимое количество инструмента, а также еду и жилье для работников, да еще предусмотреть действия на случай непредвиденных ситуаций.

Барбер указывал на то, что общественные работы были необходимы во время разлива, чтобы обеспечить пропитанием население. Август Менкен предполагал, что помимо работников необходимо было обеспечить едой, жильем и охраной не менее 150 000 женщин и детей. Из древних текстов и рисунков Барбер почерпнул сведения о том, как обращались надсмотрщики с подневольными работниками, и сделал вывод, что для обеспечения порядка на строительстве пирамиды потребовалась бы армия в четыреста тысяч человек.

Котсуорт полагает, что в стране с жарким, сухим климатом, такой, как Египет, не требовалось жилищ для работников, привыкших в качестве пищи обходиться зерном и водой, а что касается санитарных условий, то они там были гораздо лучше, чем в викторианской Англии.

Отходы породы и материалов вывозились за скалы Гизы на северную и южную стороны, где они образовали завалы, простиравшиеся на сотни метров и занимавшие пространство примерно в половину объема пирамиды. При раскопках у подножия скалы Петри обнаружил слои пустынной гальки и песка, свидетельствующие о расчистке участка пустыни, необходимого для проведения строительных работ. В грудах мусора он нашел осколки емкостей для воды и пищи, обломки дерева и древесного угля и даже кусок древней бечевки.

Единственное упоминание о затратах на строительство пирамиды принадлежит Геродоту, который сообщает, что, по словам переводчика, сумма, затрачиваемая в день на приобретение редьки, лука и чеснока для питания рабочих, выгравирована в основании пирамиды. Но это свидетельство выглядит недостоверным, как и другой факт, упомянутый Геродотом, что Хеопс настолько поиздержался за время возведения пирамиды, что вынужден был торговать своей дочерью, беря за каждую ее услугу цену одного известнякового блока.

Кингсленд подсчитал, что если 2 300 000 блоков было уложено за 20 лет, или за 7300 рабочих дней, то требовалось ежедневно укладывать 315 камней, или 26 камней в час, при рабочем дне 12 часов. Менкен, который так пренебрежительно относился к математическим и астрономическим достижениям древних египтян, был все же вынужден признать, что, учитывая многообразие проблем, с которыми они неминуемо должны были столкнуться при строительстве, надо предполагать наличие у них более совершенных инструментов и более развитых научных знаний, чем принято считать.

Кингсленду было любопытно, какими видами освещения и вентиляции пользовались египтяне при подземных работах. Он не считал чем-то сверхъестественным то, что египтяне могли иметь орудия труда, о которых мы имеем весьма скромное представление, и применять методы, которые сегодня мы считаем оккультными. Возможно, их методы не столь, мистичны, как может показаться на первый взгляд: Локьер предположил, что, используя одно передвижное зеркало и несколько стационарных, можно было добиться, чтобы солнечный свет доходил до любого уголка недр пирамиды.

Хотя легенды приписывают жрецам Гелиополиса способность вызывать бури и перемещать камни, какие не по силам поднять и тысяче человек, большинство египтологов решительно отвергает возможность использования таких прогрессивных методов, как лазерная технология, для разрезания камней или таких сверхсовременных и в наши дни механизмов, как антигравитационные машины, для поднятия тяжестей, настаивая на том, что все работы совершались с использованием примитивных орудий труда и неограниченной человеческой силы. Тем не менее Эдвардс заявляет: «Хеопс, вероятно страдавший мегаломанией, никогда бы за 23 года своего царствования не соорудил ничего подобного по размерам и долговечности Великой пирамиде, если бы технические достижения не позволяли его каменщикам управляться с огромными глыбами камней».

Петри высказывается в пользу неизвестного метода, говоря, что в пирамиде Хефрена имеется гранитная «подъемная решетка» весом около двух тонн, которая расположена в таком узком туннеле, что работать над ней одновременно могли только шесть-восемь человек. Поскольку в действительности для манипулирования таким весом потребовалась бы сила сорока — шестидесяти работников, Петри пришел к выводу, что египтяне должны были использовать более совершенные методы строительства, не дошедшие до нас.

Хотя датский инженер Тони Брунес продемонстрировал, как огромные блоки наподобие балок в Усыпальнице царя, могли подниматься одним-единственным человеком благодаря умелому использованию клиньев и балансиров, Петри был убежден, что древние строители владели еще более прогрессивными средствами подъема и перемещения камней, нежели обыкновенные пандусы, катки, рычаги.

Но, возможно, одна из самых сложных загадок пирамиды касается трех гранитных пломб, которыми был замурован выход из Восходящего туннеля.

Большинство египтологов по-прежнему считают, что Великая пирамида служила гробницей для некоего фараона, предположительно — Хеопса. По их мнению, туннели предназначались для транспортировки гроба с мертвым фараоном к саркофагу в погребальной камере, для выхода после погребения или, наконец, служили уловкой, которая увела бы грабителей от скрытой камеры с саркофагом. Что касается огромных пломб, то никакой другой версии, помимо заботы о «покое» мертвого фараона, выдвинуто не было. Как бы то ни было, этой версии не нашлось серьезного подтверждения, так как ни в Великой пирамиде, ни в какой другой не было обнаружено никаких останков тел, только фрагменты костей, да и те трудно отнести к какому-либо периоду времени.

Даже «незапломбированная» могила матери Хеопса Гетеферы, обнаруженная в 1925 году совместной экспедицией Гарвардского и Бостонского университетов на дне 25-метровой шахты, забитой булыжниками, оказалась нетронутой на протяжении пяти тысяч лет; и все же саркофаг был пуст, и предположительно пустым он и был установлен в «погребальной» камере.

По утверждению египтологов, среди которых такие авторитетные, как Петри и Борхардт, когда тело фараона было уложено в усыпальнице и похоронная процессия вышла на поверхность, три огромные гранитные плюс несколько известняковых пломб проскользнули между пазами наклонной Большой галереи, пока не заложили Восходящий туннель. Существуют различные гипотезы относительно того, производились ли все эти операции с безопасного расстояния, или рабочие, выполнявшие их, обречены были на пожизненное заточение в пирамиде, или они умудрились выбраться через шахту, известную как «колодец».

Борхардт выдвинул гипотезу, гласящую, что в процессе работ строители неоднократно меняли свои планы, что и отразилось на столь странном внутреннем устройстве пирамиды. По его словам, первоначально было решено положить умершего фараона в углублении, выбитом в естественной породе на дне Нисходящего туннеля, но позднее планы поменялись. По каким-то неизвестным нам причинам было решено захоронить царя выше. Поэтому яма осталась незаконченной. Внутри уже уложенных слоев кладки был прорыт Восходящий туннель, который привел к Усыпальнице царицы. Тщательно исследовав стены Восходящего туннеля, Борхардт заметил, что камни внизу уложены почти параллельно земле, а вверху — параллельно уклону коридора. Отсюда он заключил, что пирамида уже возвышалась до уровня середины Восходящего туннеля в момент начала его строительства. В таком случае туннель был пробит сквозь уже существовавшие слои кладки, а потом уже блоки укладывались параллельно его уклону.

Теорию Борхардта поддерживал Леонард Коттрелл, автор популярной книги о пирамидах «Горы фараонов». Он предположил, что, когда строители поменяли план, они успели завершить Усыпальницу царицы и вентиляционные шахты, а потом снова изменили решение. По мнению Коттрелла, на этот раз они задумали продлить Восходящий туннель в высоту до Большой галереи, расширить его на 48 метров, чтобы построить третью погребальную камеру для царя, куда и поместить тело фараона. Почему высота Большой галереи должна была быть 8,4 метра, хотя для обеспечения нормальной работы было достаточно и вдвое меньшей, Коттрелл не объясняет.

С этой гипотезой спорили Мараджольо и Ринальди, указавшие на то, что дно Восходящего туннеля было специально прорублено сквозь нижние слои кладки, просто чтобы привязать его к ядру самой пирамиды. Нижняя часть туннеля была пробита не в обычной кладке, а в кладке, специально призванной привязать конец туннеля, так как многие блоки — очень большие — уложены плоско, вертикально и боком и значительно отличаются от остальных внутренних слоев кладки, а стыки почти незаметны, в то время как на других участках стыки довольно широкие и грубые.

По мнению итальянских авторов необходимо было сделать перемычку на стыке Восходящего и Нисходящего туннелей, чтобы потолочные плиты и пол Восходящего туннеля не провалились бы в Нисходящий. Несколько монолитов были вогнаны в Восходящий туннель с интервалом десять локтей, чтобы усилить его связь с ядром пирамиды и предотвратить провал, но таких камней нет в Нисходящем туннеле, где они не нужны, так как туннель покоится на твердой породе холма Гиза.

Борхардт продолжал доказывать свою гипотезу и дошел до такой стадии, когда не только перестал находить поддержку даже среди своих единомышленников, но и дискредитировал свою идею самим подходом к проблеме: в частности, гранитные и известковые пломбы, заложившие Восходящий туннель, не могли быть установлены между пазами Большой галереи, ибо явились бы препятствием для похоронной процессии, которая шествовала сверху. Поскольку пломбы были слишком велики и не прошли бы ни одну из усыпальниц, Борхардт заявил, что блоки поднимались на деревянную платформу, установленную на пазах Большой галереи.

Это позволило бы похоронной процессии прошествовать под ними; однако почему это более удобно, нежели карабкаться по низкому и узкому Восходящему туннелю, он не объяснил, как и то, каким образом тяжелые блоки перемещались с платформы до уровня мостовой, по которой они должны были скользить. Несостоятельность этой версии, по мнению Мараджольо и Ринальди, доказывает и тот факт, что немногие археологи придали ей значение.

Что касается метода пломбирования Восходящего туннеля, Коттрелл считает, что выступы на пазах Большой галереи должны были поддерживать поперечные балки из дерева или известняка, чтобы массивные пломбы не провалились. По его словам, по мере того как проходил похоронный кортеж, рабочие, стоявшие на выступах, опускали блоки, начиная с нижнего, и те проскальзывали в туннель; если бы они все были спущены одновременно, то под давлением их общего веса на нижнем конце произошли бы разрушения.

В связи с этим встает вопрос: куда исчезли эти деревянные или известняковые балки? Если они были из дерева, то разложились бы за прошедшее время. Также их могли вынести через колодец рабочие, хотя непонятно, зачем это надо было делать. Также эти материалы могли быть вынесены грабителями. Кроме того, встает вопрос: зачем было изобретать столь сложную систему пломб, если все равно оставался колодец, по которому легко можно было проникнуть в недра пирамиды? Нижний конец колодца можно было замаскировать, но весь его завалить было невозможно после того, как по нему ретировались рабочие.

Часть или весь Нисходящий туннель можно было заложить и закрыть вход в пирамиду. Это было бы простейшим способом перекрыть доступ во все палаты пирамиды, и человеку было бы не под силу прорубить стопятиметровую толщу твердого известняка. Петри оспаривает утверждение, будто длинный Нисходящий туннель мог быть завален плитами; Мараджольо и Ринальди полагают, что следы разборки таких пломб должны были бы остаться на стенах Нисходящего туннеля, а этого не наблюдается за исключением нескольких метров около входа. Наиболее смелая гипотеза гласит, что Нисходящий туннель мог быть изначально оставлен пустым, а яма незаконченной, и все это должно было служить для отвода глаз грабителей, которых необходимо было убедить, что никаких мумий в пирамиде нет.

Что касается колодца, то у Мараджольо и Ринальди противоположная гипотеза на этот счет. Они считают, что колодец был сооружен на самой ранней стадии строительства и служил служебной и вентиляционной шахтой, обеспечивавшей воздухом нижний выход из Нисходящего туннеля. Итальянцы полагают, что потребность в такой шахте могла возникнуть сразу после начала строительства Восходящего туннеля, так как в противном случае рабочим внизу Нисходящего туннеля было бы трудно дышать. На первый, взгляд, теория кажется правдоподобной. Но есть два возражения: по мере строительства пирамиды, когда рабочие поднялись выше уровня земли, у них было уже достаточно воздуха; тогда как при строительстве колодца ниже уровня земли рабочим так же не хватало бы воздуха, как и в случае с Нисходящим туннелем, и тогда необходимость в таком колодце не имела бы смысла. Такая вентиляционная шахта была бы нужна, если яма использовалась бы и в дальнейшем, например для астрономических наблюдений.

Итальянские ученые также считают, что задолго до того, как похоронная процессия вошла в Большую галерею, весь колодец был забит булыжниками и строительным мусором. Нижний вход затем был старательно замаскирован, и на западном желобе Большой галереи был уложен камень, чтобы скрыть шахту сверху. Они ссылаются на то, что с классических времен до XIX века никто не заметил нижнего входа в колодец.

Мараджольо и Ринальди соглашаются с Петри в том, что в пирамиду совершались визиты грабителей уже вскоре после завершения ее строительства, во время гражданской войны где-то между 2270 и 2100 годами до н. э. С этого пункта гипотеза итальянцев становится более радикальной. Они утверждают, что древние вандалы, а вовсе не Аль-Мамун прорубили дыры вокруг гранитных пломб в конце Восходящего туннеля. Эти воры якобы прорвались вверх по туннелю и дошли до «святыни». Именно они, по мнению итальянцев, нашли вход в колодец в Большой галерее, который расчистили в поисках сокровищ.

Итальянцы полагают, что механизм закладки Восходящего туннеля должен был приводиться в движение на расстоянии. Некоторое время назад было обнаружено, что в изогнутой пирамиде Снофру гранитные блоки, которыми закрыт Нисходящий туннель, могли быть сдвинуты только посредством силы тяжести, а не с помощью рычагов, так как в этой пирамиде нет никаких колодцев или какого-либо другого запасного выхода.

Скорее всего, по утверждению итальянцев, пломбы в Великой пирамиде скользили по жидкой известке и их вынужденное скопление объясняется 10-сантиметровым расстоянием между первой и второй гранитной пломбами; куда же исчез известковый раствор, не объясняется, но улетучиться он не мог, если это только не было масло…

Также трудно предположить, каким образом древние грабители так быстро и точно определили место посередине Нисходящего туннеля, откуда надо было начинать рыть в обход пломб, если верить тому, что пломбы были скрыты призматической плитой. Итальянцы подозревают, что никакой плиты не существовало; как это ни парадоксально, они все же верят в легенду о том, что рабочие Аль-Мамуна услышали стук упавшей плиты просто потому, что туннель резко поворачивал на восток, прежде чем соединиться с Нисходящим туннелем.

Другую гипотезу по поводу закладки Великой пирамиды предложил в 1963 году инженер из Балтимора Август Менкен. По его мнению, когда пирамида была достроена до скатов крыши Усыпальницы царя и работа продолжалась в Большой галерее и Прихожей, случилось сильное землетрясение. Пострадали потолочные балки Усыпальницы царя, образовались трещины и, «к ужасу строителей, спусковой механизм, сдерживавший закладки на полу Большой галереи, ослаб и блоки соскользнули в Восходящий туннель, заблокировав выход из пирамиды».

Рабочие оказались в западне, но их положение было не безнадежным. «Как только утихли первый страх и потрясение, оставшиеся снаружи люди поняли, что случилось с их товарищами, и начали вести с ними переговоры через вентиляционные отверстия, ведущие из Усыпальницы царя. Посредством этих же отверстий людей снабжали едой и водой». Так как пробиться через гранитные закладки не было никакой возможности, а если рубить вокруг них, то можно было сильно повредить туннели, египтяне решили, считает Менкен, вырыть колодец со дна Нисходящего туннеля, ведущий к концу Большой галереи. По этой версии, была выслана инспекционная команда, чтобы проверить степень разрушений и обследовать потолок Усыпальницы царя; с этой целью был прорыт небольшой туннель, позже известный под названием туннель Девисона, прямо через нижнюю из разгрузочных камер.

