Глава 5

Новые вожаки секты. Кугусортинская мораль; подчиненiе волI Божiей; любовь къ ближнему. Веротерпимость. Трудъ-основа благосостоянiя. Тяжкiе грIхи: ложь, обманъ, зависть, убiйство. Воздержанiе отъ употребленiя въ пищу дикихъ зверей и птицъ, свинины и конины. Чистота телесная и бIлизна костюма. Сохраненiе вышивокъ на костюме.

ПослI ссылки въ Сибирь основателей секты, кугусортинцы растерялись и нIкоторое время совсIмъ не отправляли моленiй въ жертвенныхъ рощахъ; эти моленiя возобновились только послI 1896 года, когда основатели секты вернулись изъ ссылки. Но вскорI выяснилось, что за невозможностью проживать въ родныхъ краяхъ, они не могутъ руководить кугусортинцами; тогда, во главI секты встали три черемисина, люди довольно зажиточные, безусловно трезвые и весьма почитаемые во всей округI. Глава яранскихъ кугусортинцевъ проживаетъ близь с. Ернуръ, двое уржумскихъ-близь с. Сернура и с. Нового Торъяла.

Я познакомился довольно коротко съ однимъ изъ нихъ два года тому назадъ и вынесъ самое прiятное впечатлIнiе. Представьте себI человIка лIтъ за 40, роста-выше средняго, съ выразительнымъ худощавымъ лицомъ и темнокарими горящими глазами. Крайне сдержанный, осторожный въ выраженiяхъ, Ермолай Епифановъ откровенно сознается, что онъ примкнулъ къ кугусортинцамъ только потому, что вIра ихъ очень проста и требуетъ отъ человIка прежде всего воздержанiя, а въ христiанствI онъ мало свIдущъ и отъ духовенства ничего хорошаго не видалъ. Его уже привлекали къ отвIту за кощунство надъ Божiей Матерью и за попытку принести въ жертву человIка; но такъ какъ обвиненiе это было чудовищно нелIпо, то онъ легко оправдался. Изъ бесIды съ нимъ я и выяснилъ себI основныя черты новой вIры.

КромI того двое надежныхъ лицъ изъ инородцевъ (учителя) по моему поручению посIтили сектантовъ, проживающихъ въ ВараксинI, и братьевъ Якмановыхъ въ ЦаревококшайскI, которыхъ опросили по особой, выработанной мною программI.

Всего больше и точнIе разработана у кугусортинцевъ внIшняя сторона новаго культа: этическая сторона выработана также удовлетворительно и по сравненiю съ языческою этикою представляеть значительный шагъ впередъ. Въ то время какъ всI правила старой языческой морали построены главнымъ образомъ на утилитаризмI, кугусортинцы фундаментомъ для себя ставятъ любовь къ человечеству и полное подчиненiе волI Верховнаго Бога, который самъ по себI есть совершенство. Найти внутреннюю связь между отдельными требованiями этой морали сектанты не могутъ, но гдI это возможно, они указываютъ на ихъ логическую связь между собою.

На первомъ планI у нашихъ сектантовъ стоить полная веротерпимость: всI вIры, которыхъ счетомъ 77, равны между собой; всI люди братья, и если кому нужно помочь, они не спрашиваютъ, какой вIры нуждавшийся. Кугусортинцы не чуждаются общенiя съ кIмъ бы то ни было и даже Iдятъ съ иновIрцами изъ одной посуды, не видя въ этомъ оскверненiя. Честный трудъ, упорный и постоянный, считаютъ они единственною основой матерiальнаго благополучiя.

Ложь и обманъ-самые большiе грIхи. Въ этомъ отношенiи кугусортинцы стоятъ такъ высоко, что слову ихъ можно вполнI доверяться. Чужого не слIдуетъ не только отнимать, не только брать тайно или добывать путемъ обмана, но даже и желать зазорно.

Убить человIка-большой грIхъ; точно также безъ крайней надобности не слIдуетъ убивать домашнихъ животныхъ, звIрей и птицъ, потому что нельзя вернуть имъ жизни, которая у нихъ отнимается. ТIмъ не менIе, уступая слабости человIческой, кугусортинцы допускаютъ употребленiе въ пищу мяса коровъ и овецъ, куръ, гусей, утокъ; Iдятъ и куриныя яйца: «потому», говорятъ кугусортинцы, что мы сами разводимъ и выкармливаемъ ихъ". Рыбу они употребляютъ въ пищу, считая это на половину грIхомъ, и почему-то убIждены, что предки ихъ не употребляли рыбы. Всякаго рода дикихъ звIрей и птицъ (медвIдей, зайцевъ, бIлокъ; тетеревей, рябчиковъ, дикихъ гусей и утокъ) въ пищу они не употребляютъ: "потому что это-звIри и птицы вольные, не человIкомъ выкормленные; а надъ чIмъ мы не трудились, тIмъ грIшно и пользоваться".

Изъ домашнихъ животныхъ кугусортинцы совсIмъ перестали разводить свиней и не употребляютъ въ пищу ихъ мяса: "такъ какъ свинья-животное грязное, Iстъ всякую нечистоту и даже падаль". Точно также они не употребляютъ въ пищу конину. Помимо этого нужно быть вообще умIреннымъ и не позволять себI излишествъ ни въ питьI, ни въ IдI, а наканунI моленiя воздерживаться даже отъ супружескихъ сношенiй.

Чистота физическая у кугусортинцевъ играетъ довольно важную роль. Предъ моленiемъ нужно вымыться въ банI, надIть чистое бIлье и платье. Правда, такое же требованiе существуетъ и у остальныхъ черемисъ, но оно не проводится въ повседневной жизни, а у сектантовъ чистота и опрятность постоянно наблюдаются во всемъ домашнемъ обиходI. Многiе даже стараются выбIлить внутренность своихъ избъ. Платье сектантовъ исключительно бIлаго цвIта, не въ подражанiе березI, какъ говорятъ остальные черемисы, но "потому, говорятъ кугусортинцы, что мы молимся свIтлому Божеству, а не мрачному злому духу' . БIлизна одежды проведена у нихъ очень строго: не только рубахи и кафтаны, шляпы, валенки и онучи, но даже полушубки у нихъ не дубленые, а бIлые, и зимой по этому бIлому костюму кугусортинца легко отличить въ массI остальныхъ черемисъ. Фабричныхъ издIлiй они не носятъ: "потому что намъ неизвIстно, изъ чего они сдIланы, кромI того предки наши избIгали фабричныхъ издIлiй". Единственное въ этомъ родI исключенiе сдIлано для вышивокъ всякаго рода на мужскихъ и женскихъ сорочкахъ и кафтанахъ, которыя кугусортинцы не только употребляютъ, но даже примIняютъ для нихъ покупной шелкъ и цвIтную бумагу, особенно для женскихъ головныхъ уборовъ, не ограничиваясь для этого цвIтною шерстью домашняго производства.

Обратимся теперь къ критикI кугусортинскаго вIроученiя, безпристрастной, насколько это возможно.