Закладка Восходящего туннеля приостановила все другие работы, а также сделала невозможным использование Усыпальницы царя для захоронения, реального или видимого. «Так, работы выше закладок вестись не могли и окончилась первая и единственная попытка египтян построить надземные камеры», — заключает Менкен.

Скептики могут спросить Менкена: если строительные работы были доведены до вершины Усыпальницы царя, не легче ли было удалить несколько блоков из верхних слоев, чтобы освободить рабочих? А если строители понимали, что не смогут использовать внутренние помещения, зачем же они продолжали работы над пирамидой и даже облицевали ее прекрасным отшлифованным известняком?

Совершенно иное решение проблемы предлагает Девид Девидсон. Толщина и ширина гранитных закладок указывает на то, что они должны были быть задвинуты, когда пирамида возвысилась до их уровня, или на семнадцать слоев. Девидсон говорит, что сантиметровый зазор между сторонами Восходящего туннеля вверху и гранитными плитами не позволил бы, чтобы они проскользнули из Большой галереи беспрепятственно. Тут же встает вопрос, зачем вообще было строить этот туннель — только для того, чтобы сразу же заложить его плитами?

Девидсон считает, что внутренние помещения пирамиды не предполагалось использовать в период строительства, они были предназначены последующим цивилизациям, и, чтобы добраться до них, исследователям пришлось бы пробиваться через серию известняковых закладок, что, как гласит история, и сделал Аль-Мамун. Напрашивается вопрос о колодце, который привел бы исследователей прямо в Большую галерею, минуя Восходящий туннель. Девидсон разъясняет, что колодец был задуман позже, а не как запасный выход после церемонии захоронения, ибо пирамида, по его мнению, вовсе не была гробницей.

Он предложил свой сценарий, по которому развивались события. Вскоре после завершения строительства произошло сильное землетрясение или какое-то другое стихийное бедствие. Жрецы, или хранители пирамиды, заметили обвалы с внешней стороны и решили обследовать внутреннюю часть. Катастрофа, по мнению Девидсона, должна была случиться спустя какое-то время после завершения строительства, до того как были утрачены планы и размеры внутренних камер. Хранители спустились в Нисходящий туннель и, вместо того чтобы пробиваться через гранитные закладки, дошли почти до низа Нисходящего туннеля и прорыли колодец к началу Большой галереи. В их задачу входило также обследовать две большие трещины в почве и выяснить, могут ли они вызвать дальнейшие разрушения.

Пробивая туннель, хранители миновали обе трещины и сочли, что они не опасны. На уровне грота они устроили перевалочный пункт для доставки инструментов и для отдыха. Из грота они прорыли коридор к началу Большой галереи. Каким-то образом они умудрялись прекрасно ориентироваться, поэтому выбрались как раз с нижней стороны галереи. Девидсон по трещинам вокруг колодца решил, что камень вынимали снизу.

Чтобы так хорошо ориентироваться в недрах пирамиды, надо было иметь точный план и размеры всех помещений. Эта гипотеза исключает возможность того, что колодезную шахту прорыли воры или исследователи. Когда хранители достигли Большой галереи, по мнению Девидсона, они разобрали пол в нижней части галереи на площади три-четыре метра и открыли проход к Усыпальнице царицы. Обследовав ее, они не обнаружили никаких повреждений. Продвигаясь к Усыпальнице царя, хранители заметили странные колебания. Внутри усыпальницы они увидели, что потолочные блоки с южной стороны треснули. Тогда они заделали трещины цементом и штукатуркой. Петри отмечал, что обнаружил следы цемента на протяжении около полутора метров по обеим сторонам от шва.

Петри, обследовав Усыпальницу царя, заключил, что она сильно пострадала, возможно, от землетрясения, от чего вся камера расползлась примерно на два-три сантиметра. Блоки с южной стороны отошли и треснули; весь потолок весом около четырех тысяч тонн держался на одном растворе, которым замазали трещину. Петри считал, что обвал Усыпальницы царя — это только вопрос времени, так как она не связана с основной конструкцией.

Девидсон утверждает, что пять разгрузочных камер были специально устроены, чтобы принять на себя основной удар. Вместо того чтобы установить самые верхние блоки на твердом граните, строители уложили их на известняк, который первым должен был развалиться в случае падения, сняв напряжение с нижних балок и тем самым защитив стены Усыпальницы царя. По Девидсону, более жесткая конструкция, одинаковая во всех камерах, привела бы к обвалу. Чтобы этот буферный эффект сработал, перекрытия камер не должны быть скреплены с восточной и западной стенами. Вместо этого были возведены две огромные известняковые стены, независимые от гранитных полов и поддерживающих блоков. С этими большими стенами камеры не связаны и пружинят.

Чтобы добраться до этих камер, хранители, по версии Девидсона, прорубили отверстие в восточной стене галереи и достигли ее верхней, южной стороны. В подтверждение Девидсон приводит тот аргумент, что отверстие это сделано в нужном месте и под точным углом, чего не могли бы сделать воры или исследователи, не знакомые с внутренним устройством пирамиды. Внутри первой камеры (которую Девидсон позже назвал своим именем) хранители пирамиды поняли, что все не так плохо, как они думали. Огромные гранитные блоки в самом деле треснули, но не настолько, чтобы вызвать серьезные разрушения. Они замазали трещины, решив вернуться позже и посмотреть, не произошло ли каких-либо изменений.

Затем хранители спустились вниз по колодцу, дно которого замаскировали, и вышли наружу через сдвижной камень на северной стороне. Эта версия выглядит весьма логичной. Конечно, пробивать ход в твердой породе и слоях кладки, при этом вынося обломки из пирамиды, — нелегкое дело, но не невозможное. Следовало также обеспечить светом и воздухом рабочих и придумать систему подвесок или платформ; кроме того, обломки должны были падать прямо на головы рабочих. Но все эти проблемы можно было решить.

Данную гипотезу ставит под сомнение факт, на который обратили внимание Мараджольо и Ринальди. Стены колодца, ведущего вверх из грота, по их словам, были выложены ровными блоками известняка, как если бы они являлись частью оригинальной конструкции. Предположительно стены могли быть облицованы хранителями, возможно, в целях их укрепления. Петри указывает на то, что колодезная шахта неправильной формы и прорублена через уже имеющиеся слои кладки, порою даже оставлены камни с острыми краями, что свидетельствует о том, что колодец не был запланирован в начале строительства.

Французский профессор архитектуры Ж. Бруше, обследовавший пирамиду и издавший в 1966 году иллюстрированную книгу о результатах своей работы, соглашается с Девидсоном в том, что гранитные закладки не могли проскользнуть в Восходящий туннель; он считает, что они были заложены в процессе строительства, когда пирамида была еще усеченной. Чтобы они проскользнули вниз, считает Бруше, стены должны были быть гладкими, как стекло, тогда как они довольно грубо обработаны. Но Бруше не соглашается с Девидсоном в том, что колодец был прорублен снизу вверх, указывая на то, что дно колодца находится немного ниже уровня Нисходящего туннеля. Бруше утверждает, что этого не произошло бы, если бы колодец начинали рыть снизу.

Если колодец рыть сверху, то это надо было делать до того, как был заложен Восходящий туннель, или после того, как Аль-Мамун прорубил свой ход. В верхней части пирамиды нет места для хранения строительного мусора: усыпальницы для этого не подходят, а к Большой галерее пришлось бы прилаживать крестовины и мешки для отвала. Бруше указывает на то, что колодец не мог быть сооружен после Аль-Мамуна, так как нижний выход Нисходящего туннеля был заполнен им самим отходами известняковых закладок; шахта была расчищена только в 1817 году Кавильей.

Другой французский исследователь, Жорж Гойон, который скопировал все надписи и рисунки на пирамиде и издал их в книге, посвященной королю Египта Фаруку, также не соглашается с гипотезой о том, что служебная шахта использовалась как запасный выход. Он тоже полагает, что грабители вторглись в пирамиду вскоре после завершения работ и что «дыра Аль-Мамуна» появилась как раз в этот период. Он делает смелое предположение, что первые визитеры вошли через туннель, который приписывают Аль-Мамуну, и Аль-Мамун посетил пирамиду уже после того, как была снята ее облицовка, что противоречит Общепринятой трактовке известных исторических фактов.

В своей статье в «Ревью аркеолоджик», целиком посвященной механизму закладки Великой пирамиды, Гойон высказал предположение, что один-двое рабочих вполне могли манипулировать целой серией блоков и преградить путь в Восходящий туннель. Для лучшего скольжения они могли использовать глину, смешанную с коровьим молоком, а для контроля — деревянные клинья по обеим сторонам первого блока. Гойон свидетельствует, что на нижнем гранитном блоке имеются две щели глубиной семь сантиметров, которые предназначались для клиньев. Он оспаривает утверждение, будто стилизованная «опускная решетка» перед Усыпальницей царя никогда не использовалась для замуровывания гробницы. Гранитные плиты, давно извлеченные грабителями, могли опускаться точно в боковые пазы на веревках, перекинутых через деревянные блоки, а четыре вертикальных щели, вырезанные на лицевых гранях «опускной решетки», позволяли этим веревкам свободно скользить.

Существует еще одна теория, которая не противоречит находкам Девидсона. Ее авторы — астрономы Проктор и Аятониади. Они утверждают, что усеченная пирамида служила обсерваторией, работая в которой египетские жрецы могли составлять точные карты и таблицы видимых звезд. Вполне возможно, что они пожелали спрятать свои инструменты, чтобы впоследствии никто не смог узнать, каким способом они получили свои знания. В этом случае имело смысл замуровать Восходящий туннель, пока верхняя часть Большой галереи была открыта до уровня Усыпальницы царя.

Дональд Кингсбери, профессор математики Мак-гиллского университета, высказывает предположение, что колодец использовался для наблюдения за звездами в зените. Так как имеется короткая вертикальная шахта, связывающая грот с Нисходящим туннелем, то наблюдатели Полярной звезды и звезд могли подавать друг другу сигналы.

Дункан Макнотон в книге «Система египетской хронологии» высказал предположение, что, возможно, древние египтяне использовали усеченную пирамиду как обсерваторию, а их потомки, завершив строительство, превратили ее в гробницу.

Рассмотрим далее другую гипотезу о том, что саркофаг никогда не являлся реальной могилой, а был «открытой гробницей», символом воскрешения и пробуждения духа великих посвященных.

Некоторые авторы высказывают мнение, что существует тесная связь между Великой пирамидой и египетскими тайными знаниями, которыми обладали избранные, и они передавались тем, кто прошел длительный испытательный срок и подвергся суровым проверкам, подобным тем, какие устраивались для посвящения в члены ордена тамплиеров, в общества розенкрейцеров и масонов.

В надлежащее время избранных посвящали в законы и тайны космоса и взаимосвязи его с человеком (этого нельзя было объяснить невежественным людям, которые не могли подняться над обыденностью и принимали вещи такими, какими они им кажутся). Процедуры египетского храмового ордена описаны современными свободными масонами. Они представляли собой процесс постепенного посвящения, в котором Великая пирамида играла роль святыни и доступ в нее был открыт только посвященным высшей или трех высших ступеней:

Это постепенное посвящение, как пишут масоны, длилось двадцать два года, в течение этого времени посвящаемых обучали различным наукам, среди которых наиболее ценилась геометрия. «В этом контексте, пишет Тони Брунее, автор книги „Тайны древней геометрии“, — неудивительно, что они зашифровали свои знания в храме посвящения». Познание астрономических циклов и их применение также было частью древнего обряда посвящения. В те дни, считает Уильям Кингеленд, астрономия была не просто наукой о механизме движения небесных тел, но была тесно связана с астрологией, «глубоко эзотерическим учением о великих циклах человеческой эволюции, понимаемым только адептами». Кингеленд добавляет, что если Великая пирамида была построена посвященными для посвященных, то «что может быть логичнее того, чтобы при ее строительстве были задействованы некие глубинные силы природы, и, знай мы об этих силах, это помогло бы нам разрешить загадку пирамиды».

Теософ Е. Блаватская в «Тайной доктрине» также заявляет, что пирамида не только показывает движение звезд на небе, но и является «вечным памятником и нерушимым символом Тайны и Посвящений на Земле». В книге «Исида без покрывала» мадам Блаватская развивает свою мысль, говоря, что, тогда как внешне пирамида «символизирует созидательные законы Природы и иллюстрирует также принципы геометрии, математики, астрономии и астрологии», внутреннее ее устройство предназначалось для церемоний посвящения. Это был «храм посвящения, где люди становятся ближе Богам, а Боги спускаются к людям». Блаватской саркофаг представляется чем-то вроде купели для крещения, поднимаясь из него, вновь посвященный рождался заново и становился адептом.

По версии Брунеса, во время церемонии посвящения кандидата помещали около храмового вождя; он находился в трансе, что символизировало состояние смерти. Очнувшись, он считался соприкоснувшимся с миром богов и рожденным заново. Блаватская так реконструирует церемонию древнего обряда: «Посвященный адепт, успешно прошедший через все испытания, привязывался, не прибивался, к ложу в виде Тау… и погружался в глубокий сон („Сон Силоама“). Он пребывал в таком состоянии три дня и три ночи, за это время его Духовное „я“ начинало ощущать, что общается с „богами“, спускалось к Гадесу, Аменти или Патале (в зависимости от страны) и творил блага во имя невидимых существ, будь то человеческие души или Чистые духи; его тело оставалось все это время в храмовом склепе или подземной пещере. В Египте оно помещалось в саркофаг в Усыпальнице царя в пирамиде Хеопса, ночью третьего дня его несли к входу в галерею, где в определенный час лучи восходящего Солнца обильно освещали лицо находящегося в трансе кандидата, который пробуждался, дабы принять посвящение от Осириса и Тота, бога Мудрости».

Чтобы такой обряд стал возможным, пирамида должна была либо быть усеченной, либо содержать потайные туннели, до настоящего времени не обнаруженные. Большинство древних философов и великих религиозных учителей, включая Моисея и святого Павла, как считается, почерпнули свою мудрость от египетских посвященных. Среди тех, кто признавал или намекал на передачу знания таким способом, были Софокл, Солон, Платон, Цицерон, Гераклит, Пиндар и Пифагор.

Некоторые подобные церемонии, только видоизмененные и скорее формальные, сохранились в ритуалах масонов и христиан. Кингсленд считает, что тайна Великой пирамиды известна и сейчас посвященным, но, вероятно, «является тем знанием, которое они не считают возможным раскрыть всему миру». По словам Нормана Фредерика де Клиффорда, автора книги «Египет, колыбель древнего масонства», это мистическое учение существовало задолго до нашей эры; древнее братство «обладало более значительными знаниями механического искусства и наук, нежели современные архитекторы».

Некоторые авторы считают, что пирамида представляет в монументальной форме доктрину, письменным выражением которой является «Книга Мертвых», запечатлевшая в аллегорическом и символическом виде тайную мудрость посвященных, или законы, которые управляют вселенной. «Книга мертвых» — так обычно называют собрание египетских наскальных надписей и папирусов, найденных в гробницах или облатках мумий. Е. Уоллис Бадж перевел ее название как «Книга владычицы Тайного храма». Один из поздних текстов был найден в мумии и представлял собой папирус длиной двадцать метров, разделенный на 165 глав. Ныне он хранится в Туринском музее.

Древние египтяне связывали «Книгу мертвых» с Тотом, богом Мудрости, и считали ее летописью деяний человеческих, которые открываются в момент, когда душа предстает^ перед судом, решающим ее посмертную судьбу. Египтологи в большинстве своем полагают, что это собрание ритуальных текстов различных периодов египетской истории в различной интерпретации, использовавшихся жрецами во время погребальных церемоний. Но Генри Фервилль в своей книге «Секретное знание» заявляет, что тексты «Книги мертвых» были непостижимы для тех, кто никогда не изучал их с точки зрения психологии. Неясные тексты, по Фервиллю, «засияли в контексте ритуала посвящения, и обычаи, которые кажутся экстраординарными и даже абсурдными для профана, приобрели связь с самой главной наукой».

Проблема перевода иероглифов была освещена Джорджио де Сантилланой. Он отмечал, что в египетских словарях есть 37 переводов слова «небеса». В результате подробные инструкции в «Книге мертвых», относящиеся к небесному путешествию души, переводятся на «мистический» язык, и воспринимать их нужно осторожно. Современные переводчики, пишет Сантиллана, так упрямо держатся за свою теорию, согласно которой загробный мир следует искать в недрах нашей Земли, а не на небесах, что даже 370 специфических астрономических терминов не могут сбить их с пути. В качестве примера он приводит характеристику богини Хатор «госпожи всех радостей», тогда как буквальный перевод ее имени звучит как «госпожа каждого оборота сердца». Знак «сердца» часто изображается как отвес — часть астрономического прибора, меркхета. «Очевидно, — заключает Сантиллана, — сердце символизирует что-то специфическое, например центр гравитации».

Дж. Ральстон Скиннер в книге «Источник мер» пишет, что пирамида являлась не гробницей, а храмом для посвящений. Он идет дальше и связывает пирамиду с еврейской каббалой, системой аллегорических символов, которая объясняет тайное учение Библии о великих космических принципах происхождения человека. Ключом к каббале служит геометрическое отношение площади круга, вписанного в квадрат, или шара в кубе. Это напоминает связь диаметра окружности с численным выражением в числе «пи». Отношение диаметра к окружности, полагает Скиннер, считалось одним из важнейших, связанным с именами богов Елоима и Яхве, причем первый символизирует окружность, второй — диаметр; их имена являлись цифровым выражением этих отношений.

Тони Брунес, посвятивший свою книгу «Секреты древней геометрии» ордену свободных масонов, доказывает, что Великая пирамида, подобно большинству античных храмов, построена на основе передовой, но тайной геометрии, известной только избранным. Секреты этой древней геометрии, пишет Брунес, так ревностно охранялись, что целиком она не была обнародована до публикации его книги в 1969 году. Брунес показывает, как древние египтяне использовали основной чертеж круга, вписанного в квадрат, разделив и круг и квадрат геометрически на равные части — от двух до десяти и все их возможные кратные, не прибегая к измерениям или арифметике, только с помощью линейки и компаса — этот чертеж напоминает традиционную эмблему масонских орденов.

По словам Брунеса, первым геометрическим дополнением был крест, который является не только ключом к решению геометрических проблем, но и к изобретению цифр и алфавита. Если к чертежу прибавить диагонали, то получатся латинские и арабские цифры, а также буквы нескольких алфавитов. Брунес показывает, что и математика и алфавит берут начало из геометрии, и геометрия рассматривалась египтянами как главнейшая дисциплина. Он проделал детальный анализ математического папируса Ринда для демонстрации того, что древнеегипетская система счета была основана на геометрических законах и что их идеи и теории базировались на правилах геометрии.

Брунес обнаружил, что круг считался древними египтянами священным, так же как и квадрат, треугольник и крест, все эти фигуры тесно связаны с Великой пирамидой, у которой квадратное основание и треугольные грани символизируют «священный» круг. Брунес демонстрирует, как круг, вписанный в квадрат и поделенный на четыре части крестом, позволял древнеегипетскому геометру вписать в него основные фигуры: пятиугольник, шестиугольник, восьмиугольник и десятиугольник. Из всех этих фигур наиболее важная — пятиугольник с пятиконечной звездой: он автоматически дает золотое сечение и пропорцию «фи».

Хотя Греция и считается родиной математики — по большей части из-за множества сохранившихся трудов по математике и геометрии — Брунес отмечает, что Пифагор, основатель греческой математики, провел двадцать два года в Египте в качестве жреца и вернулся в Грецию, только когда персидский царь Кир Великий сжег храмы в Мемфисе и Фивах в 527 году и увел его в плен в Вавилон. По возвращении в Грецию Пифагор обучал математике на основе тех знаний, которым он обучился в Египте.

Брунес отмечает, что Моисей, также бывший египетским жрецом, был знаком с древней геометрией, которую он зашифровал в описании устройства дарохранительницы; эта информация достигла Иерусалима и была включена в Священное писание. Французский археолог и математик Шарль Фанк-Хелле в книге «Библия и Великая египетская пирамида» соглашается с тем, что библейский локоть — не что иное как египетский «королевский» локоть, по его мнению, он был на волос, или полмиллиметра, короче локтя Стеккини. Фанк-Хелле считает, что локоть был зашифрован в Иерусалимском храме как пи/6, или 523,6 миллиметра, вместо 524,1, как указывал Стеккини.

Фанк-Хелле утверждает, что Великая пирамида это геодезический гномон, или колонна, в которой зашифрованы значения мер длины — как метра, так и локтя. Палец, ладонь и локоть зафиксированы в ее апофеме. Этот автор полагает, что основная единица метр, из которого было выведено значение локтя, должен был держаться в строжайшем секрете, поэтому все расчеты, включая способ определения длины года, оставались неприкосновенной собственностью жрецов.

Фанк-Хелле пишет, что величины метр и локоть зависят друг от друга и обе эти меры выведены с помощью геодезических измерений. Метр можно было получить, если наблюдать с известной высоты возвышенности момент, когда свет исчезает за горизонтом. В начале XIX века Джон Гершель пытался рассчитать радиус земли с помощью двух наблюдателей, размещенных на высоте три метра над уровнем моря, которые перестали видеть друг друга на расстоянии 12 873 метра. Это дало Тершелю значение радиуса в 6797 километров, ошибка составила 419 километров.

Аргентинский профессор Хосе Альварес Лопес в своей работе «Физика и сотворение мира» показывает, что локоть, равный 523 миллиметрам — а это на пол-миллиметра короче локтя Фанка-Хелле и на один миллиметр короче локтя Стеккини, — равен половине единицы, которую он называет абсолютным метром. Такой абсолютный метр, отмечает Лопес, является естественной единицей меры Солнечной системы. Планеты нашей Солнечной системы движутся по своим орбитам, расположенным на определенном расстоянии от Солнца, кратном абсолютному метру. Начиная с Марса, планеты расположены в порядке цветов солнечного спектра: Марс — красный, Юпитер — желтый, Сатурн — желтовато-зеленый, Уран — зеленый, Нептун голубой, Плутон — фиолетовый. По мнению Лопеса, пирамида некогда была окрашена в цвета спектра, начиная с красного, сразу после золотого пирамидиона, символизировавшего Солнце.

Единственное доказательство того, что пирамида могла когда-то быть окрашенной, если не считать арабских легенд, — фрагменты облицовочных камней, найденные в начале XIX века, которые были покрыты красной краской. Ученые из Сорбонны, проделав детальные химические и спектрографические анализы, выяснили, что камни были покрыты слоем краски, содержавшей в качестве основы красную охру, и что окраска не могла быть приобретена в результате изменения химического состава камней.

Великая пирамида, по версии Лопеса, представляет собой десятичную схему Солнечной системы. Он рассчитал, что высота пирамиды равна 1/1000000 расстояния до Солнца, если за точку начала отсчета принимать границу земной атмосферы, а основание — 1/10000 часть поверхности Земли.

Гранитный саркофаг, измеренный аргентинским профессором, являет собой, по его заключению совершенный «астрономический атлас». Внутренние замеры саркофага дают абсолютный кубический метр, но саркофаг не был устроен в виде куба, так чтобы его различные внутренние и внешние размеры представляли также различные астрономические константы Солнечной системы. В нем зашифрованы не только расстояние от Земли до Солнца, но и масса Земли, масса Земли и Луны, масса Солнца в отношении к массе Земли, масса Солнца в отношении к массе Земли и Луны, масса Земли в отношении к массе Луны, значение абсолютного кубического метра и полярный радиус Земли в абсолютных метрах.

По предположению Лопеса, расчет этих величин, возможно, являлся самой трудной работой, когда-либо выполненной человеком, и строители позаботились о том, чтобы укрыть эту информацию в самом сердце пирамиды. Если бы саркофаг сохранился лучше, мы могли бы получить из его размеров еще больше астрономической информации, доступной нам сейчас. Все эти астрономические константы, считает ученый, основаны на точном знании годичного параллакса и поразительно то, что египтяне смогли узнать величину параллакса и полярного радиуса без использования телескопов и камер. Было бы интересно, с его точки зрения, сравнить новую величину годичного параллакса с зашифрованными в саркофаге.[1]

По-видимому, научные институты, превосходно оснащенные современным оборудованием, могли бы тщательно проанализировать концепции Альвареса Лопеса и Фанк-Хелле и подтвердить либо опровергнуть их. Возможно, некоторые их идеи показались бы не более абсурдными, чем идеи Жомара, Тейлора, Смита и Девидсона, за которые их долгое время нещадно ругали.

Многие египтологи продолжают пребывать в убеждении, что пирамида таит в себе, помимо обнаруженных, другие секретные камеры. Возможно, Великая пирамида связана подземными ходами с другими аналогичными пирамидами, со Сфинксом, с малыми храмами и другими древнеегипетскими постройками.

Уже упоминавшийся Роберт Баллард считал, что пирамиды Гизы были построены над протяженными подземными катакомбами с палатами и галереями, как пирамиды на озере Мерис, в которых, как предполагают, существуют просторные подземные залы для жрецов и хранителей. По версии Балларда большая часть известняка для строительства пирамид Гизы добывалась из таких катакомб.

Пирамиды могут скрывать потайные лазы и кельи для жрецов, которые входили в них снизу и, возможно, по секретным коридорам могли добираться до самой вершины. Когда Перринг и Ховард-Виз исследовали изогнутую пирамиду Дашуры, они обратили внимание на такой феномен: рабочие, расчищавшие туннели и страдавшие от страшной жары и духоты, внезапно почувствовали, как по туннелю подул сильный холодный ветер. В течение двух дней ветер дул так сильно, что рабочие опасались, что он загасит их лампы. Внезапно все утихло, и никто не смог объяснить причину этого необычного явления.

Ахмед Фахри, работавший в 50-х годах в этой же пирамиде, слышал таинственные шумы, которые навели его на мысль, что где-то внутри пирамиды или под ней могут находиться потайные туннели. Археолог Эгертон Сайкс также считает, что на плато Гиза существует лабиринт подземных туннелей. Свое предположение Сайкс подкрепляет цитатой из древнего арабского источника, где говорится, что строители пирамиды сделали «несколько дверей, встроенных над каменными подвалами, содержавшими потайной камень, поворачивавшийся на петлях».

Американский исследователь Питер Колосимо подозревал, что под Саккарой, Абидосом и Хелуаном находится намного больше гробниц и могил, которые относятся к ранним династиям, и приводил легенды, повествующие о потайных дверях, открываемых при помощи сверхъестественной силы, такой, как сверхзвуковая волна или особый резонирующий голос.

Капитан Барбер, американский атташе, писал: «Если мы задумаемся над тем, что в пирамиде найдены таинственные, точно расположенные камеры и галереи и что там есть место еще для 3700 таких камер, мы вынуждены будем поверить, что не обнаружили еще всех камер и даже настоящую Усыпальницу Хеопса». Пиацци Смит тоже верил, что в Великой пирамиде имеется потайная комната, «которая окажется самой значительной». Когда на холме, на котором стоит пирамида, обнаружили залежи черного диорита, Смит решил, что эта таинственная камера, возможно, облицована диоритом.

Луис Маккарти в брошюре «Великая пирамида Гизы», опубликованной в Сан-Франциско в 1907 году, писал, что, по его мнению, пирамида содержит по крайней мере еще три камеры, расположенные между Усыпальницей царя и осью, и одна из них вдвое больше объемом Усыпальницы царя. Маккарти считал, что следующая большая камера должна располагаться на 75-м слое кладки, следующая по величине — на 100-м, а самая большая по объему должна быть равна всем трем предыдущим. На 120-м слое расположена пятая и последняя камера, наполовину меньшая Усыпальницы царя. Маккарти также поддерживал версию, будто где-то под северо-восточным углом Великой пирамиды пролегает подземный туннель, ведущий к Сфинксу.

Уильям Кингсленд в своей работе о Великой пирамиде предложил использовать радиоволны в Усыпальнице царя для обнаружения возможных скрытых, помещений.

В конце 60-х годов американский физик, нобелевский лауреат Луис Альварес, сконструировал механизм для записи траектории космических лучей, проходящих через пирамиду Хефрена, с помощью которой он надеялся обнаружить некие потайные камеры или коридоры. В этом опыте были задействованы сотрудники двенадцати научных организаций из США и Организации Африканского единства. Проект Альвареса основывался на том факте, что космические лучи, непрерывно бомбардирующие планету, теряют часть своей энергии, проходя через объекты, пропорционально их плотности и толщине. Поместив «приемник» в подземную часть пирамиды, ученые намеревались фиксировать число космических лучей, проходящих сквозь стены пирамиды. Те лучи, которые проходят через пустоты, будут достигать «приемника» чаще, чем лучи, проникающие через сплошную кладку. Путь каждого луча фиксируется электронным способом и записывается на магнитной ленте. Затем эти данные считывает компьютер и вычисляет точку, где каждый зафиксированный луч проник в пирамиду. Для определения местоположения пустот ученые планировали переместить «приемник», чтобы получить подобие стереокартинки.

Если обнаружатся какие-то скрытые помещения, можно. будет сверлить в точно установленном месте без риска нанести существенный вред пирамиде. Требуется только просверлить небольшие отверстия около двух сантиметров диаметром и с помощью современных оптических приборов, не проникая в пирамиду, осмотреть помещение.

Доктор Альварес выбрал в качестве объекта исследования именно пирамиду Хефрена, так как ему казалось странным, что Хефрен, сын Хеопса, возвел такую величественную пирамиду и не устроил внутри системы коридоров и камер, как в Великой пирамиде. Альварес предположил, что архитекторы, работавшие над проектом пирамиды Хеопса, нашли более мудрое решение внутреннего устройства пирамиды, но использовали его только при строительстве следующей пирамиды. Возможно, во времена правления Хеопса архитекторы были слишком молоды, и их советами пренебрегли, впоследствии же они убедили Хефрена воспользоваться их проектом. Поэтому Альварес надеялся обнаружить потайные помещения в пирамиде Хефрена, а может быть, и саркофаг с мумией фараона — мечту всех египтологов.

Кроме того, центральная камера пирамиды Хефрена больше подходила для установки сложного электронного оборудования. Подземная часть, обнаруженная в 1818 году итальянским исследователем Джованни Бельцони, незадолго до этого была расчищена от мусора, помещения и коридоры пирамиды освещались при помощи электрического кабеля. К сентябрю 1968 года были измерены два миллиона траекторий космических лучей; когда данные были введены в компьютер в Каире, результаты выглядели удовлетворительными.

Ясно вырисовывались утлы и грани пирамиды, что свидетельствовало о нормальной работе аппаратуры. Но потом начали происходить странные вещи.

Когда ассистент Альвареса, доктор Лорен Язолино, вернулся в Соединенные Штаты, чтобы проанализировать данные на более совершенном компьютере в Беркли, Каир посетил Джон Танстелл, корреспондент лондонской «Таймс», пожелавший посмотреть на результаты исследования пирамиды своими глазами. «Это отрицает все законы физики», — услышал Танстелл от доктора Амр-Гонейда, который остался за руководителя проекта в отсутствие Язолино. По словам Танстелла, каждый раз, когда Гонейд пропускал пленки через компьютер, появлялся чертеж, отличный от прежнего, и выступающие точки, которые должны были появляться на каждой пленке, отсутствовали. «Это просто невозможно», — говорил Гонейд, объясняя, что ранние записи, которые были весьма обнадеживающими, теперь казались простым набором бессмысленных сигналов.

Танстелл спросил Гонейда: «Могло ли его современное оборудование оказаться под воздействием некой неопознанной силы?» Гонейд ответил: «Либо геометрия пирамиды — сплошная ошибка, что и отразилось на наших наблюдениях, либо все это тайна, покрытая мраком, — называйте это, как хотите, — оккультизмом, проклятием фараонов, колдовством или магией, однако существует какая-то сила, которая препятствует действию научных законов».

Альварес опроверг слова Танстелла, сказав, что аппаратура работала прекрасно. В конусовидном участке пирамиды с углом 35 градусов, просканированном «приемником», не было обнаружено никаких скрытых камер и проходов. Хотя считалось, что в этом секторе наиболее вероятно было обнаружение таких камер. Сохранялась надежда, что они расположены в других частях пирамиды. Было решено вернуться к сканированию пирамиды Хефрена, когда появятся дополнительные финансовые средства. Доктор Язолино добавил, что при соответствующей материальной поддержке они могли бы также поместить свое оборудование в Усыпальнице царицы в пирамиде Хеопса, чтобы проверить, не осталось ли скрытых камер в Великой пирамиде. Язолино объяснил, что единственная проблема, с которой они столкнулись, это затрудненное считывание сигналов, когда в «приемнике» истощился запас неона и он начал показывать странные темные пятна, которые выглядели как возможные пустоты, но вскоре причина этих помех была выявлена. Альварес подчеркнул, что считает доктора Гонейда самым талантливым физиком и даже пригласил его поработать с ним в Беркли.

Но остается еще много загадок, связанных с пирамидой. Когда француз А. Бови посетил Великую пирамиду, он заметил в Усыпальнице царя в мусорных баках мертвых котов и других мелких животных, которые случайно забрели в пирамиду и погибли там. Их трупы выглядели довольно странно: не ощущалось никакого запаха и не было заметно признаков разложения. Удивленный этим феноменом, Бови обследовал трупы и обнаружил, что они обезвожены и мумифицированы, несмотря на влажность в помещении.

Бови заинтересовался, в чем причина этого удивительного явления. Предположив, что все дело в форме пирамиды, он сделал деревянную модель пирамиды Хеопса, сторона основания которой равнялась 90 сантиметрам, и ориентировал ее строго на север. Внутрь пирамиды на уровне одной трети высоты он положил только что умершую кошку. Через несколько дней труп мумифицировался. Затем Бови экспериментировал с другими органическими материалами, в частности с теми, которые при обычных условиях быстро портятся, например бычьими мозгами. Продукты не портились, и Бови сделал вывод, что форма пирамиды обладает чудодейственными свойствами.

Чехословацкий радиоинженер Карел Дрбал прочитал об экспериментах Бови и провел собственные опыты с моделью пирамиды. Он тоже пришел к заключению, что существует связь между формой пространства внутри пирамиды и физическими, химическими и биологическими процессами, протекающими в этом пространстве. Подобный феномен отмечали в Италии и Югославии, где молоко, упакованное в пирамидальные картонные пакеты, сохранялось свежим вне холодильника. Французская фирма запатентовала даже пирамидальную упаковку для йогурта. Дрбал высказал предположение: не аккумулирует ли форма пирамиды электромагнитные волны, космические лучи или какую-то неизвестную науке энергию. Поместив внутрь пирамиды затупившееся бритвенное лезвие, Дрбал обнаружил, что лезвие снова заострилось, так что он смог бриться одним лезвием «Жиллетт» 200 раз. Он решил, что атмосфера внутри пирамиды каким-то образом заставляет кристаллы, составляющие кромку лезвия, восстанавливать форму. Он получил патент на картонное «Затачивающее устройство в виде пирамиды Хеопса» и начал его производство. Сегодня оно изготавливается из пенопласта. (Об этом подробнее рассказывается в соответствующей главе книги).

Инженер и профессор радиотехники Л. Туренн утверждает, что все виды фигур, будучи комбинацией различных частот, действуют наподобие резонатора, притягивающего энергию из космоса. Это вызвало к жизни гипотезу о том, что пирамида представляет собой нечто вроде гигантской линзы, которая фокусирует некую энергию за счет своей формы. Уорт Смит считал, что даже саркофаг обладает такими же свойствами, указывая, что по объему он соответствует библейскому ковчегу Завета.

По мнению Мориса Денис-Папина, потомка знаменитого изобретателя, ковчег Завета был чем-то вроде электрического генератора, способного вырабатывать электрический разряд напряжением пятьсот — семьсот вольт. Ковчег был изготовлен из древесины акации, изнутри и снаружи выложен золотом: это два проводника, разделенные изолятором. По обеим сторонам располагались гирлянды, которые могли служить конденсаторами. Денис-Папин считает, что ковчег помещался в сухое место, где напряжение магнитного поля достигало пятисот — шестисот вольт на вертикальный метр. Заряжаясь от земли, ковчег испускал сильные разряды, действуя как Лейденская банка. Разряжался ковчег путем заземления посредством гирлянд. Для переноса ковчега к нему были прикреплены два золотых стержня, продернутые сквозь кольца.

У. Сименс, британский изобретатель, рассказал, что, когда однажды он стоял на вершине пирамиды Хеопса, проводник-араб заметил, что, как только он вытягивал руку с растопыренными пальцами, слышался высокий звенящий звук. Подняв указательный палец, Сименс ощутил в нем покалывание. Когда он попытался отпить вина из бутылки, которую захватил с собой, он ощутил слабый удар тока. Тогда Сименс смочил газету, обернул ею бутылку и превратил ее таким образом в Лейденскую банку. Она начинала заряжаться электричеством, когда ее держали над головой. Когда из бутылки посыпались искры, арабский проводник назвал его колдуном. Один из проводников попытался схватить компаньона Сименса, но Сименс направил на него бутылку, и того ударило таким разрядом, что он без чувств свалился на землю. Очнувшись, проводник вскочил на ноги и с криками бросился прочь от пирамиды.

Подобного рода фантастические истории очень популярны среди авторов псевдонаучных статей, падких на сенсации. По одной из таких версий, пирамида использовалась в качестве огромного защитного устройства для древних ученых, которые нашли способ перехватывать энергию поясов Ван Аллена, пропуская ее по ионизированному пути через атмосферу к вершине пирамиды, возможно, на лазерном луче. Авторы этой гипотезы пишут о том, что во время этого процесса происходил всплеск энергии, которая смещала ось планеты.

Другая популярная теория гласит, что усеченная пирамида служила не только обсерваторией, но и посадочной площадкой для инопланетных кораблей. Отшлифованные грани пирамиды делали платформу недосягаемой для обычных людей, и богоподобные астронавты могли в приватной обстановке общаться с верховными жрецами, имевшими доступ к платформе изнутри пирамиды. Геродот отвергает идею о том, что зиккураты и пирамиды служили «посадочной площадкой» для небесных богов и что Усыпальница царя — которая, как обнаружил Петри, устроена обособленно от ядра пирамиды — могла быть чем-то вроде приемной внутри усеченной пирамиды.

В свете недавних научных открытий возникла еще одна кажущаяся фантастической теория: Великая пирамида служила не только астрономической, но и астрологической обсерваторией, с помощью которой составлялись перспективные гороскопы для царствующих монархов.

Хотя многие астрологические идеи оказываются при ближайшем рассмотрении абсурдными, современная наука начинает понимать, что первоначально астрология базировалась на вполне разумных теориях. Проктор указывает на то, что древние египтяне воспринимали царя как избранника бога, которому доверили общаться с силами космоса и миром духов. Отталкиваясь от утверждения, «что хорошо для царя, то хорошо для страны», Проктор предполагает, что египтяне не предпринимали даже никаких действий во внутренней и внешней политике, не посоветовавшись со своими астрологическими жрецами, которые выдавали прогноз, руководствуясь положением небесных тел, обозреваемых через пирамидальную обсерваторию. Когда царь умер, считает Проктор, его похоронили внутри пирамиды и тогда достроили ее до вершины.

Идея о том, что небесные тела каким-то образом влияют на жизнь людей, настолько укоренилась в умах, что в народе бытует мнение, будто над человеком доминирует какая-либо планета: Марс (воинственный), Юпитер (веселый), Сатурн (мрачный), Луна (лунатик, или грустный); дни недели имеют сходство с названиями планет (в английском языке); наши религиозные праздники основаны на астрологической системе Древнего Египта: Рождество связано с зимним солнцестоянием, Пасха — с весенним равноденствием.

Мишель Гоклен в книге «Научные основы астрологии», опубликованной в 1969 году, рассказал о влиянии движения Солнца и Луны на некоторые земные феномены. Он не брал в расчет такие явные признаки, как смена времен года, рост растений и приливы-отливы, а рассматривал менее очевидные, но все же важные следствия одиннадцатилетнего цикла появления солнечных пятен, отражающиеся на нашей флоре, фауне и людях.

Солнечные пятна подобны черным цветам: они появляются, растут, а потом исчезают. В процессе «расцвета» солнечных пятен образуются раскаленные газовые облака и случаются сильные магнитные бури. Вращаясь вокруг своей оси по 27-дневному циклу, Солнце периодически поворачивается этими пятнами прямо к Земле. В результате к нашей планете устрем' ляется сильный поток заряженных частиц. Говоря словами Гоклена, «мы, земляне, как будто обитаем внутри Солнца».

На солнечные пятна влияет тот факт, в каком месте орбиты находится в данный момент Земля: когда Венера и Земля находятся по одну сторону от Солнца, они совместно влияют на солнечные пятна. Активность Солнца провоцирует землетрясения и даже меняет продолжительность дня, возбуждает магнитное поле Земли, вызывает радиопомехи и тому подобное. В то же время Землю бомбардируют галактические частицы, такие, как космические лучи Альвареса, которые также оказывают определенное влияние. Солнечная активность имеет отношение к самым разнообразным феноменам, таким, как число айсбергов в Северной Атлантике, уровень воды в озерах, расположение деревьев в форме концентрических кругов и количество кроличьих шкур, заготовленных охотничьей компанией Хадсона. Даже качество бургундского вина зависит от периодов солнечной активности.

Солнечные пятна влияют даже на мельчайшие организмы и клетки, например на микробы, и тогда Землю захлестывают волны эпидемии. Гоклен цитирует доктора Фора, который утверждает, что вспышки дифтерии в Центральной Европе и оспы в Чикаго связаны с одиннадцатилетним циклом солнечных пятен, так же как и эпидемии тифа и холеры в Европе. Косвенно от солнечных пятен зависят такие атмосферные феномены, как давление и сила ветра. Гоклену не раз приходила в голову мысль: если Солнце так влияет на нашу атмосферу и на воздух, которым мы дышим, то, следовательно, оно должно влиять и на наше физическое и душевное состояние и даже на образ мыслей.

Научные эксперименты доказали, что человек, вдыхающий воздух, насыщенный положительными ионами, ощущает дискомфорт, у него начинаются головные боли и головокружения; когда атмосфера насыщена отрицательными ионами, эти же самые люди веселы, раскрепощены и чувствуют себя превосходно. Концентрация положительно и отрицательно заряженных ионов в воздухе, которым мы дышим, зависит в конечном счете от солнечной активности. Ионосфера насыщена положительными и отрицательными ионами. Частицы, вызывающие очень высокую степень ионизации верхних слоев атмосферы, движутся от Солнца к Земле. К сожалению, отрицательные ионы имеют тенденцию задерживаться в облаках, а положительные сосредоточиваются на поверхности Земли.

Это связано с теориями Вильгельма Райха о благоприятном эффекте так называемой «оргонной энергии» и неблагоприятном — «мертвого оргона», который делает скалы коричневыми, выводит из равновесия силачей и влияет на менструальный цикл у женщин.

Острандер и Шрудер в книге «Открытия в психологии за железным занавесом» описали центр чехословацкого Министерства здравоохранения — Астрологический исследовательский центр планирования семьи. Он оснащен современными компьютерами, и в нем работают совместно гинекологи и психиатры. Ученые используют астрологическую информацию, или взаимное расположение Солнца, Луны и планет в день рождения определенного человека для определения безопасных и надежных средств контроля рождаемости без контрацепции и операций. Та же система использовалась для лечения бесплодия, невынашиваемости и даже позволяла выбирать пол будущего ребенка.

В книге «Выбор пола ребенка» Евгений Ионас, чешский врач, работавший в центре, утверждает, что менструальный цикл женщины зависит не только от фазы Луны, но и от расположения Солнца, Луны и планет по отношению друг к другу в момент ее рождения. На основании этих данных можно рассчитать дни на протяжении всей жизни женщины, когда она может зачать, а также наилучшие и наихудшие дни для рождения ребенка. Он утверждает, что мертворожденные, недоношенные дети и дети, рожденные с пороками развития, были зачаты при неблагоприятном взаимном расположении Солнца, Луны и главных планет.

Такая же система была опробована в Венгрии, где 120 женщинам бьш прописан «астрологический» метод контрацепции, ни одна из них не забеременела. Доктор Ионас предполагает, что, если соединить усилия астрологов и акушеров, результат может оказаться ошеломляющим. Если с помощью Большой галереи пирамиды можно было изучать пятна на Солнце, как предполагал Проктор, и если древние египтяне знали о феномене, описанном Евгением Ионасом, они могли получать информацию, которая позволяла бы составлять поведенческие карты для определенных личностей, в частности фараонов, жрецов и высшей знати.

В своей книге о Великой пирамиде Уильям Кингсленд заявляет, что египтяне использовали «свои углубленные познания в так называемых внешних фактах астрономии», чтобы определить степень взаимоотношения человека с космосом, и что этот феномен тоже является тем покрытым тайной учением, которое мы не можем постичь. Кингсленд замечает, что с древнейших времен египтяне верили в загробную жизнь и не боялись размышлять в масштабах миллионов лет. Он цитирует вступительный гимн, обращенный к богу Ра, из «Книги мертвых»: «Миллионы лет пронеслись над миром; я не могу назвать число лет, через которое ты прошел…» По Кингсленду, «Книга мертвых» была для египтян не просто собранием ритуальных текстов, но и описанием испытаний и трудностей, с которыми сталкивается посвящаемый, когда познает все новые науки и постигает сверхфизические области, постепенно переходя на новые ступени. Глубинная цель посвящения, отмечает Кингсленд, — «полное осознание истинной, божественной природы человека, обретение человеком абсолютного знания и власти над своим божественным духовным началом, которое явилось источником и первопричиной всего, но познать это человек не в состоянии, ибо он ныне мертв, так как, совершив грехопадение, вверг себя в физическую материальную жизнь».

Греки, считает Кингсленд, почерпнули эти знания от египтян и воплотили их в свои легенды о героях и полубогах. Менли Холл, всю свою жизнь исследовавший тайны древнего обряда посвящения, утверждал, что Великая пирамида была посвящена богу Гермесу, олицетворению Вселенской мудрости; это был не просто храм для инициации, но и вместилище тайной истины, которую он считает основой всех искусств и наук. Придет время, говорил Холл, когда тайная мудрость снова будет высшей религиозной и философской силой в мире: «Из холодного пепла безжизненных вероучений поднимется, подобно фениксу, древняя Тайна… Познание духовной природы человека — не менее точная наука, чем астрономия, медицина и юриспруденция».

Какие бы мистические теории, мифы и легенды ни ассоциировались с Великой пирамидой, она по-прежнему остается шедевром древнего каменного искусства, и ее создатели, вероятно, были экстраординарными существами. Кто они такие и когда построена пирамида Хеопса — остается загадкой. Определенные же исторические факты в свете проведенных исследований пирамиды должны быть пересмотрены. Очевидно, что не Эратосфен первым измерил окружность Земли, не Гиппарх был основоположником геометрии, не Пифагор являлся первооткрывателем своей теоремы, не Меркатор самостоятельно изобрел проекции.

Строители Великой пирамиды должны были обладать поистине потрясающими способностями в математике, геометрии, астрономии, географии, геодезии. Что еще они знали — нам только предстоит открыть. И по мере того как будет приоткрываться завеса над тайным, возможно, мы узнаем о существовании в прошлом особой цивилизации и о самой древнейшей истории человечества, о которой нам пока ничего не известно.

Ниже изложены основные результаты проведенного мною в течение всей жизни исследования истории мер. Я заинтересовался этой темой, когда получал среднее образование и пытался использовать каким-то образом знания, полученные мною за восемь лет изучения грамматики латыни и греческого. Именно тогда я стал помощником Анжело Сегре, профессора юриспруденции, который был приятелем моего отца по университету в Катанье. Сегре изучал римское право, но специализировался на исследовании древних систем мер.

Получив среднее образование, я закончил свои занятия с Сегре и стал студентом Фрейбургского университета в Германии. Так как в этом возрасте человек считает, что мыслящая личность должна основывать свои взгляды на какой-либо философии, я выбрал Фрейбург, ибо там преподавал Гассерл, чья философия импонировала мне склонностью к математической точности. Но во Фрей-бурге в тот момент внимание было приковано к философу Мартину Хайдеггеру, который только что заявил об основании экзистенционализма. Я не разделял восторга своих сокурсников по поводу этой новой философии (хотя мне нравились лекции по экзистенциальной математике, которые читал Оскар Беккер), но кое-чему я все же научился у Хайдеггера. Во-первых, тому, что идея прогресса человеческой цивилизации, которой оперируют практически все историки, — теологическая доктрина, развитая отцами церкви. Во-вторых, тому, что греческие ученые уничтожили труды ранних греческих философов на том лишь основании, что они были ранними философами и их концепции должны были быть слабыми. Во время каникулярных занятий я сошелся с группой профессоров, возглавляемой Фрицем Прингшеймом, посвятивших свою деятельность одной теме: договору продажи в древние времена. Так как семинарская работа включала в себя перевод договоров нескольких областей Восточного Средиземноморья, я сконцентрировался на статьях, имевших отношение к системе мер, каких в этих контрактах было предостаточно. Мои учителя снисходительно относились к моей страсти. Например, Отто Ленел, работавший над изучением постклассического римского права, разрешил мне прочитать документ, касающийся длины миль в Сирийско-римской книге законов.

После того как группа Фрейбурга была распущена Гитлером, я вернулся в Италию, где получил докторскую степень по римскому праву. Тогда я стал ассистентом кафедры истории римского права в Римском университете и членом Института римского и восточного права в этом же институте.

Вторая мировая война привела меня в Соединенные Штаты, и, поскольку меня интересовала скорее история, нежели право, я зарегистрировался как кандидат на докторскую степень по древней истории в Гарвардском университете. Там я обнаружил, что те, кто приходит к изучению древней истории через литературу, имеют абсолютно отличный взгляд на древний мир, чем практичные, реалистичные и утилитарные люди, изучавшие право; по существу, они представляли древний мир царством поэтической фантазии… Мои гарвардские учителя непрестанно советовали мне почувствовать «дух древних», но единственный образ, который их разглагольствования вызывали у меня, — это древний человек, постоянно находящийся в состоянии алкогольного ступора. Что же до моего убеждения в том, что древние греки производили точные измерения, то они считали это нелепым и исторически невозможным.

Суть противоречия прояснил мне Вернер Джагер, который пытался поддерживать меня и предложил написать под его руководством тезисы концепции «точности» в греческом понимании. Джагер объяснил мне, что с Исократом в Греции получила развитие новая концепция гуманизма, противостоящая точности. Джагер подозревал, что мои критики были последователями исократического гуманизма. Из-за своего юношеского упрямства я отклонил заманчивое предложение Джагера, ибо был убежден, что лучше доказать точность на практике, чем болтать об этом. Я пытался доказать свою точку зрения, взяв тему «Происхождение денег в Греции». Диссертация была принята, так как содержала много ценных фактов, но мне посоветовали перед публикацией вырезать «все эти цифры».

После всего этого я считал, что смогу достичь результата, расширив круг документов. Из монографии о весе греческих монет и операциях греческого монетного двора я опустил главу о замерах греческих храмов. Изучение этого вопроса позже возбудило у меня интерес к древней географии и геодезии. Но постепенно меня приучили к тому, что ученые, специализирующиеся на древней истории, не воспринимают цифр — ни в древних текстах, ни в научных документах. Яне раз замечал, когда давал на рецензию свою работу какому-нибудь специалисту, что он быстро переворачивал страницу, если видел на ней цифры. Мне постоянно твердили, что цифры не являются доказательством в истории древнего мира. Наконец я понял, что мне не остается ничего иного, кроме как заниматься интересующим меня предметом в полной изоляции.

Около десяти лет назад я обменялся рукописями с Гертой фон Дехенд, которая тогда начинала писать «Мельницу Гамлета». Будучи экспертом в древней космологии, она резко запротестовала, когда увидела, что я рассуждаю о длине, объеме и весе на протяжении сотен печатных страниц, даже не упоминая о времени, тогда как древние все мерили на основе космического времени, движения небесных тел. Я сказал, что она права, но что я не нашел еще в текстах ничего такого, что устанавливало бы соотношение между временем и другими единицами мер. Джорджио де Сантиллана, который работал над «Мельницей Гамлета» совместно с Дехенд, пошутил дружески, сказав, что я настолько погряз в экономических документах, что не могу поднять голову и посмотреть выше. Я ответил в том же шутливом тоне, сказав, что поднимаю глаза к небу только для того, чтобы удостовериться, что твердо стою на земле.

Хотя я понимал, что астрономические вычисления необыкновенно важны, я всегда относился к ним с подозрением, так как наука о древней астрономии тесно переплеталась с метафизическими и теологическими доктринами. Я не согласен с утверждением, что древние люди жили в мире фантазий или даже галлюцинаций (как часто заявляют специалисты по древней астрономии), но после нескольких лет изучения различных систем мер я все же чувствовал некоторую неловкость, исследуя сельскохозяйственные единицы площади на клинописных дощечках, обменные курсы денег в греческих текстах или объемы различных емкостей на египетских папирусах. Все же я пришел к выводу, что техника межевания, использованная в Месопотамии, является ключом к пониманию того, как древние составляли карты небесной сферы.

Из-за моего страха перед метафизическими и псевдометафизическими деталями я несколько раз собирался исследовать проблему измерений Великой пирамиды в Гизе, но каждый раз бросал. Только когда Питер Томпкинс взял на себя труд рассортировать литературу по этому вопросу, отделив разумное от нелепого, я решился всерьез взяться за эту тему. В процессе обсуждения геометрии Великой пирамиды Томпкинс объяснил мне, как Великая пирамида со всеми ее галереями и туннелями могла использоваться в качестве обсерватории. Описывая возможные процедуры, он рассказал, как секунда времени, за которую небесные тела проходят определенный путь, соотносится с конкретным расстоянием на Земле. Для меня это было равносильно революции, произведенной Галилеем, что позволило мне рассмотреть древнюю астрономию в свете техники обсерваторных наблюдений, а не на основе теологических концепций или психологических проекций современных исследователей. Когда я смог связать время с длиной, объемом и весом, большинство казавшихся разобщенными теорий стали соотноситься друг с другом.

Когда Томпкинс попросил меня написать конспект о моих находках, касающихся проблемы Великой пирамиды, я попытался выполнить его просьбу.

1. Современное арабское название Египта — al Misri, что эквивалентно библейскому Misraim. Это название происходит от семитского корня, который в аккадском языке дает глагол asaro, что означает «делить, определять границы, устанавливать размеры» и отсюда «чертить рисунок, план», и существительное esertu — «чертеж, рисунок». На семитских наречиях m перед корнем глагола образует нечто вроде причастия совершенного вида, таким образом получаем: Египет — страна, построенная по геометрическому плану.

Египтяне выражали ту же идею, называя свою землю То-Меrа — «земля mr». Слово mr относится к пирамидам, но в большей степени — к треугольникам, образованным меридиановым сечением пирамиды, чья гипотенуза является апофемой грани пирамиды. Мг, в сущности, — прямоугольный треугольник с углами 36 и 54 градуса. Так как в Египте не было тригонометрических таблиц, строители пользовались этим треугольником для получения значений тригонометрических функций. Они считали этот треугольник основным строительным элементом космоса и использовали его или его модификации для геометрических расчетов при планировании построек, в топографии и географии.

В прошлом веке египтолог Карл Бругш заметил, что иероглиф, обозначающий mr, используемый в названии То-Меrа, сопровождается определяющим знаком в виде прямоугольного орнамента или греческого ключа. В иероглифическом письме это дополнительный знак, помогающий понять значение слова, обозначающего класс, к которому оно принадлежит. Бругш говорит, что этот прямоугольный орнамент — «геометрическая фигура своеобразной формы, которая в принципе может обозначать всю землю Мега и должна иметь значение, относящееся к своеобразию Египта». Хотя Бругш более уважительно относился к точным наукам, чем другие египтологи, он не развил свою мысль. Он не принимал во внимание то, что египтяне знали: их страна имеет правильную геометрическую форму.

Египтяне гордились тем, что их родина обладает некоторыми уникальными географическими особенностями, которые можно выразить точными геометрическими терминами,* и обладает формой, как они понимали, имеющей отношение к законам космоса. Они считали, что, когда боги создавали космос, они начали с устройства Египта, а уж потом сотворили весь остальной мир.

2. Ни у кого не вызывает сомнения, что Египет одна из самых удивительных и самобытных стран. Так как дожди там редки, вся жизнь зависит от Нила. Известно также, что египтяне связывали ежегодный разлив Нила с движением Солнца и других небесных тел, таких, как звезда Сириус. И акцент они делали на географических особенностях русла Нила.

Нил берет начало на экваторе из огромных озер, их воды можно сравнить с водами первобытного океана. От экватора Нил течет на север, грубо говоря, вдоль меридиана, на котором расположен его исток — озеро Альберта. Он следует вдоль этого меридиана до 30-го градуса широты, что составляет одну треть расстояния от экватора до полюса.

Ключевой географический пункт Египта — южная оконечность острова, называемого сегодня аль-Варрак, на северной границе Каира, где Нил разветвляется, образуя устье, которое греки назвали дельтой за его треугольную форму, напоминающую букву греческого алфавита. Ось дельты, оконечность острова аль-Варрак, пересекается меридианом 31 градус 14 минут. Этот меридиан обозначает главную линию русла Нила от экватора до оси дельты и делит ее на две равные части. Он считается главной осью Египта.

Но с точки зрения широты ось дельты не представляет собой идеал, так как берет начало на 30-м градусе 6-й минуте северной широты, а не точно на 30-м градусе, как Великая пирамиды Гизы. Но египтяне успокоились, обнаружив, что южная граница Египта отмечена Первым порогом. Верхний конец порога расположен ровно на 24-м градусе северной широты, а нижний — на 24-м градусе 6-й минуте. Поэтому египтяне посчитали, что Южный Египет простирается на 6 градусов и отсчитывать это значение можно либо от 24-го до 30-го градуса, либо от 24-го градуса 6-й минуты до 30-го градуса 6-й минуты. Египтяне взяли за правило измерять расстояния единицей, равной б минутам (1/10 градуса). Они предположили, что расстояние между экватором и полюсом поделено на пояса (на рисунках они изображены в виде настоящих поясов с пряжками) по 6 минут; на основании этой теории греки ввели в своей географии термин «зона», что в переводе с греческого означает «пояс».

Для тех, кто неплохо разбирается в математике, я могу еще добавить, что египтяне могли рассчитывать площадь под кривой, разделив пространство под изгибом на серии прямоугольников, что является основным принципом интегральных вычислений. Кажется, при определении кривизны земли они пользовались прямоугольниками шириной по 6 минут.

Географически Египет разделен на две части. Южный (или Верхний) Египет, по сути, каньон, пустынное плато, разбитое Нилом; эта часть длинная и узкая. Северный (или Нижний) Египет — типичное устье, болотистое и широкое. Несмотря на попытки правителей объединить страну, две части продолжали оставаться разобщенными даже с точки зрения политических и административных принципов. Поэтому еврейское название Египта Misraim имеет двойственную грамматическую форму. Фараон носил две короны на голове: красную соломенную шляпу для Северного Египта и белую шерстяную шапку для Южного.

Хотя до нас дошло мало сведений о доисторическом Египте, установлено, что в этот период два Египта были объединены со столицей в Бехдете, расположенном на самой северной точке изогнутой береговой линии. Хотя археологи до сих пор не установили точное местоположение Бехдета, географические факты свидетельствуют о том, что Бехдет, геодезический пункт или настоящий город, был расположен на 31-м градусе 30-й минуте северной. широты и 31-м градусе 14-й минуте восточной долготы. Он располагался на главной оси Египта и Нила, на меридиане оси дельты, на расстоянии 7 градусов 30 минут (1/12 части дуги меридиана) от южной границы (24-й градус) и на расстоянии 1 градуса 24 минут, или 1,4 градуса, от оси. От широты 30-го градуса до границы Северного Египта — 1 градус 30 минут, поэтому можно сказать, что Южный Египет относится к Северному как 4:1. Южный Египет занимает 1/15 часть дуги меридиана от экватора до полюса, а Северный — 1/60. Мы видим, что длина всего Египта от 24-го градуса до Бехдета равнялась 1 800 000 географическим локтям. Так как 400 локтей составляют стадий, а 600 стадий градус, получается протяженность 4500 стадий (3600 Южный Египет и 900 — Северный Египет). Таким образом древние обитатели Египта судили о размерах своей земли в доисторический период.

3. Династический период начался с объединения двух Египтов. В это время было изобретено иероглифическое письмо. Тогда же была пересмотрена геодезическая система, где акцент делался на число 7 и география Египта связывалась с географией небесной сферы.

Главная особенность небесной карты в том, что большой круг небесной сферы, по которому происходит видимое годичное движение Солнца, расположен под углом к экватору. Этот круг называется эклиптикой, а угол, образуемый этой плоскостью и плоскостью экватора, называется углом эклиптики (грубо говоря, 24 градуса). Эклиптика пересекает плоскость экватора в двух точках и достигает своей высшей и низшей точек по отношению к экватору на звездных широтах, отмеченных на поверхности земли тропиками.

Луна и планеты в своем движении относительно Земли следуют в основном линии эклиптики, иногда находясь на северной, а иногда на южной ее стороне. (Наиболее сильно отклоняется от эклиптики Меркурий — на 7 градусов севернее или южнее эклиптики.) Поэтому считалось, что на небесах имеется большая «дорога» (hodos по-гречески), по которой движутся Солнце, Луна и другие планеты. Эта дорога 14 градусов шириной явилась источником концепции зодиакального пояса. Так как размеры Меркурия выражены точным числом, в древней религии эта планета ассоциировалась с богом измерений.

Считалось, что Солнце, Луна и планеты соревнуются друг с другом в беге по зодиакальному поясу. Другая концепция гласила, что на расстоянии 14 градусов друг от друга расположены две стены, параллельные друг другу, внутри которых происходило состязание. Образ стены возник в связи с тем, что небесные тела не могут выйти за определенные рамки, за некое расстояние от эклиптики; они удаляются от эклиптики, потом как бы натыкаются на стену, направляются в обратную сторону и снова натыкаются на стену. От этого феномена берут свое начало соревнования, такие, как олимпийские гонки и игры с мячом. Более четкая реализация второй концепции — знаменитая площадка для игры в мяч в городе майя Чичен-Ице; конструкцию этой площадки можно обосновать, если принимать во внимание, что две параллельные боковые стены символизируют собой цилиндрическую проекцию небесной сферы.

Зодиакальный пояс считался населенным, остальная же часть космоса безжизненной, ибо там ничего не движется, если не считать вращения самого небесного свода. Значит, для того чтобы начертить карту неба для исследования движения небесных тел, было достаточно нарисовать, карту, которая достигает широты 31-го градуса (24+7). Такую карту можно начертить в виде цилиндрической проекции без — существенного искажения; эта цилиндрическая проекция в развернутом виде образует прямоугольник.

Согласно этой концепции особое внимание уделялось тому факту, что Египет начинается у тропика Рака и простирается на север на 7 градусов, поэтому Египет можно считать земным эквивалентом северной половины зодиакального пояса. Для того чтобы начертить карту от экватора до северной границы Египта, надо было использовать цилиндрическую проекцию. Максимальное искажение при такой проекции можно рассчитать; было установлено, что градус долготы на параллели 31 градуса 6 минут равен в точности 6/7 градуса долготы на экваторе. По Кларку Сфероиду, градус на экваторе равняется 111,321 метра, 6/7 = 95,418 метра; градус долготы на параллели 31 градус 6 минут равен 95,407 метра.

Угол наклона эклиптики постепенно уменьшается (сегодня он равен 23 градусам 27 минутам; во времена Птолемея он равнялся 23 градусам 45 минутам); и соответственно тропик Рака смещается на север. Это смещение обусловлено гравитационной силой планет, особенно Юпитера и Венеры. Никто не рассчитал до сих пор, каким был угол эклиптики в древние времена, но считается, что во времена, когда была принята вторая геодезическая система Египта, тропик Рака был на 23-м градусе 51-й минуте северной широты. Греки продолжали вести расчеты, руководствуясь данными последней египетской династии Птолемеев, хотя те данные уже не соответствовали действительности.

Если тропик расположен на 23-м градусе 51 минуте, то южная граница Египта находится не на месте. Это противоречие удалось объяснить. Следя за движением Солнца по эклиптике по тени, отбрасываемой указателем, необходимо сделать поправку на 15 минут, так как расположение тени обусловлено не центром Солнца, а верхним краем диска. Так как диаметр Солнца равен приблизительно половине градуса, то его радиус, равный 15 минутам, можно считать удовлетворительной поправкой.

Если тропик Рака находится на 23-м градусе 51-й минуте северной широты, то Солнце находится в зените в полдень дня солнцестояния на 24-м градусе 6-й минуте северной широты, то есть на широте нижнего края Первого порога. Поэтому египтяне считали, что тропик Рака отмечен тремя параллелями: 23 градуса 51 минута, 24 градуса и 24 градуса 6 минут.

Этим объясняется тот факт, что иероглиф, обозначающий Южный Египет, состоит из трех параллельных линий с вертикальной линией посередине. Так как иероглифическое письмо, по сути своей, красочное, декоративное, этот символ был стилизован под ствол дерева, от которого отходят три параллельные ветви. Египтологи, которые не хотят признавать существования научной мысли в Египте, подчеркивали случайность растительного мотива в символах. Они понимали, что название Южного Египта To-Shemau (земля жары. Солнца и летнего солнцестояния) означает «земля растения sh-m-а». Но если было растение, ассоциировавшееся с Южным Египтом, возможно, это то самое растение, которое называется samsu (подсолнечник) на аккадском языке; в текстах Древнего царства, где иероглифы выписаны с особой тщательностью, в символе, обозначающем shemau, только один ярус ветвей, но ствол отходит от небольшой дуги, полукруга, который, очевидно, символизирует параллель. Но самое удивительное, наверное, то, что в большинстве текстов ряды ветвей растут снизу ствола, а не сверху.

4. Когда координаты широты южной границы Египта были рационализированы отождествлением тропикл с тремя параллельными линиями (первая пересекает нижний конец Первого порога на 24-м градусе 6-й минуте; вторая пересекает верхний конец на 24-м градусе; третья пересекает Нил на 23-м градусе 51-й минуте, в месте, которое греки называют Parembole — «дополнение»), становится возможным рационализировать границу между Северным и Южным Египтом. Эта граница была отмечена тремя параллелями: первая — 30 градусов 6 минут, широта оси дельты, вторая — 30 градусов, третья — 29 градусов 51 минута.

В административной системе Египта пространство между 29-м градусом 51-й минутой и 30-м градусом 6-й минутой северной широты образовывало особую область, не принадлежавшую ни к Южному, ни к Северному Египту. Иероглиф, которым обозначали этот район, представляет собой прямоугольник, который либо пуст, либо заполнен водой или рыбой. Один выдающийся египтолог не нашел ничего лучшего, кроме как перевести этот символ как «озеро с рыбой». Он не знал, что прямоугольник, пустой или заполненный водой или рыбой, является символом Квадрата Пегаса. В «Мельнице Гамлета» Сантиллана и Дехенд представили иллюстрации этой системы символов, распространенной по всему миру. На небе есть четыре звезды, расположенные на расстоянии 15 градусов друг от друга, образующие квадрат, стороны которого параллельны соответственно звездным мериди-анам или параллелям; эти четыре звезды образуют Квадрат Пегаса. В иконографии этот квадрат иногда заполнялся водой или рыбой, так как находился в созвездии Рыб. Квадрат Пегаса считался отправной точкой в составлении небесной карты. Древние люди, от шумеров до римлян, размежевывая Землю, начинали с разметки квадрата стандартных размеров, а потом продолжали мерить за его пределами па манер шахматной доски. В клинописных текстах слово iku означает основной топографический квадрат, единицу земной поверхности и Квадрат Пегаса. Иероглиф, обозначающий область, простирающуюся на 15 минут от Мемфис-Сокара до оси дельты, указывает, что эта область считалась основной справочной единицей, на основе которой — начинали составляться карты Северного и Южного Египта.

Столица объединенного Египта была в Мемфисе, на 29-м градусе 51-й минуте северной широты. Но так как функции столицы требовали, чтобы она располагалась на берегу Нила, который протекает несколько восточнее, геодезический пункт был учрежден к западу от города в районе кладбища (город мертвых всегда располагался западнее города живых), на основном меридиане 31 градус 14 минут. Этот пункт получил имя Сокар, это название сохранилось до сих пор в названии современной деревеньки Саккара (29 градусов 51 минута северной широты, 31 градус 14 минут восточной долготы). По религии Древнего царства Сокар — главный бог ориентации и кладбищ. Геодезический пункт символизировал камень, который греки называли омфало, «центр»; это полусфера (северное полушарие), установленная на цилиндре (основание космоса). Обычно на вершине Сокара, как и на вершине каждого омфало, были изображены две птицы, смотрящие друг на друга; в древней иконографии две птицы, обычно голуби, стандартный символ меридианов и параллелей.

Практику размещения геодезического центра в городе мертвых перенял царь Дарий Великий, когда учреждал новую столицу Персидской империи — Персеполь. Историки недоумевали, почему Дарий выбрал для Персеполя такое неудобное место; на самом деле столицей редко пользовались, разве что в ритуальных целях. Персеполь расположен на широте 30 градусов и на три единицы по 7 градусов 12 минут восточнее главной оси Египта. Единица в 7 градусов 12 минут была выведена после начертания серии геодезических квадратов, восточнее и западнее Персеполя, каждый из которых простирается на 6 градусов широты от 30-й до Зб-й параллели и имеет ширину 7 градусов 12 минут долготы, так как на этой широте эта величина равна по протяженности б градусам широты. Поэтому это действительно настоящие квадраты. Геодезический пункт Персеполь — северо-западнее царских строений, там находится могила царя Дария, вокруг которой расположились могилы его последователей. В этом месте можно было устроить кладбище, но это была неподходящая земля для столицы.

Мемфис-Сокар расположен ровно на 8 градусов севернее точки, где меридиан 31 градус 14 минут восточной долготы пересекает русло Нила на Втором пороге. По новым концепциям, Египет заканчивался у Второго порога.

5. Согласно новой концепции, которая связывала Египет с небесами, если Южный Египет простирается на 6 градусов от тропика, то Северный Египет должен простираться только на 1 градус к северу от оси, чтобы не противоречить законам космоса. Таким образом, северная граница Египта располагалась теперь на 31-м градусе 6-й минуте северной широты.

Это было достигнуто путем отождествления северной границы с отрезком, соединяющим два внешних конца устья Нила. Эта линия простирается на 1 градус 24 минуты (1,4 градуса) на восток и запад от оси. Таким образом, мы получаем треугольник, называемый дельтой, с основанием, простирающимся от 31-го градуса 38-й минуты до 29-го градуса 50-й минуты восточной долготы вдоль параллели 31 градус 6 минут. Этот равнобедренный треугольник делится меридианом 31 градус 14 минут на два правильных треугольника типа mr.

Восточный угол основания треугольника дельты аккуратно ложится на береговую линию и совпадает с естественным пограничным пунктом Пелузиум. На западе угол основания попадает не прямо на берег, а на середину прибрежной лагуны; даже сегодня восточная граница провинции Западной пустыни проходит через него.

Старый геодезический центр в Бехдете тоже не был забыт, так как он укладывался в систему, располагаясь на 1,4 градуса севернее оси дельты. Я уже говорил, что на широте 31 градус 6 минут градус долготы равен 6/7 градуса на экваторе. Это позволило рационализировать перемещение ключевых пунктов Египта на 6 минут на север. Перемещение имело отношение к сплющиванию Земли у полюсов, которое, согласно семеричному порядку космоса, составляло 1/280. Если бы Земля была абсолютно круглым шаром, градус долготы, равный 6/7 градуса экватора, соответствовал бы широте 31-го градуса.

Предвосхищая то, что я скажу ниже, должен заметить, что размеры Египта были пересчитаны в новых единицах, «королевских» локтях. «Королевский» локоть получали путем прибавления седьмой руки к обычным шести. Размеры Египта в этих удлиненных локтях от 31-го градуса 6-й минуты до 24-й минуты северной широты составляли 1 500 000 локтей. «Королевский» локоть укладывался в семеричную основу новой геодезической системы.

В иероглифическом письме Северный Египет называется To-Mehu. Большинство египтологов следуют той же логике, что и вслучае с Южным Египтом, и переводят это как «земля папируса», но папирус переводится как hly, и символ Северного Египта никак не может быть сравним с растением папирус. Название Северного Египта можно объяснить, если мы сравним его с наименованием локтя (mahe на коптском языке), которое происходит от корня, означающего «наполнять». Следовательно, To-Mehu может означать «земля, которая дополняет меру Египта». Северный Египет соотносится с седьмой рукой, прибавленной к обычному локтю.

Из доисторических документов мы знаем, что символом Северного Египта была красная соломенная шляпа. С началом династического периода, изобретением иероглифического письма и введением новой геодезической системы символом Северного Египта стало растение с тремя стеблями, выходящими из одного корня. В некоторых случаях сходство с треугольной дельтой подчеркивается добавлением к каждому стеблю треугольного цветка. В наиболее подробных записях растение произрастает из прямоугольника — либо пустого, либо заполненного волнистыми линиями, напоминающими воду; это символ промежуточной области, простирающейся от 29-го градуса 51-й минуты до 30-го градуса 6-й минуты северной широты.

Иногда стебли в символе Северного Египта сломаны и согнуты наверху. Это может указывать на то, что в новой геодезической системе северная граница смещена с 31-го градуса 30-й минуты до 31-го градуса 6-й минуты северной широты.

По обеим сторонам трона фараона был вырезан орнамент, который египтологи называют. «Единство Египта». Он хорошо знаком нам, поскольку виден на всех скульптурах, где фараон сидит на троне; такие статуи относятся в основном к периоду Четвертой династии, но некоторые орнаменты «Единство Египта» явно старше. В различные века рисунок видоизменялся, так как художники изображали его, сообразуясь со своим вкусом; но на основе той информации, которую я изложил выше, каждый может распознать в нем символ геодезической системы Египта.

В центре рисунка находится иероглиф, обозначающий глагол «объединять», похожий на дыхательное горло с двумя легкими. Но это дыхательное горло прямое и похоже на длинный ствол дерева, который может символизировать главную ось Египта; легкие слишком маленькие. По одну сторону от дыхательного горла символ Северного Египта, по другую — Южного. Но что интересно, весь рисунок переплетен веревками и узлами, символизирующими геодезические линии и пункты Египта.

Рисунок, который называют «Единством Египта», стандартное украшение царского трона, так как он напоминает о фундаменте Египта, на котором строятся его политические, этические, религиозные и космологические концепции. К сожалению, этот рисунок не привлек внимания ученых. Хочу обратиться к каббалистической литературе, чтобы пояснить, какое важное значение сокрыто в этом узоре. Каббала — мистическое течение в иудаизме, которое проповедует веру в Библию как мир символов. Отправной точкой в каббалистической доктрине является постулат, что Бог начал сотворение мира с создания десяти чисел и составил из них диаграмму, состоящую из точек и соединяющих их линий. Этот рисунок можно заметить в узоре «Единство Египта». На самом деле впервые я заинтересовался египетской геодезической системой, когда прочитал труды итальянских ученых эпохи Возрождения, на которых большое влияние оказала каббала.

6. Геодезическая система, принятая в начале Древнего царства, была модифицирована частично во времена правления Двенадцатой династии, наиболее значительной из всех. С этой династии начинается период, который ученые называют Средним царством. Но, возможно, более значительным для египтян был тот факт, что вступление на престол Двенадцатой династии совпало с началом эры Овна. Необходимо было пересмотреть систему космологии, так как Солнце переместилось из созвездия Тельца в созвездие Овна. Цари этой династии отождествляли себя с богом Амоном, символом которого был баран. Первого царя звали Аменемхет. Тогда производные имена от имени бога считались традиционными. Бог Амон некогда был довольно второстепенным богом, но в тот период возвысился до положения главного божества Египта. Двенадцатая династия переместила столицу и геодезический центр Египта ближе к центру, в Фивы. Долгота места определялась точкой пересечения восточной оси Египта (32 градуса 38 минут восточной долготы) русла Нила. Значение широты составляло У? расстояния от экватора до полюса (25 градусов 42 минуты 51 секунда). Эта широта была представлена центральным залом храма Амона, в котором и бог, и геодезический центр предположительно были обозначены одним символом — омфало, который имел отношение к богу Сокару. Через несколько столетий в столице Нубии Напате был построен второй храм Амона, призванный объединить в политическом отношении Нубию и Египет, и в центре этого храма был помещен тот же самый символ.

Египтологи атаковали лингвистов вопросом: почему греки дали имя Фивы городу, который сами египтяне называли Васт. Возможно, греки узнали об этом городе от финикиян, которые на своем языке называли его thibbiin, «центр». Есть письменное доказательство, что на иудейском языке, который очень близок к финикийскому, слово thibbun имеет отношение к геодезическому центру.

Выбор широты основывался на семеричной системе египетской географии. Древние египтяне разделили территорию от полюса до экватора на семь зон. На это указывают не только греческие авторы в географических трудах, об этом свидетельствуют и зиккураты Месопотамии и ранние ступенчатые египетские пирамиды.

7. Возможно, по случаю перемещения столицы и геодезического центра в Фивы, которые подчеркивали значимость восточного меридиана Египта (32 градуса 38 минут), были предприняты меры по рационализации долготы Первого порога. Первый порог не входил в прямоугольник Египта, располагаясь на 32-м градусе 53-й минуте восточной долготы. Нижний конец порога — 24 градуса б минут северной широты, 32 градуса 53 минуты восточной долготы — на 15 минут севернее и 15 минут западнее, чем следовало бы. Южная граница Египта не удовлетворяла системе трех меридианов, проведенных через углы треугольника дельты. Поэтому территория Первого порога была расширена на юг вдоль течения Нила до точки, где меридиан 32 градуса 38 минут пересекает реку. Эта точка располагалась на 23-м градусе северной широты. Новый пункт с координатами 23 градуса северной широты и 32 градуса 38 минут восточной долготы был назван Священный сикамор, он стал официальной границей Египта. Полоска Нила от Священного сикамора до Первого порога была присоединена к области Первого порога. В эллинистические времена эта область называлась Додекашойнос, что на египетском языке означало «двенадцать атуров». 14 атуров равнялись почти градусу. Если расстояние в 51 минуту, между 23-м градусом и 23-м градусом 51-й минутой — точная широта тропика, равнялось 12 атурам, то градус в точном исчислении равнялся 14,11 765 атура. Египтяне использовали два вида атура: атур, равный 17 000 географическим локтям (7848,8 метра) и атур, равный 15 000 «королевским» локтям (7862,2 метра).

Хотя область Додекашойноса была присоединена к Египту только по математическим мотивам, она продолжала входить в Египет и в римский период. Я предположил, что учреждение дополнительной области с новой южной границей Египта на 23-м градусе широты было связано с переносом столицы в Фивы. Тогда храм Амона там располагался рационально не только в отношении дуги меридиана, но и в отношении протяженности Египта.

1. Все единицы мер длины, объема и веса в древнем мире, включая китайские и индийские, представляли собой рациональную и органичную систему, которую можно воспроизвести, отталкиваясь от фундаментальной единицы длины. Я еще не закончил собирать материал по единицам доколумбовой Америки, но те цифры, которыми я владею, позволяют сделать вывод о том, что американские единицы длины также согласуются с единицами древнего мира. Единицы длины, — которыми пользовались в Европе до введения французской метрической системы, корнями уходят в древность. Древняя система мер используется и сегодня в Англии: основная единица английской системы фунт, равный 453,8 грамма, использовался в Месопотамии в 3-м тысячелетии до нашей эры.

Попытка восстановить оригинальную единую систему мер была предпринята учеными эпохи Возрождения в начале эры географических открытий. Исследователи имели две практические цели: правильно интерпретировать информацию, записанную древними географами, и установить абсолютно рациональную и фиксированную единицу длины. Основные усилия были брошены на то, чтобы установить точное значение древнеримского фута, но ученые в то же время придерживались традиционных взглядов, согласно которым все единицы мер происходят от египетских. Джон Гриве отправился замерять Великую пирамиду именно затем, чтобы завершить свои исследования, касающиеся длины римского фута. В Египте Гривс встретился с Бураттини, который приехал обмерять памятники Египта с целью установить отправную линейную меру, которую он называл метром, в собственной метрической системе, которая должна была быть десятичной, подобно французской. Гривс до этого много времени провел в Риме, замеряя строения, суда и грузы, кроме того, у него были точные измерительные инструменты, основанные па английских единицах длины; преимуществом Бураттини же было то, что он уже произвел замеры некоторых египетских построек. Когда работа по обмеру Великой пирамиды была завершена, Гривс вернулся в Англию, оставив свои инструменты Бураттини, который продолжил изучение египетских памятников древности. Результаты, полученные Гривсом, позже использовал в своей работе Ньютон. Но Бураттини не повезло, по дороге его ограбили, и, когда он опубликовал свою концепцию новой десятичной метрической системы, за неимением ничего лучшего он настаивал на том, что отправной точкой должен стать английский фут, куб этого фута надо разделить на десятые доли, чтобы получить единицы объема и веса.

Исследование египетских мер получило новый импульс в результате наполеоновской экспедиции и расшифровки иероглифов Шампольоном. В первой половине XIX века было установлено, что египтяне имели семеричную систему линейных мер. В древнем мире все измерялось футами и локтями. Локоть равен 1,5 фута. Локоть делился на б рук, рука на 4 пальца, а фут состоял из 4 рук. Деление фута на 12 дюймов, знакомое нам, стало производиться только у римлян. Согласно римским источникам, локоть равнялся 16 дюймам. Дюйм был равен толщине большого пальца; вообще в древнем мире предпочитали все рассчитывать пальцами. Надо учитывать то, что такие термины, как фут, локоть, палец и дюйм, употреблены, чтобы дать название единицам, полученным научным путем, единицам, которые весьма приближенно соотносятся с реальными единицами, имеющими то же название.

Египтологи считают, что первоначально в ходу был фут, равный 300 миллиметрам, и соответствующий локоть, равный 450 миллиметрам, разделенный на 16 и 24 пальца, как было принято в древнем мире, но потом был принят в качестве основной единицы локоть, названный «королевским», равный 525 миллиметрам. «Королевский» локоть подразделялся на 7 рук, или 28 пальцев.

2. Можно найти примеры семеричной системы за пределами Египта. Семифутовые мерные шесты были в ходу в средневековой Европе и чуть позже. Типичным примером семеричной системы является русская сажень, состоящая из 7 английских футов и подразделенная на 3 аршина по 28 дюймов. Сажень была основной российской единицей длины, пока советское правительство не приняло в 1918 году французскую метрическую систему.

Причина частого использования семеричной системы состоит в том, что она была удобна в обиходе. Аграрные единицы площади образовывали серии, в которой каждая последующая единица равнялась удвоенной предыдущей. Практикой установлено, что квадрат со стороной 100 был в два раза больше квадрата со стороной 70 и в два раза меньше квадрата со стороной 140. Типичный пример такого расчета — квадрат площадью 5000 квадратных локтей, внутри которого иудеи могли перемещаться в саббат и который описан в Талмуде как «квадрат 70 локтей». Когда требовалась большая точность в расчетах, требовалось определить среднее арифметическое значений диагонали квадрата, равной 10/7 и 14/10 стороны.

Согласно семеричной системе, длина окружности считалась равной 22/7 диаметра; это значение, получившее название числа «пи», используется и сегодня для решения многих инженерных проблем. Число «пи» было получено путем деления 22 на 7, так как древние использовали и семеричные и недесятичные (то есть основанные на делении на 11) единицы, чтобы на практике упростить расчеты. Примером недесятичной единицы является английская мерная цепь, равная 66 футам. Акр, первоначально квадрат со стороной 70 ярдов, теперь равен 10 квадратным цепям.

Важная проблема, касающаяся числа «пи», была решена с помощью недесятичных единиц. Единицы объема официально назывались кубами, но мерные сосуды имели форму цилиндра. Вот что должен был знать ординарный гончар, чтобы создать цилиндр, равный по объему данному кубу: надо взять высоту и ширину куба и принять их за высоту и диаметр цилиндра, при этом он измерял цилиндр линейкой, основанной на единице длины, увеличенной на 1/10. В результате получался цилиндр немного большего объема. Если сторона куба равна 10 пальцам, то объем его будет равен 1000 кубическим пальцам. Цилиндр диаметром и высотой 11 пальцев будет иметь объем 1045,4 кубического пальца. Но этот небольшой излишек выравнивался на практике, так как мерный сосуд мог иметь ободок и не наполнялся до краев. Впервые я познакомился с этой процедурой, когда переводил клинописные математические тексты, но позже я обнаружил упоминания о ней в афинских текстах применительно к афинским мерным сосудам.

Скомбинировав семеричную, и недесятичную систему, можно решить массу проблем, связанных с иррациональными числами. В этом заключалась причина того, что строители запланировали высоту Великой пирамиды 280 «королевских» локтей и сторону основания 440 локтей. Приведу простой пример такого комбинирования. Уже говорилось, что квадрат со стороной 100 был в два раза больше квадрата со стороной 70 и в два раза меньше квадрата со стороной 140. Их площади равны соответственно 100 000, 49 000 и 196 000. Чтобы сделать серию более правильной, часто в качестве средней единицы принимался квадрат со стороной 99, тогда получаем: 98 010, 49 000 и 196 000. Когда Геродот описывал площади сторон пирамиды, он пользовался единицей площади, рассчитанной по второму принципу.

Хотя семеричная система была распространена повсюду в древнем мире, в Египте семеричный локоть стал национальным символом, связанным с устройством Египта и космическими законами.

3. Во второй половине XIX века некоторые ученые пытались вывести древние меры из египетской единицы длины. Все серьезные ученые, занимающиеся древними и средневековыми системами мер, знают, что единицы объема и веса выводятся из единицы длины. Единицу объема получали, возведя в куб единицу длины. Единицу веса получали, наполнив единицу объема дождевой водой обычной температуры.

Фридрих Халтш, наиболее авторитетный исследователь древних мер в конце прошлого века, в конце своей жизни сделал заявление, что все древние меры можно вывести из египетского фута, равного 300 миллиметрам, и из соответствующего обычного (не семеричного) локтя, равного 450 миллиметрам. Он также поддерживал распространенную точку зрения о том, что египетская единица веса, называемая qedet, равная 9 граммам, — являлась основной единицей меры веса в древнем мире.

Однако если мы произведем расчеты с египетским футом и локтем, возведенными в куб, то получится два значения для qedet: qedet, равный 9 граммам, относится к qedet, равному 9,1125 грамма, как 80:81. В Египте были в ходу оба qedet. Такое же расхождение наблюдается повсеместно в древнем мире. Принц Михаил Суцу, директор Национального банка Румынии, посвятивший всю жизнь изучению древних мер веса, в 1930 году заключил, что qedet, равный 9 граммам, являлся основной фундаментальной единицей веса в античности, но, объясняя упомянутое расхождение, он предположил, что постепенно шло уменьшение единицы веса, равной 9,2 грамма, принятой в период неолита. Выдвигая подобное предположение, Суцу противоречит своему же утверждению, что на протяжении всей древней истории наблюдается удивительная стабильность единиц мер. Со временем системы мер перестали быть столь точными и стабильными, и одна из причин преследования ученых, занимавшихся историей мер в эпоху Ренессанса, заключалась в том, что к тому времени стандарты сильно пошатнулись.

Существовали две причины особой озабоченности древних людей точностью расчетов: единицы длины использовались для измерений географических расстояний, а единицы веса — для взвешивания серебра и золота, которые заменяли деньги. Поразительная стабильность мер отразилась и в том, что килограмм был определен^ по отношению к парижскому ливру, который напрямую был связан с римской либрой. Из официального определения килограмма выводим ливр, равный 489,5 058 466 грамма. Так как ливр делился на 9216 гран, парижский гран равнялся 0,05 311 478 грамма. Исторически парижский ливр был утвержден на основе того, что был установлен фиксированный парижский гран, равный 1/6100 древнеримской либры, а римская либра равнялась 324 граммам, или 36 египетским qedet. Если бы сохранился первоначальный стандарт, парижский гран в момент принятия Францией метрической системы был бы равен 0,05 311 475 грамма, а ливр 489,5 055 737 грамма. По сути, парижский ливр и римская либра вроде бы неплохо сохранились, хотя авторы французской метрической системы не пытались найти теоретическое обоснование ливра, а просто вывели среднее арифметическое нескольких единиц веса, которые были в их распоряжении. Ученые XVII века сетовали на то, что парижские меры не точно выверены, в отличие от них английские меры веса более точные.

Английский гран оставался стабильным и был равен 1/5000 римской либры. Английская мера веса не менялась со времен шумеров. Самая древняя мера веса, о которой я нашел упоминание в археологических документах, найдена в Тепе-гавра в Ираке, около современного Мосула. Нижние слои Тепе-гавра содержат признаки самых первых этапов перехода от деревенской к городской жизни. Ранние меры веса Тепе-гавра опережают примерно на тысячелетие изобретение письменности. Согласно моим исследованиям, они являются долями современной английской унции, равной 28,350 грамма.

4. Халтш был уверен, что все меры в древнем мире выведены из египетского фута, но он не мог объяснить, как римский фут, равный примерно 296 миллиметрам, мог быть произведен из египетского фута, равного 300 миллиметрам. Ключ к решению этой проблемы нашел в 1942 году археолог Огюст Оксе, опубликовавший монографию, в которой объяснял, что большинство древних единиц объема и веса существовали в двух вариантах и относились друг к другу как 12,5:12, 25:24, 50:48 и т. д. Первые цифры он называл брутто, а вторые — нетто. Причина появления второй серии в том, что невозможно с практической точки зрения разделить десятично куб на меньшие кубы.

Развив теорию Оксе, я пришел к логическому заключению, что единицы длины тоже должны были существовать в двух вариантах, одна равна ребру куба, содержащего единицу брутто, а другая — ребру куба, содержащего единицу нетто. Первую группу я назвал натуральные единицы, а вторую — усеченные. Две единицы относятся друг к другу как 25:24.

Из египетского локтя (фута?), равного 300 миллиметрам, получаем основной талант брутто, равный 27 000 кубических сантиметров, или граммов. Куб римского фута (или квадрантал) должен быть равен 24 /25 предыдущей единицы, а именно основному таланту нетто, равному 25 920 сантиметрам, или граммам.

Соответственно я смог установить, что римский фут равен таким образом 295,9454, что согласуется с установленными фактами. Обосновав теоретически величины римского фута и куба римского фута, или, как его называли римляне, римского квадрантала, я смог рассеять противоречия, которые одолевали ученых эпохи Возрождения. Так же как и римский фут, римская либра существовала в двух вариантах.

Единицы объема и веса существовали в двух разновидностях, относящихся друг к другу как 80:81. Наиболее яркий пример такого расхождения то, что следующим после квадрантала (кубического римского фута) 80 либра (librae) идет квадрантал 81 либра. Этот больший квадрантал имеет ребро, соотносящееся с особым римским футом, равным 297,1734 миллиметра, который называли геометрическим футом в средневековье. Разделив квадрантал 81 либра на квадрантал 80 либра, римляне получали либру 328,05 грамма, которая в средневековье называлась геометрической либрой. Ребро большего квадрантала, римский геометрический фут, был стандартной единицей при планировании большинства памятников классических Афин.

Больший римский квадрантал, куб римского геометрического фута по 297,1734 миллиметра, содержит 26 244 кубических сантиметра, или грамма. Эта мера сохранялась до недавнего времени в русском четверике. Закон 1918 года, который ввел французскую метрическую систему, зафиксировал четверик, равный 26 239 кубическим сантиметрам.

Это небольшое расхождение обусловлено тем, что Петр I, проводя политику равнения на Запад, уменьшил длину русской сажени и сделал ее равной 7 английским футам. Но точный стандарт английского фута был утерян во времена Елизаветы, и его длина варьировалась, пока в 1824 году не был учрежден Императорский Монетный двор, который принял фут, равный 304,79 974 миллиметра, а в Соединенных Штатах фут определялся парижским метром и был равен 304,8 миллиметра (согласно акту Конгресса 1928 года). Реформа Петра I привела к неустойчивости в определении русских мер. Проблема длины английского фута встала, когда королева Елизавета, следуя своей политике, направленной на ослабление влияния муниципального органа Лондона, снизила авторитет стандарта Гайд-холла, который считался лучшим стандартом английского фута.

Пиацци Смит предложил, чтобы восстановить оригинальную величину английского фута, сравнить реальные размеры Усыпальницы царя с отчетом исследования, проведенного Гривсом. С другой стороны, я проанализировал размеры церкви святой Софии в Новгороде, чтобы определить первоначальную величину русской копии английского фута. Мне повезло, что, после того как церковь была разрушена во время второй мировой войны, ее попытались восстановить довольно точно.

5. Когда я установил связь римского и египетского футов (первый являлся усеченным вариантом последнего) и то, что римляне различали две разновидности либры, то пришел к выводу, что отправной точкой в древней системе мер является вовсе не египетский фут, равный 300 миллиметрам, а другая единица — географический фут, равный 307,7957 миллиметра.

Если мы возьмем 9/8 римского квадрантала по 80 обычных либра или 10/9 римского квадрантала по 81 либра, то получим единицу, равную 90 либра, которую метрологи называют артаба. Это персидское название, метрологи пользуются им, так как после принятия этой единицы в качестве официального стандарта Персидской империи употребление персидского названия стало привычным делом в древнем мире: мы находим его в греческих, латинских, иудейских, сирийских и арабских текстах. Но сама единица такая же древняя, как и все остальные единицы древнего мира.

1 артаба = 29 160 кубическим сантиметрам, или граммам, = 90 римским либра.

Артаба была важной единицей в Египте и на некоторых других территориях, так как представляла собой стандартный рацион пшеницы на месяц для взрослого мужчины; женщины, рабы и дети получали определенную долю от этой меры. Артаба являлась также стандартным месячным рационом риса в Китае. Артаба имела значение и в более поздние времена. Я установил, что ключом к метрической системе средневековой Европы была унция, равная 29,16 грамма, что составляет 1/1000 артабы воды. Унция, произведенная от артабы, была известна в Европе как кельнская унция, так как в Кельне размещался один из важнейших монетных дворов Каролингской империи. В Англии эта унция называлась унцией Тауэра, по названию монетного двора лондонского Тауэра.

6. Ребро куба, вмещающего артабу, равно футу 307,7957 миллиметра, который я называю географическим футом, так как это была наиболее распространенная единица, обычно используемая при географических измерениях во всех областях древнего мира, исключая Египет, о чем будет сказано ниже.

Стадий является производной от географического фута (1 стадий = 600 футам = 400 локтям). Стадий равен 1/600 градуса, значит, в градусе содержится 360 000 географических футов. Считалось, что стадий соответствует расстоянию, которое человек проходит за две минуты, учитывая, что в секунду он проходит 5 футов. За час человек покрывает 30 стадий. Так как считалось, что человек может идти по 10 часов в день, то 300 стадий являлись нормальной дневной нормой пути. Во многих египетских текстах, не понятых учеными, идет речь о 1, 2, 3… днях пути, тогда как имелось в виду географическое расстояние 30 минут, 1 градус, 1 градус 30 минут… В древнем мире градус широты принимался равным 360 000 футов (600 стадий). Моряки и путешественники Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока считали градус долготы равным, грубо говоря, 500 стадиям, или 300 000 географических футов (92 339 метров); эти расчеты верны между 34-й и 35-й параллелями.

Градус широты, равный 360 000 футов, имеет египетское происхождение, так как это отношение верно на параллели 27 градусов 45 минут, которая является средней параллелью согласно доисторической геодезической системе.

Египтяне предпочитали пользоваться локтями (стадиями по 400 локтей и градусом по 240 000 локтей), потому что им было необходимо разделить окружность Земли не только на 360 градусов, но и на 24 часа. По второй системе градус равнялся 4 минутам времени, а минута градуса равнялась 4 секундам времени.

Двое великих ученых, посвятивших свою жизнь изучению древних мер, пришли к выводу, что эти меры настолько точны и сведены в такие строгие системы, что должны иметь в качестве основы некий абсолютный стандарт. Так как было очевидно, что древние принимали в расчет космическое время и расположение небесных тел, эти двое пришли к выводу, что система мер должна соотноситься не только с мерами длины, объема и веса, но и времени. Первый из двух ученых, Флиндерс Петри, который занимался в основном египетскими мерами, считал, что отправной точкой древних мер являлась длина маятника. Он выдвинул теорию о том, что египтяне брали в расчет маятник, который раскачивался со скоростью 100 000 раз в день на широте Мемфиса. Установив, что длина маятника равнялась 740,57 миллиметра, они приняли за стандарт длины сторону квадрата, диагональю которого является сам маятник. Это, по мнению Петри, и был источник египетского «королевского» локтя. Если провести расчеты согласно этой процедуре, локоть должен равняться 523,66 миллиметра, но, по расчетам Петри, он равняется приблизительно 524 миллиметрам.

Карл Фридрих Леманн-Гаупт, который после смерти Халтша стал главным немецким специалистом по древним мерам, рассуждал таким же образом. Так как он начинал в качестве дешифровальщика шумерских текстов и особенно преуспел в расшифровке клинописных математических текстов, он не соглашался с теорией, что древняя система мер была изобретена в Месопотамии с помощью маятника, отмеряющего секунду на широте 30 градусов. Ранние обитатели Месопотамии должны были бы пользоваться в таком случае половиной своего обычного локтя.

К сожалению, Петри и Леманн-Гаупт не настолько хорошо постигли историю мер, как того хотелось бы. Вскоре после того как Галилей открыл закон изохронизма маятника, а ученые обсуждали проект новой десятичной системы мер, некоторые из них предложили в новой системе отталкиваться от длины маятника, чтобы связать воедино время, длину, объем и вес. Но в XVIII веке поняли, что маятник не снабжает нас надежным стандартом длины. Прежде всего было обнаружено, что период колебания маятника меняется в зависимости от широты; это привело к открытию уплощения Земли с полюсов. Также установили, что период колебания зависит от плотности Земли и от присутствия больших масс вещества, то есть от гравитационной силы. Поэтому к моменту принятия французской метрической системы решили, что новая десятичная система должна ограничиться установлением соотношения между длиной, объемом и весом.

Когда составлялся проект конституции Соединенных Штатов, в него была включена особая статья, подготавливавшая почву для введения новой десятичной системы мер. Когда после французской революции была принята десятичная система, конгресс США решил принять ее за основу. Томас Джефферсон, которого конгресс считал экспертом в таких делах, выступал против выдвинутого плана, аргументируя свой вывод тем, что эта система не соотносит время с остальными мерами. Это выступление послужило поводом для отклонения десятичной системы в Америке.

Джефферсон был в принципе прав, так же как и Петри и Леманн-Гаупт. Но они не знали, что древние люди изобрели простой и надежный метод, позволяющий связать длину со временем. Все, что надо было сделать, — это соотнести единицу длины со скоростью вращения небесного свода, так как это является основой нашей временной системы. Сегодня мы измеряем время по продолжительности основного солнечного дня, но так как это довольно искусственная концепция, астрономы определили продолжительность солнечного, дня по видимому движению небесного свода.

Проблема связи времени с остальными мерами настолько важна, что я все время пытался нащупать звено, которое позволило бы мне систематизировать мои находки, и наконец Питер Томпкинс открыл мне глаза, указав на то, что скорость вращения небесного свода равняется 1000 географических локтей в секунду. Египтяне установили стандарты длины таким образом, что они легко соотносились со временем, но все же научно определенным должен был быть стандарт длины.

7. Исследование древней процедуры провел математик Джироламо Кардано (1501–1576). Как и другие ученые эпохи Возрождения, он был озабочен обнаружением абсолютно непреложного стандарта длины. Он исследовал длину древнеримского фута и занялся проблемой вечного стандарта длины и веса. Такой абсолютный стандарт можно найти на небесах, но так как это практически недостижимо, он заявил, что стандарт могут обеспечить египетские пирамиды, Лабиринт Фив, города, подобные Каиру, и река Нил. Значение этого утверждения проясняется после того, как мы рассмотрели геодезическую систему Египта, но без этого выглядит странно. Кардано часто удивлял всех, обнародуя свои главные математические открытия. Впрочем, среди ученых до Ньютона вошло в обычай излагать важную информацию в таком виде, что она становилась понятной только после долгих устных объяснений, ибо это был для них единственный способ защитить свое авторское право.

Египтяне решили, что расстояние 7 градусов 30 минут от Бехдета до южной границы Египта следует принять за 1 800 000 географических локтей. Согласно Смитсоновской географической таблице, это расстояние равно 831 091 метру. Согласно моим расчетам, 1 800 000 локтей = 831 048 метрам. Данные таблицы рассчитаны по средней длине градуса широты, с допуском, что земля представляет собой фигуру правильной геометрической формы. Необходимо выяснить, какова же реальная протяженность Египта. До настоящего времени я избегал обращения к этой информации, так как не хотел, чтобы мои переводы текстов повлияли на возможные результаты.

8. Из географического локтя, равного 1/1800000 протяженности Египта, был выведен географический фут, равный 307,7957 миллиметра. Куб этой величины давал артабу, равную 29 160 кубическим сантиметрам.

Артаба делилась на 64 пинты по 455,625 кубического сантиметра, то есть 64 куба со стороной, равной руке. Эта единица — стандартная пинта Египта. Пинта делилась на 50 qedet no 9,1125 грамма, ею мерили золото и серебро, использовавшиеся в качестве средства обмена. Производной от артабы является единица, состоящая из 3 артаб, которая является кубом римского локтя (87 479 кубических сантиметров, или граммов). Это был источник римского фута, единица нетто, с которой соотносилась единица брутто (25/24), равная 91 125 кубическим сантиметрам, или граммам, которая является кубом обычного египетского локтя, равного 450 миллиметрам. Я называю эти единицы нетто и брутто, так как они приравнивались к стандартному весу, который может поднять вьючный осел. На аккадском языке эти единицы называются imerii, что означает «осел». В Ветхом Завете термин hmr переводится и как «осел», и как единица меры. Так как язык метрологии интернационален, термины путешествовали между семитскими, индоевропейскими и финно-угорскими языками, в которых один и тот же термин временами обозначал и единицу меры, и вьючное животное.

Куб фута был назван греками талантом, в других языках единице были даны сходные названия. Талант нетто был равен 25 920 граммам, а брутто — 27 000 граммов, которые являлись соответственно кубом римского фута и кубом египетского фута. Это название обусловлено тем фактом, что меры веса соотносились с половиной груза, который может переносить человек. Считалось, что человек переносит груз, подвешенный на шесте. Концы этого шеста должны быть уравновешены. С каждой стороны получится вес, равный таланту.

9. Была принята также единица, равная 5 артабам. Ребро куба, содержащего 5 артаб, является источником египетского «королевского» локтя. 5 артаб являлись стандартным грузом ячменя. «Королевский» локоть является семеричной единицей, он стал национальным символом и официальным стандартом египетской монархии. Ученые по-разному объясняли возникновение «королевского» локтя. Эдуард Мейер предположил, что египетские фараоны потребовали, чтобы рабочие вели строительство на основе локтя, равного 7 рукам, но платили им, как если бы они пользовались локтем по 6 рук.

10. Согласно второй геодезической системе, протяженность Египта от основной линии дельты до южной границы на 24-м градусе равнялась 1 500 000 «королевских» локтей по 524,1483 миллиметра. Поэтому этот локоть стал основной единицей географических измерений.

Второй расчет территории Египта производный и поэтому не так точен, как первый, который установил величину географического локтя, равную 1/1800000 протяженности Египта. Если сравнить данные второго расчета с данными Смитсоновской географической таблицы, то получится расхождение около 1000 «королевских» локтей.

Для удобства географических расчетов было установлено, что атур равен 15 000 «королевских» локтей, так что протяженность Египта стала равняться 100 атурам. Термин atur буквально переводится как «река»; можно интерпретировать его и как «речная мера». Было установлено, что атур (7862,2 метра) соответствует часу пути по Нилу.

Атур удовлетворяет семеричной системе мер, так как градус широты равняется 14 атурам. Это была приблизительная цифра, скорректированная путем прибавления десятых долей к 14 атурам; на севере Египта скорректированная единица достигала максимума — 14,1 атура, что равно 110 857,4 метра. По данным таблицы, расстояние между 30-й и 31-й параллелями равно 110 857 метрам.

Фараон Ахенатен (Эхнатон) сомневался в научной точности второй геодезической системы и расчетах «королевского» локтя. Возможно, смещение границ Египта с 24-й до 23-й параллели явилось результатом противостояния реформам Ахенатена. Целью его было поставить значение «королевского» локтя в зависимость от значения географического локтя.

1. На основе реконструкции египетской системы мер стало возможным решить загадку саркофага в Усыпальнице царя. Многие исследователи пытались обосновать размеры гробницы, но никому это не удавалось. Они сходились на двух основных положениях: саркофаг заключает в себе загадку и объем саркофага соотносится с некой стандартной мерой объема. Я сделал вывод, что оба утверждения верны: внутренний объем саркофага равен 8 кубическим «королевским» локтям = 40 артабам (1166,4 литра), а стенки сделаны такой толщины, чтобы внешний объем гробницы был вдвое больше внутреннего, то есть 16 кубических «королевских» локтей = 80 артаба (2332,8 литра).

Предшествовавшие мне исследователи не знали, что имелось три значения «королевского» локтя. Поэтому они не могли понять, что стандартная мера, на основе которой сооружался саркофаг, отличалась от той, что использовали при строительстве Усыпальницы царя и всей пирамиды. Усыпальница построена на базе «королевского» локтя, равного 524,1483 миллиметра, этот же локоть являлся стандартом при возведении пирамиды, а выбран он был потому, что этим локтем египтяне обычно пользовались при расчете географических расстояний. Гробница же сделана на базе «королевского» локтя, равного 526,3231 миллиметра, так как этой мерой пользовались при расчете единиц объема и веса.

До Коула ученым была доступна только информация о размерах Усыпальницы царя, и из нее они пытались вывести значение локтя. Ньютон получил локоть, равный 527,9131–528,0655 миллиметра, Петри — 524,0523+0,1016 миллиметра. Эта цифра близка к той, которую вычислил я, рассматривая математическую структуру египетской системы мер, — 524,1483. Но саркофаг сооружен на основе не локтя Усыпальницы царя, а локтя, равного 526,3231 миллиметра, так как этот локоть в кубе содержит 145,8 литра = 5 артабам = 16 000 qedet по 9,1125 грамма.

Отчеты о размерах гробницы имеют расхождения, так как вырезан он был (саркофаг) довольно грубо. Но, сравнив результаты обмеров Гривса, Пиацци Смита, Петри и других, я получил верные размеры, так как знал точное значение единицы меры. Размеры саркофага рассчитывались в руках, каждая из которых составляла 1/7 локтя. Его внутренние размеры таковы: ширина 9 рук = 676,7 миллиметра; длина 26,3 руки = 1977,47 миллиметра; высота 11,6 руки = 872,19 миллиметра. Бо-

ковые стены были толщиной 2 руки, поэтому внешние размеры таковы: ширина 13 рук = 977,46 миллиметра; длина 30,3 руки = 2278,23 миллиметра. Наружная высота должна была равняться 2 локтям = 14 рукам, но, чтобы установить связь между гробницей и остальной пирамидой, эти два локтя были рассчитаны по локтю пирамиды и Усыпальницы царя. Два локтя по 524,1483 миллиметра дают 1048,29 миллиметра. Оперируя локтем, равным 526,3231, получаем 13,9422 руки; возможно, цифра была округлена до 13,9333 руки = 1047,63 миллиметра. Толщина дна саркофага 2,333 руки = 175,44 миллиметра; высота 13,9333 руки = 1047,63 миллиметра. Внутренний объем саркофага равен 2745,72 кубической руки (2744 руки = 1166,4 литра = 8 кубическим локтям = 40 артабам). Внешний объем равен 5488,3 кубической руки. 5488 кубических руки = 16 кубическим локтям = 80 артабам.

Так как я вывел, что внутренний и внешний объемы саркофага — 8 и 16 кубических локтей соответственно, нельзя быть уверенным, что строители имели в виду артабу, хотя я не вижу никакой другой причины тому, что они выбрали локоть, равный 526,3231 миллиметра (они хотели, чтобы его куб равнялся в точности 5 артабам). Доказательство того, что основной единицей была артаба, предоставляет похожий саркофаг во второй пирамиде Гизы.

2. Из размеров второй пирамиды я установил, что она возводились на основе «королевского» локтя, равного 525 миллиметрам. Но, как и в случае с Великой пирамидой, саркофаг был устроен на основе локтя, равного 526,3231 миллиметра. Внутренний объем гробницы равен 15/16, а внешний — 5/6 объема саркофага Великой пирамиды. Саркофаг второй пирамиды заключает в себе ключевую единицу всей египетской системы объемов.

Примечания:

1

Параллакс — видимое изменение положения небесного светила вследствие перемещения наблюдателя. Различают параллакс, обусловленный вращением Земли (суточный параллакс), обращением Земли вокруг Солнца (годичный параллакс) и движением Солнечной системы в галактике (вековой параллакс). По параллаксу небесных светил методами тригонометрии определяют расстояние до этих светил.